Психиатрическая областная больница.
Пациентка из восемнадцатой палаты сидела за небольшим столом и методично складывала из белого листа бумаги фигурку собачки. Ушки, мордочка, хвост и лапки. Полюбовавшись творением своих рук, она откинулась на спинку стула, задумчиво взглянула в зарешеченное окно. Жарко, а ей не разрешается открывать форточку. Сплошные запреты. Собачка получилась бы лучше, будь в ее распоряжении цветные карандаши, или хотя бы мелки. С нарисованными глазками, носиком и шерсткой Берта выглядела бы, как настоящая. Но разве попрешь против инструкции. Мелки раньше разрешали, но в последний раз она их съела, а потом ее тошнило всю ночь. Наказали медсестру. За что наказали? Она же не ела мелки.
Девушка тягостно вздохнула, заправила за ухо черную прядь волос, взяла двумя пальчиками бумажную собачку и поместила в маленький домик, который сконструировала вчера. Нужно еще оградку сделать.
Только скучно, к
— Ты точно не передумаешь? — София Русланова печально смотрела в сосредоточенное, задумчивое лицо Никиты, выискивая в пропорциональных и правильных чертах ответ на заданный вопрос. Она почему-то была уверена, что Ник не скажет ей всю правду, как всегда спрятавшись за маской неприступности. Прошло два месяца, как они возобновили отношения, но девушка так и не почувствовала, что он вернулся. Она надеялась, что время сгладит неровности и дымку недосказанности, но с каждым новым днем Никита ускользал все дальше, и ей было грустно от мысли, что совсем скоро она снова потеряет его. Удерживать Ника, напирая на свойственное ему чувство ответственности или давить на жалость, Соня не собиралась. У нее тоже была гордость, да и искренние чувства к Скворцову не позволили бы воспользоваться примитивными женскими хитростями. И сейчас, ожидая его ответа, она внезапно поняла, что, по сути, Ник никогда и не принадлежал ей. Роман держался лишь на ее привязанности и терпении. Т
"Я верю, что в каждом живёт кто-то другой. Коварный Человек. Почему? Потому что мы ничем не отличается от матрёшки. Во мне —— Коварный Человек, а в нём — Надеющийся."Стивен Кинг, 1922 г. Они спустились на первый этаж. Доктор шел впереди, в руках его позвякивала связка ключей. Их общие шаги гулким эхом отзывались в тихом отделении. Никита Скворцов растерянно и нервно озирался по сторонам. Даже не вооруженным взглядом было видно, что он чувствует себя не в своей тарелке. Еще бы. Отделение для буйных — это не санаторий. — Почему так тихо? — наконец не выдержал Ник. Свой вопрос он задал шепотом, словно здесь было кому подслушивать. — И сумрачно? — Яркий свет раздражает больных, Никита. — пояснил Игорь Владимирович. — Пастельные нейтральные тона, полная звукоизоляция палат, приглушенный свет. Мы принимаем необходимые меря для душе
"Душа твоя для меня бесценное сокровище, и, если бы она заболела, она все равно оставалась бы моим сокровищем; если бы ты неистовствовала, я держал бы тебя в своих объятиях, а не надел бы на тебя смирительную рубашку. Твое прикосновение, даже в припадке безумия, имело бы все ту же прелесть для меня. Если бы ты набросилась на меня с такой же яростью, как эта женщина сегодня утром, я обнял бы тебя не только нежно, но и горячо. Я бы не отстранился от тебя с отвращением, и в твои тихие минуты у тебя не было бы иного стража, иной сиделки, кроме меня. Я был бы всегда возле тебя и ходил бы за тобой с неутомимой нежностью, даже если бы ты никогда не улыбнулась мне, и не уставал бы смотреть в твои глаза, если бы даже они не узнавали меня." Бронте Ш. "Джейн Эйр". Дневник Никиты Скворцова: " Я вернулся домой в крайне взволнованном состоянии. Несмотря на довлеющие надо мной сом
