– Так-так, повтори еще раз! – рассмеялся пятикурсник Арсон, поперхнувшись пивом. – Призрак какой-то «черной преподавательницы»?
– Ага, можешь и так считать, – подмигнул Жакрад, не стесняясь засовывать руку под юбку своей новой подружке, ветреной первокурснице Тикки… которая, в общем, сейчас была вхожа в компанию только на правах его очередной девушки. – Эту преподавательницу, по слухам бывшую той еще нимфоманкой, нашли мертвой двадцать с чем-то лет назад на лестничной площадке между пятым и шестым этажами третьего корпуса. Вроде как ее убили, но кто это сделал – так и не узнали. С тех пор… поговаривают, в ночь смерти ее можно увидеть на той самой лестничной площадке. Только вот она явится не каждому, а лишь девственной четверокурснице, которая осмелиться проходить там от полуночи до рассвета. И если таковая ей встретится, на несчастную падет страшное проклятие Метки порока!
– И это проклятие в самом деле страшное? – захихикала третьекурсница Рина, которая, кстати, еще с первого курса обезопасила себя от подобных проклятий.
– Просто ужасающее, – коварно кивнул Жакрад. – После того, как это случится, на теле жертвы появится метка. Даже если другие будут смотреть на нее в упор, то не обратят внимания… однако для помеченной это все равно будет означать ужасные последствия. Если кто-либо увидит эту метку, жертве останется только одно: не позднее, чем на седьмой день после этого, переспать с кем-нибудь.
– Всего-то?! – игриво засмеялась Тикки.
– В первый раз – да, – хмыкнул Жакрад. – Просто найти кого-нибудь и раздвинуть перед ним ноги. Если же не сделать этого, то все семь дней призрак будет преследовать жертву, напоминая о ее участи, а на восьмой помеченная умрет. Только вот… да-да, один раз перепихнувшись, можно спастись. В первый раз. Но после этого начинается второй цикл проклятия.
– Какой же? – заинтересовался пятикурсник Пристан.
– Помеченной предстоит прятать метку семь следующих недель, – заговорил Жакрад. – И если кто-нибудь снова увидит ее, пусть даже в седьмой день седьмой недели, вся веселуха начнется сначала – ровно семь дней, чтобы переспать с кем-нибудь, но с единственным условием: каждый раз это должен быть другой мужчина. То есть да, завести с кем-то отношения, и просто кувыркаться с ним, не получится! Девушка, до четвертого курса остававшаяся девственницей, внезапно должна стать самой настоящей шлюхой. Если ей не слишком повезет, и метка будет постоянно попадаться другим на глаза, то ей предстоит чуть ли не каждую неделю скакать на новом болте. Ну, или гордо умереть с пафосным возгласом: «Живой не дамся!». Способов снять проклятие всего два. Первый – продержаться семь недель, ни разу не засветив метку. Второй – дожить до конца летней сессии и перейти на пятый курс. Тогда метка исчезнет, и призрак оставит свою жертву в покое.
– Что-то не слишком правдоподобно звучит, – протянула второкурсница Бисма, нахмурив брови. – Это ведь Академия Молний, элитное магическое учебное заведение, где собрались лучшие профессора. Вот не верю, что ни один из них не смог это проклятие распутать.
– Они старались, – кивнул Жакрад. – Но призрак оказался не так прост, его даже обнаружить не удавалось. Возможно из-за того, что эта погибшая преподавательница была слишком упертой или озлобленной. Может, покопайся они побольше, то и вправду разобрались бы. Но видимо, они решили, что это не такая уж и проблема.
– Почему же?
– Вот скажите, сколько вы знаете в этой Академии девушек, которые остаются девственницами аж до четвертого курса? – прыснул со смеху Жакрад, и Альма, вместе со всеми собравшимися, показательно поддержала его смех. Свою собственную девственность она предпочитала не афишировать, особенно в этой компании. – К тому же… точно определить, стала ли девушка жертвой проклятия, и умерла ли от него, невозможно. Одно из условий выживания – молчать о метке. Проговоришься, и умрешь в тот же день. Потому точно неизвестно, сколько студенток было помечено за эти двадцать с чем-то лет, и уж тем более – кто из них выжил, а кто умер. Так что все, что остается девушкам, это быть внимательными, прогуливаясь в ночь гибели той преподавательницы… либо просто трахнуться с кем-то, не взращивая паутину между ног аж до четвертого курса! – расхохотался парень, весело отпив пива со своей бутылки.
