7

Глава 7

И чего-то всем нам взгрустнулось. Хотя все мы дружно считали себя успешными молодыми и деловыми, был у каждой из нас большой такой минус – не было рядом крепкого мужского плеча, ни одна еще не примерила белое платье, и мысли эти все чаще наводили тоску.

 Умница – Настя тут же залезла в старый секретер, переделанный в бар,  и вынула бутылочку ликера. Девы заметно оживились – и впрямь, вечер субботы, можно и запить глупую женскую тоску парой глоточков сладкого под тортик. Лилька достала рюмочки, Васька пошарила в холодильнике и отыскала «набор студента» - смесь из орешков, изюма и банановых чипсов. Я по секретарской привычке вылила свою порцию в чай, и вдохнула ставший гуще фруктовый аромат.

Васка прихлебывала мелкими глоточками чередуя чай и ликер, Машка серьезно, как бурундук жевала чипсину, изредка дотрагиваясь губами до своей рюмки. Настя пила картинно, заедая тортиком. Лилия не церемонилась – выпила все сразу и продолжала болтать ложечку в чае. Спустя пару рюмочек хандра развеялась, и мы перешли к обычному разговору женской компании – о мужчинах.

 Точнее Машка предложила нам нарисовать идеальный облик того мужчины, которого мы готовы не просто видеть рядом, а терпеть ежедневно. Вот вопрос. Девчонки начали удивленно переговариваться:

- Маш, ну ты хоть параметры задай, так просто рассуждать неинтересно.

- Да, если только внешность – это одно, а если еще и характер, то это другое.

- И вообще, где нам умницам и красавицам  столько нормальных мужиков найти?

- Да ладно нормальных, хотя бы перспективных!

- Хочется, конечно, с мозгами, но это как в сказке – или красивый, но дурак, или с мозгами, но чудище волосатое…

Мы опять дружно расхохотались, ибо претензии Марии к мозгам у мужчины уже знали. На третьем курсе она влюбилась в аспиранта с кафедры истории костюма. Аспирант был умницей, но обожал ходить в косоворотках, вязаных поясах и полосатых штанах, а кроме того был волосат как йети. Вот из-за этой обильной растительности Машка и боялась к нему подойти, робко поглядывала на семинарах и лекциях, и в итоге возненавидела всех мужчин с малейшим намеком на растительность на лице.

- Ну девочки, возмутилась Маша, ну давайте же серьезнее, мне и правда интересно, почему в народных сказках девушек еще могут красавицами писаными назвать, а уж мужиков исключительно по уму оценивают – или царевич, или дурак!

Девочки еще похихикали, и начали выстраивать внешность желаемых героев:

- Обожаю блондинчиков, особенно голубоглазых, томно протянула Лиля.

- Нее пропела Настя, брюнеты круче, а уж если глаза черные или там темно – карие  держите меня семеро, зацелую!

Васька скромно хихикнула, она тоже предпочитала блондинов, но была согласна и на рыжего, или каштанового.

- Я за блондинов, высказалась Маша, они как-то добрее, безобидней, что ли.

- Эх, Мария свет Александровна! Так и останешься старой девой с таким представлением о мужчинах! Я все же брюнетов предпочитаю, зеленоглазых.

Припечатала я. Машка не обиделась, она, по-моему, специально культивировала образ «синего чулка» и иногда тайно наслаждалась своими страданиями.

Выпив еще по рюмочке, мы решили спеть – Настя притащила гитару, а Васька стала перебирать струны, играть мне было лень, мне хотелось петь. Странная тоска, поселившаяся под сердцем, срочно требовала выхода. Сначала, для затравки Васька сыграла «Зеленые Рукава». Мы молча слушали, погружаясь в волшебную мелодию, опуская ресницы, уходя в свои миры. Потом Васька заиграла своего любимого Бутусова: «Мы будем жить с тобой в маленькой хижине.». Затем инструмент перехватила Настя, она сыграла мои любимые «Белой акации гроздья душистые». Да-да вот так, у такой современной и стильной девушки такие замшелые представления о прекрасном!

Когда настал мой черед, и уж тут оторвалась я: «В траве сидел кузнечик, в траве сидел кузнечик»! Вся хандра слетела и девчонки оживившись, стали громко подпевать, бедные соседи! Часам к одиннадцати, напившись и напевшись, мы стали решать – будем расползаться по домам, или останемся ночевать у Настасьи?  За окном июль спать есть где, да и не впервой.

- А, сказала совсем зеленая Васька, меня все равно дома не ждут – родители к бабушке в деревню уехали, брат на сборах, недели три точно никто не хватится.

- Угу, зевнула Машка, меня тоже не ждут. Родители  Аньку в лагерь увезли, а сами в леса рванули, раньше чем через три недели тоже не объявятся.

Машкины родители славились в нашей кампании как любители ходить в походы по неизведанным маршрутам.

- Так и меня не ждут, вставила я свои пять копеек, шеф мне отпуск подписал, на три недели, а хотел с собой на симпозиум взять. Но потом решил, что дешевле отпуском откупиться.

Я не стала докладывать девчонкам как долго и тщательно готовила все документы к этому симпозиуму, как  заранее бронировала места и билеты, и как старательно намекала шефу на обворожительные формы заместительницы из соседнего кабинета. В итоге все сложилось – у меня честно заработанный отпуск и премия, а шеф на симпозиуме щиплет за задницу другую дуру.

 Лилия только головой мотнула, все и так знали, что ее в  общажной комнатушке ждать некому. Мама, радуясь новому благосостоянию, старалась не мешать дочери в надежде, что Лилька устроит личную жизнь, а Лилька, обжегшись на молоке дула на воду так старательно, что кроме грузчиков и  экспедиторов своих магазинов мужчин не замечала.

- Ох, вздохнула Настя, какие вы все девушки свободные, впрочем, меня тоже никто искать не будет – папа с мамой в кои-то веки решили съездить во Вьетнам, и без меня.

- А ты чего не поехала?

Удивилась Васька, море манило ее всегда.

- Да просто лень было, пусть вдвоем побудут, а то мама опять с вопросами -  когда замуж, хочу внуков покачать. Настя скривилась и принялась расправлять огромную кровать. Мы спокойно помещались на ней втроем, Машка предпочитала раздвинутую софу в большой комнате, и  Васька обычно укладывалась вместе с ней.

Зевая и потягиваясь, умылись и разлеглись, кто где привык, Васька щелкнула выключателем, утро вечера мудренее!