«Чем безупречнее человек снаружи, тем больше демонов у него внутри.»Зигмунд Фрейд.Пролог"Он и она. Грустный напев. Его пальцы так робко тянутся к нашему неосязаемому счастью. Его тихая улыбка так тактично предлагает Утешение, которого мы не просим.Она: Мое сердце полно пепла и лимонных корок.Он: Не уходи чересчур далеко.Она: Я уйду лишь в себя. Ты всегда меня там найдешь.Он: Если бы я любил весь мир, как люблю тебя, я бы умер."Лэнг Р.Д. Отрывок из дневника Даниила Казанцева: «Поздний вечер. Я вошел в темную захламленную прихожую, щелкнул выключателем. Принялся неспешно раздеваться, не удивляясь, что меня не встречают. — Дома есть кто? — снимая кожаную куртку и вешая в шкаф, громко спросил я. Сестра появилась в крохотной прихожей, как маленький тайфун, бросил
"Вернувшись назад, в тот день, когда все пошло не так, я изменил бы только одно событие: вернул вспять несколько минут, которые решили ее судьбу. Нужно было так мало, кажется сейчас, но тогда.... Безумно много, тяжело и страшно. Я считал, что поступаю правильно, но мне ли было судить, что правильно для нее. Нужно было так мало... Быть рядом и верить ей. Я не сделал этого. И потерял."Никита Скворцов.ПГТ "Снегири". Подмосковье. 2004 г. Холодный дождь сменился противным мокрым снегом. Вдалеке раздался вой голодной собаки, вспугнувший стайку воробьев, пригревшихся на металлической оградке. Зябкое серое утро, полоса тумана над ветхой церквушкой, пронырливые черные вороны, выхаживающие между могил в поисках наживы. Ледяной ветер пронизывал насквозь высокую худощавую фигуру молодого человека. В простом демисезонном пальто и наспех намотанным на шею шарфом он качался под порывами стихии, не обращая внимания на снег, прилипа
"Потребность в забвении — это все, что движет мной сейчас, все, что удерживает и не позволяет сорваться. Я не хочу, чтобы боль и страх вернулись."Никита Скворцов. 2011 год. Май. Москва. — Извините, но я дождусь такси. Спасибо, я тронута вашей заботой, молодой человек. — Диана Казанцева перекинула через плечо ремешок сумки с ноутбуком, в руке она держала объемистый кожаный портфель с лекциями и книгами. Она демонстративно игнорировала затормозивший рядом с ней блестящий черный "Бентли", но хозяин шикарного авто не намеревался сдаваться. — Девушка, я же вижу, как вам тяжело. Сейчас час пик, и такси вы дождетесь не скоро. А я готов вас подвезти, куда скажете. Дождь начинается, мне бы не хотелось, чтобы ваше очаровательное платье промокло. — тяжелый оценивающий взгляд шофера Бентли скользнул по короткому красному платью Ди.
Москва. — Не могу поверить, что тебе удалось уговорить меня. — пробормотала под нос Маргарита Казанцева, вытаскивая из багажника такси свой чемодан. Темные очки защищали глаза девушки от яркого полуденного солнца, но от удушливой жары спасти не могли. Диана мягко поддержала племянницу за локоть, когда она покачнулась на высоких каблуках, пытаясь поставить чемодан на колесики. Гоша сухо поблагодарила Ди, и пока та расплачивалась с таксистом, принялась с любопытством рассматривать верхний этаж с большим открытым балконом и крышу коттеджа за высоким забором. Неплохо! Видимо, любовник Ди действительно богат, и раз они живут вместе, у него серьезные намерения. Это хорошо. Марго желала тете огромного счастья. Всю дорогу — четыре часа в поезде и час в такси — Диана расписывала бесконечные достоинства своего возлюбленного, и Маргарите казалось, что она уже лично знакома с совершенством в мужском
— Соня, этот вариант лучший из всех, что мы видели сегодня. — деловитым тоном сообщила Диана Казанцева, выглядывая из ванной комнаты. — Квартира раньше не сдавалась? Агент по недвижимости Соня Русланова, заглянула в свой планшет, легко скользя по поверхности дисплея тонкими пальцами с искусным маникюром. Рыжий локон упал на бледное лицо молодой девушки. Легким движением она убрала его за ухо, поправила очки, съехавшие с переносицы. — Сдавалась. — быстро ответила Соня, изучив информацию по рассматриваемому варианту. Взглянула в глаза брюнетки, с рассеянным видом застывшей у окна. — Всего полгода. Приличной молодой паре без детей и животных. Маргарита, вам нравится? Девушка встрепенулась, поняв, что обращаются к ней, но ничего кроме равнодушия на ее лице не отразилось. Русланова нахмурилась. Четвертая квартира за полдня, проведенные в пробках! Словно у нее дел других нет, как о