– Погодь-погодь, сейчас угадаю… – смеясь, проговорил Жакран. – И сегодня, конечно же, та самая ночь!
– Правильно, братишка! – заржал в ответ Жакрад, давая близнецу пять.
Не то, чтобы Альму напугали эти сказки. Показательно хохоча, она попивала свое пиво, и просто старалась не думать о том, что от комнаты Жакрада и Жакрана дорога к ее комнате в женском общежитии пролегала через ту самую лестничную площадку. Конечно, она всегда могла пойти другой дорогой, в обход! Только вот едва допустив эту мысль, девушка выругала себя. Еще не хватало, чтоб из-за этих глупых баек кто-нибудь заметил, что она решила возвращаться в свою комнату десятой дорогой. Тогда засмеют не только за то, что впечатлительная трусиха, но и за то, что она – единственная в компании девственница! Особенно в компании, где заправляют братья Церата: сыновья женщины, живущей в браке одновременно с двумя братьями-близнецами.
Когда с посиделками было покончено, студенты разошлись кто куда. Причем некоторые девушки – как вот Тикки – решили задержаться в комнатах своих парней (причем сама Тикки не скрывала планов повеселиться втроем). Альма же распрощалась со всеми и поспешила по темным коридорам в свою комнату. Хоть завтра и суббота, но у нее уже имелись кое-какие планы на день, потому нужно было хорошенько выспаться!
«Ерунда какая-то», – нервно подумала Альма, когда поняла две вещи: первая – она приближается к той самой лестничной площадке; вторая – у нее начинают дрожать коленки.
Выругав саму себя, девушка ускорила шаг и начала подниматься по ступенькам на шестой этаж… как вдруг замерла.
Она стояла у маленького окошка, освещенная бледным лунным светом, который красиво играл на ее блондинистых волосах. Форменная мантия преподавателей струилась, не в силах скрыть изгибов стройного женского тела. И если бы эта прекрасная незнакомка не казалась слегка прозрачной, Альма и вовсе решила бы, что перед ней самая обычная женщина.
Только вот она, увы, и вправду была немного прозрачной!
Медленно обернувшись к оцепеневшей студентке, женщина коварно, даже похотливо улыбнулась уголками губ. А после хищно прикусила нижнюю губу и подошла к Альме. Ухватившись пальцами за накрахмаленный воротничок блузы, она потянула ее на себя, чтобы миг спустя прижать к холодной каменной стене, захватив в плен своих красивых голубых глаз!
Все слова застряли у Альмы в горле. Легко проскользнув ладонью под юбку девушки, незнакомка отодвинула белье и пальцем проникла в нее одним плавным, чувственным движением! Вот только… Альма не почувствовала боли, совсем. Более того, ощутила лишь холод, беспрепятственно разлившийся по ее лону.
– А знаешь, думаю, нам будет весело, – ухмыльнулась женщина, двигая призрачным пальцем внутри ее тела, прежде чем завладеть ее губами в соблазнительном поцелуе!..
Обескуражено моргая, Альма смотрела перед собой, но никого не видела. Она стояла здесь совершенно одна, прижимаясь спиной к стене, и дрожа от холода, струившегося по ее крови. В какой-то миг ей показалось, что она просто здесь возьмет да свалится с ног! Но вместо этого девушка неожиданно побежала по ступенькам вперед, на шестой этаж!
– О, а вот и ты! Хорошо отдохнула? – дружелюбно поинтересовалась Марис, ее соседка по комнате, как только Альма закрыла за собой дверь.
– Да, неплохо! – встрепенувшись, закивала девушка.
– Смотрю, у тебя волосы растрепались, – подметила Марис, подойдя к соседке, чтоб весело откинуть назад непослушную прядь.
– И правда, – неловко заулыбалась Альма, едва сдерживаясь от нервного смеха. – Ну, я в душ.
– Хорошо. Тогда спокойной ночи, я уже ложусь, – кивнула девушка, проходя к своей кровати.
