Верните меня на кладбище!

Избавившись от наследия кладбища, госпожа Барк гордо вышагивала по улице с аркебузой на плече. Она направлялась к модной лавке, надеясь уладить там дела столь же быстро, как в аптеке. В виду раннего часа пугать никого не потребовалось, аркебуза сошла за лом, и Кара благополучно взяла нужные лекарства с полки. Как воспитанная женщина, она оставила записку с перечнем одолженного и обещанием расплатиться в самые кратчайшие сроки. Вместо подписи Кара оставила инициалы дяди — мелочная месть за отсутствие памятника и эпитафии. «Какая бы мне подошла? — на ходу размышляла женщина. Плечо ныло под тяжестью аркебузы, но бросить ее Кара пока не решалась. — Возлюбленной сестре и племяннице? Банально! Строка из «Элегии» Чайльда? Слишком пафосно. Да что за смерть-то такая, если для нее даже подходящих строчек не найти!»В лавку Кара вломилась в самом сумрачном настроении, по дороге став причиной инфаркта двух ворон и одной собаки. Ноги понесли ее ко

Путешествие вместе с торговцами, безусловно, уступало по степени комфорта поездке в дилижансе, но Кара радовалась самой возможности покинуть родной город. Кто бы мог подумать, что однажды он ополчится на нее! К счастью, Кара не относилась к сентиментальным особам, а то устроила бы долгую сцену прощания. По канону требовалось намочить слезами три носовых платка и произнести пламенную речь, в которой перечислялись все памятные события, начиная с первого зуба, кончая воскрешением из мертвых. В заключение можно было выйти навстречу охотникам и патетично предсказать им бурное раскаянье в содеянном. Мол, они еще пожалеют, кого потеряли. Ну и попутно вытащить парочку топоров из головы и стрел из груди — местное население не стало бы спокойно стоять и ждать, пока любительница мелодрам закончит выступление. Но Кара исповедовала другие принципы и предпочла сэкономить здоровье и время. С максимально возможным удобством устроившись в крытом тентом фургоне, она считала путевые столбы и про

Кара любовно прошла тряпочкой по корешкам папок, затем отскоблила ногтем небольшое пятнышко и расставила предметы на столе в порядке возрастания, от самого маленького до самого большого, ровно, по линеечке. Можно было бы навести порядок в шкафу, разложить все по цветам радуги, но это она запланировала на полуденное время. Чрезвычайно увлекательная работа секретаря дарила множество возможностей проявить фантазию, здесь выживали только самые находчивые, остальных побеждала скука.Внешний вид — это тоже важно. Вдруг войдет король, а у Кары воротничок загнулся, надо проверить. И, выполняя миссию чрезвычайной важности — да из-за любой складочки хозяин может милости лишиться, — молодая женщина зацокала к зеркалу. Оно висело тут же, в приемной, ближе к выходу. Кара с чрезвычайным усердием, чуть ли не с транспортиром, проверила вытачки и заломы и с чувством выполненного долга вернулась на место, придумывать новые занятия. Безусловно, она могла бы взять один из справ

Совсем не так Кара представляла продолжение общения с Верховным некромантом. Какая там библиотека, какой дворик — хорошо бы не превратиться в недвижимое имущество! Пока молодая женщина оставалась движимым и, повинуясь чужой воле, перебирала ногами. Чары лишили ее голоса, даже вздохи отдавались болью — так сильно впивались тончайшие веревки. Они напоминали паутину, покрыли Кару плотным коконом с ног до головы. Теперь она бабочка, кукла в чужих руках. Сторонний наблюдатель ничего бы заподозрил. Ну идет женщина позади мужчины и идет. Двигается немного странно, угловато — так у всех походка разная. Сколько всего передумала Кара, пока не очутилась у королевской конюшни, не передать, на десять жизней хватило бы. Прислонив спутницу к стене, Морис позвал конюха.— Поздно вы сегодня, милорд!Словоохотливый мужчина улыбнулся и тут же сник, перехватив взгляд некроманта. Тому сегодня было не до разговоров.— Что же мне с вами делать? — не

Первым Кара ощутила запах. Неприятный, больничный, казалось, он пропитал ее насквозь. Вторым стал свет. Несмотря на закрытые глаза, от него текли слезы. Неужели новые пытки? Согласившись на полноценное воскрешение, молодая женщина не могла подумать, что ей придется пройти через тридцать три круга пыток. Почему нельзя было ограничиться лицом? Или тогда она и вовсе бы скончалась от боли? Ректор ее ненавидел, иначе Кара не могла объяснить его действия. А вместе с ним и все его подчиненные, заканчивая студентами. Вот и теперь он наверняка снова измывается над обездвиженным телом, вообразив, будто перед ним труп. Может, даже режет Кару на куски, чтобы показать первокурсникам строение человеческого тела. Тогда воняет формалином. И ведь не крикнешь: язык примерз к небу. Ни пошевелиться, ни вздохнуть. Даже веки чугунные, не открываются. Повсюду свет, запах и боль.Пальцы Кары слабо дрогнули — сократились мышцы. Склонившиеся над ней маги испуганно отшатнулись.— Она