Глава 3

Элвин

Ожидание затянулось почти на полчаса. Я мерил комнату торопливыми шагами. Взгляд перебегал с лежащей на постели Франчески на вольготно развалившегося в кресле у изголовья кровати Марция Севруса. И обратно.

Ну, долго еще?!

– Тебе бы покурить, – жизнерадостно предложил Риэн.

Я образно объяснил, где видел его предложение. А заодно и самого Риэна. Он не обиделся, только философски пожал плечами:

– Злой ты. Если так нервничать, откроется язва, – и снова забулькал.

Этот звук одновременно успокаивал и раздражал. Как и сам Риэн.

– Гриски с тобой. Давай, – не выдержал я.

Все лучше, чем тихо психовать, не в силах сделать, хоть что-то. Беспомощное ожидание сродни пытке.

Я вдохнул вонючего дыма и закашлялся.

– Не так резко, – с видом эксперта протянул братец. – Не жадничай.

Несколько затяжек и впрямь вернули подобие утраченного душевного равновесия.

– Ну вот – другое дело, – Риэн захихикал. – Кстати, я пишу новую книгу. Про спящую красавицу.

– Угу. Я даже догадываюсь, каким образом ты будешь ее будить.

Он воспринял это, как приглашение и радостно начал излагать сюжет будущего шедевра. На начало книги героиня была замужем за склочным занудой, который не удовлетворял ее в постели, но при этом запрещал смотреть на других мужчин. Однажды на балу она познакомилась с братом своего мужа, полюбила его и отдалась ему прямо там…

– Да ну? – я приподнял бровь. – Даже отдалась? А как же принцип «всегда писать только правду»?

Он поднял указательный палец:

– Это художественное преувеличение, Эл! Без него в литературе – никуда.

– Ну, если «преувеличение», тогда ладно. Вещай дальше.

…но злой сквалыга-муж запретил ей видеться с любовником. От тоски красавица начала чахнуть, а после и вовсе заснула. Да так, что ни муж, ни кто иной не мог ее добудиться…

На этом животрепещущем сюжетном повороте сеньорита со всхлипом глотнула воздух, села и уставилась перед собой невидящим взглядом. Я отшвырнул мундштук и в два прыжка оказался у кровати.

Хвала богам! Проснулась!

– Ну, все, радость моя. Ты нарвалась. Сейчас выпроводим гостей, и выдеру тебя так, что неделю сидеть не сможешь, – это прозвучало несколько менее шутливо, чем мне того хотелось.

Я прижал ее к себе, а Франческа вдруг зашипела, как дикая кошка. Вырвавшись, она отпрянула, отползла по кровати и прижалась к дальней стене. В глазах сеньориты отражался страх, губы кривились в брезгливой гримасе.

Это было так неожиданно и непохоже на нее, что я замер.

– Что с тобой, Фран?

– Не трогайте меня, – произнесла она с отвращением.

– Эй, что случилось? – я перевел взгляд на князя Церы. Тот тоже проснулся, поднялся с кресла и смотрел на меня с непонятной ухмылкой. – Что ты с ней сделал?!

Он поклонился:

– Я выполнил свою часть сделки, Страж. Больше я ничего не должен тебе или твоему брату.

Он направился к двери, но я не дал ему уйти. Настигнув фэйри, я впился ему в плечо левой рукой. Князь охнул от боли. Против обыкновения, я не стал сдерживать хватку.

– Гриска с два ты куда пойдешь, пока не вернешь все, как было!

Веко третьего глаза на его лбу дрогнуло, напоминая о том давнишнем поединке, который окончилась ничьей. А ведь тогда я мог куда больше, чем сейчас…

– Я разбудил твою человечку. Она жива и здорова. По закону никто в мире не в силах заставить меня сделать большее.

– Что ты с ней сделал? – с бессильной яростью повторил я, вглядываясь в его бесстрастное лицо.

Он неприятно улыбнулся:

– Возможно, она что-то забыла, Страж. Законник без знаний – не законник.

Мне безумно захотелось его ударить. Сломать гордый разеннский нос одни хуком с левой руки. Да так, чтобы даже доктора-фэйри не сумели починить.

Остановило понимание, что в ответ он убьет меня. И будет полностью в своем праве.

Слишком высокая цена за сомнительное удовольствие.

– Пусти меня, Страж, – фэйри дернул плечом, высвобождаясь из хватки, открыл дверь и вышел.

Я позволил ему это сделать, пусть внутри все кипело от ярости.

Франческа все так же сидела на кровати, наблюдая за этой сценой исподлобья. На лице ее застыло отвращение, смешанное с легкой опаской.

– Фран, послушай! Я… – я запнулся, не зная что сказать. Что именно она забыла? – Ты помнишь, кто я?

– О да, – она оттянула ошейник на шее так, словно он не давал ей дышать. – Хозяин недавно напомнил мне, кто он. И кто я.

Услышать ее полный ненависти голос было обиднее и больнее, чем получить пощечину.

– Ух ты, какая драма! Почти как я собирался написать в моей книге, – восхищенно прокомментировал Риэн. – Вот она волшебная сила искусства!