Понимая, что сейчас у нее все может начать валиться из рук, Альма постаралась успокоиться, убеждая себя, что все это ей лишь привиделось. Выпила немного пива, вот и померещилось под впечатлением.
Схватив полотенце и пижаму, девушка направилась в ванную и принялась раздеваться. Как вдруг замерла, не в силах поверить в то, что видела в зеркальном отражении:
На ее шее, справа, у самого основания, на коже горел темно-красный загадочный символ. Символ, который Марис наверняка увидела! Просто не обратила внимания.
Альма начала носить свитера с высоким горлом – как будто теперь это могло чем-то ей помочь! Тем не менее, каждый раз, когда люди смотрели на метку, при этом не замечая страшной отметины на ее шее, ей казалось, словно каждый из взглядов прожигает кожу. Потому уже на второй день все блузы и кофточки, не закрывающие шею, были засунуты вглубь шкафа.Только вот если бы лишь этим можно было решить все ее проблемы!С каждым днем кое-что менялось. Во-первых, ощущение присутствия метки на коже. Оно становилось все более тяжелым, даже болезненным. Во-вторых… Альма видела ее. Каждый день, неважно где – то ли из окна, то ли в коридорах, то ли прямо посреди аудитории во время лекции. Преподавательская мантия, волнистые блондинистые волосы… и черные голые кости черепа вместо красивого лица. С пустыми глазницами, которые пронзительно смотрели на нее, в то время как костяшки-руки жадно тянулись к своей жертве. При этом ее совершенно точно никто, кроме самой А
– Вы… блин… вашу ж мать! – шокировано задыхаясь, бормотала Марис, замерев на пороге комнаты. Видимо надеясь, что обозналась, она сделала несколько шагов вперед. А после, похоже, рассмотрев получше Альтера и убедившись, что это, все-таки, он, продемонстрировала классический лексикон бывалого сапожника!– Разве ты не должна была всю ночь провалаться у того своего дружка… как там его, Брайст? – лениво пробурчал юноша, поражая Альму своей осведомленностью.– Вот срань! – бормотала Марис, похоже, не обращая внимания на его слова. – Альма… ты что… со своим, млять, собственным братом…– Жаль. Не думал, что у нас возникнут такого рода проблемы, – вздохнул Альтер, неторопливо вставая с кровати.– Вы, мать вашу, долбанные извращенцы!.. – прошипела девушка, как вдруг, вскрикнув, замолчала.Молниеносно захлопнув дверь, Альтер схватил Марис за шею и одним
После того, как тело Марис вынесли из комнаты, Альма осталась одна. В этом году студенческое общежитие Академии Молний явно не страдало от перенаселения. Потому новую соседку ей, вероятно, подселят лишь следующей осенью. А значит до того она будет жить здесь в одиночестве… что Альтер назвал весьма удобным в случае, если она передумает и решит принять его предложение.Заскрипев зубами в ответ на слова «братца», девушка постаралась взять себя в руки и наладить свою жизнь. В конце концов, разве это трудно – прятать шею под горловиной свитера, при этом, для подстраховки, зачесывая распущенные волосы так, чтобы они закрывали ее?Однако уже в понедельник Альтер снова удивил. Заявившись к ней в комнату посреди ночи… нет, он, как ни странно, не стал домогаться ее. Лишь вручил Альме флакончик интимного мыла, которое, по его словам, должно было помочь ей быстрее зажить после первого раза. И это, как ни крути, оказалось кстати! Хоть девушка и опаса
– Какая же ты упрямая, – хмыкнул Альтер в ответ на ее отказ. Но больше ничего говорить не стал и молча вышел из комнаты, оставив Альму одну.У нее оставалось шесть дней. Шесть дней, чтобы переспать с кем-нибудь, иначе за ней придет смерть. И только что она лично прогнала того, кто предлагал ей решение на этот цикл. Так что теперь ей остается только искать.Тот парень, вытворявший с ней все те мерзости… Альма четко осознавала, что желает больше никогда не видеть его. Тем не менее, это не мешало ей сожалеть о том, что упустила возможность расспросить его получше. Вдруг он знал что-нибудь еще? Конечно же, вероятно, плату за свою информацию тоже потребовал бы ничуть не менее отвратительную! И все же, девушка не могла сейчас ответить наверняка: приняла бы она, или отвергла такие условия, если бы это могло спасти ее жизнь, одновременно как-то избавив от столь мерзких условий проклятия?В своих размышлениях Альма пришла к тому, что, возможно, стоит с
В планы Альмы нисколько не входило поехать на выходные домой к родителям. Особенно сейчас, когда ее жизнь превратилась в настоящий ад из-за унизительного проклятия. И все же, родители настояли, чтобы они с Альтером наведались к ним – как-никак, даже преподавая в Академии, где учились их дети, они почти не виделись, и успели соскучиться. Потому все, что оставалось девушке, это тяжко вздохнуть и собирать вещи.С тех пор, как она пережила второй цикл, Альма стала настоящим параноиком, которому было недостаточно просто высокого ворота и волос, зачесанных так, чтоб прикрывали шею. Теперь она каждое утро начинала с того, что накладывала на шею повязку, которая скрыла бы от глаз метку проклятия, даже если бы кому-нибудь взбрело в голову снова оттянуть горловину. И пускай эта мера не давала ей даже иллюзии безопасности, с ней было немного лучше, чем без нее.И вот, заклеив на шее пластырем повязку, поверх которой намотала тонкий слой бинта, Альма закинула на плечо сумку
Всего через две недели после прошлого визита родители снова пригласили своих чад на выходные, что Альму неслабо удивило. Обычно посреди учебного года они не заезжали домой по два-три месяца, при этом Рейра и Дамир как-то не слишком выражали свое огорчение по этому поводу. Тем не менее, отказываться причин не было.Подозрения касательно повода для внезапной тоски по своим отпрыскам появились у Альмы, когда в субботу вечером они сели ужинать в компании заглянувшего в гости Ласона. Что самое интересное, его посадили за столом рядом с Альмой, и весь вечер девушка не могла избавиться от ощущения, будто родители расхваливают ее потенциальному женишку.Сама Альма никак не могла определиться, что же чувствует по этому поводу. События последних недель слишком выбили ее из колеи, чтобы она могла адекватно анализировать действительность. Хотя если посмотреть на это максимально трезвым взглядом… Девушка никоим образом не рассматривала возможность и дальше регулярно спать со
В глазах Ирен Сайбер ректор Академии Молний был идеален… и недостижим.Рамод Дейхатис очаровал девушку, едва она увидела его на первом курсе, во время его приветственной речи для новых студентов. Когда же пришло время первых лекций у этого преподавателя, Ирен поняла, что пропала! Рамод был безумно обаятелен и красив той самой красотой, которой обладают лишь мужчины за сорок наивысшего сорта. Его широкие плечи, собранные в хвост длинные белые волосы, волевые черты лица, очаровывающая мимика и жестикуляция, тонкий аромат дорогого одеколона, даже тембр бархатного голоса… от всего этого голова девушки шла кругом!Но, как ни прискорбно, идеально все обычно бывает лишь в сказках. И если сам по себе мужчина кажется идеалом, это значит лишь то, что не идеально нечто в мире вокруг вас. В случае с Рамодом Дейхатисом, этим самым элементом, разбивающим идеальные мечты Ирен, была его жена. Молодая, красивая, при этом неприлично богатая благодаря прошлому браку, препод
– Здравствуй, присаживайся! – бросила Милнис Дейхатис, едва студентка приоткрыла дверь ее кабинета.– Добрый день, миссис Дейхатис, – робко проговорила Ирен, закрывая за собой дверь. – Почему вы хотели видеть меня? Что-то не так с моей успеваемостью? Насколько я знаю, у меня нет ни одного хвоста…– Нет-нет, мисс Сайбер, ничего подобного, – хмыкнула женщина с нескрываемой хитринкой во взгляде. А после, дождавшись, пока девушка сядет, добавила: – Я вызывала вас по личному вопросу.– Личному? – обомлев, выдохнула Ирен. Неужели она и вправду догадалась, что студентка влюблена в ее мужа?– Насколько я знаю, вы знакомы с моим супругом, ректором Академии Молний? – поинтересовалась декан, и этих слов оказалось достаточно, чтоб у девушки закружилась голова. Вот только не хватало сейчас потерять сознание! – Он ведь читал у вас парочку предметов на первом и втором курсах? И на треть