4
Проблуждав по улицам около часу (Маленький принц шёл без всякой видимой цели), мы наткнулись на гостиницу. И то, был уже вечер. Я вопросительно посмотрела на него. Сюда? (Или на вокзал?) Он кивнул.
Не без робости я выложила на стойке администратора наши паспорта. Никогда не бойтесь никого, даже если у вас есть причины! Люди, что собаки: всё чуют…
Администратор прищурила маленькие злые глазки.
– Несовершеннолетний?
– Ну да, да, – пробормотала я.
– А вы, позвольте, ему кем приходитесь?
– Я педагог, сопровождающее лицо.
С полминуты она неприязненно глядела мне в глаза.
– Вы, дамочка, может быть, сесть хотите?
Я оглянулась.
– Тут нет стульев…
– Не паясничайте! В тюрьму? И меня ещё под статью подвести?
Вздохнув, я достала, развернула и положила перед ней доверенность.
Администраторша, сощурив глаза, поднесла бумагу почти к лицу, долго-долго читала её, затем так же долго сличала данные доверенности с паспортом Артура. Ушла куда-то с бумагой в руках и вернулась через десять минут: делала копию. Цедя что-то нелицеприятное себе под нос, она вписала наши данные в регистрационную книгу, приняла оплату, шмякнула о стойку ключи от номера с массивными деревянными брелоками.
В номере Артур с размаху, по-мальчишески упал на кровать с пружинным матрасом.
– Елизавета Юрьевна! Что за бумагу вы ей показали?
– Доверенность.
– Какую доверенность?
– На сопровождение несовершеннолетнего.
– А откуда она у вас?
– От вашего отца, Артур.
Артур сел на краю кровати, сложив руки между колен. Я подобралась. Что сейчас?
– И что сейчас? – повторила я вслух.
– Скажите, – негромко спросил Артур, не замечая моего вопроса, – а он поручил вам хватать меня и тащить домой, когда станет ясно, что я не собираюсь возвращаться?
– Нет. Он сказал, что мы будем решать проблемы по мере их возникновения.
– Значит, ещё попросит… И что же вы тогда сделаете?
– Я не могу вас удержать, понимаете вы это? Хоть сегодня ночью, если захотите, вы тихо встанете и уйдёте неведомо куда! Хорошо хоть, у меня все деньги…
– Хорошо?
– Да нет, плохо! Очень плохо! Умрёте под ближайшим забором…
– Бедная! – вдруг прочувствованно проговорил Артур. Я растерялась.
– Почему бедная?
– То есть вы знаете, что я могу убежать в любую минуту, что вас же за это… судить будут за это! Не верите вы, что ли? А зря! А со мной всё равно поехали. Как же не бедная?
– Неужели то, что меня будут судить, вас не удержит от вашего дикого бегства, Артур? – спросила я горько.
– Не знаю. Ничего не знаю! Может быть, и удержит. А может быть, ничто не удержит. Ох, бедная!
Он подобрал колени под себя, обхватил их руками и замер так.
Я тихо покинула номер, чтобы принять душ (единственный на этаже). После душа оделась, вышла из гостиницы и долго бродила по улице.
Когда я вернулась, свет в номере уже не горел. Артур как будто спал. Я тоже легла. Прошло минут двадцать.
– Вы не спите? – спросил он меня шёпотом.
– Нет. Почему спрашиваете?
– Так…
– Очень сердитесь на меня?
– Как вы могли подумать, что я на вас сержусь? – пробормотал он досадливо.
– Почему бы нет? Я бы ужасно разозлилась. Сбежала бы сразу же.
– Вы для этого вышли на улицу? Давали мне возможность убежать?
– Не знаю. Да, наверное. И для этого тоже. Я ведь вам уже сказала, Артур! Думала болонка, что будет пасти ягнёнка. А тут такое… такой…
– Крокодил, – он рассмеялся. – Из лис вообще плохие овчарки.
– Спасибо на добром слове.
– Не за что. Может быть, это комплимент. Я бы не убежал. У меня нет вашего… страха перед людьми.
– Страха?!
– Я плохо выразился. Не страха, а недоверия. Это из-за детского дома, да? – спросил он вдруг иначе, тревожно.
– Что?! Я… вам разве рассказывала?
– Кажется, нет. Я так догадался.
– Что, я сильно отличаюсь от других людей? – забеспокоилась я. – В чём это выражается? В речи?
– Нет, несильно. Нужно быть очень внимательным, чтобы почувствовать. Нет, не в речи. Вы… очень хорошая, Лиза, – подарил он. – Я имел в виду, Елизавета Юрьевна. Спите, пожалуйста. Я ведь тоже спал. Считайте, что говорили со спящим человеком. Я утром ничего не вспомню…
– Спокойной ночи, – буркнула я. «Вы очень хорошая, Лиза»! Влюбиться он, что ли, собирается в меня? Этого только ещё не хватало! Да нет же: он бесхитростен, как жаворонок. Лучше бы Вика с ним поехала, в сто раз было бы лучше! Ох, горюшко моё горькое!
39Здание Внешторгбанка действительно находилось в паре сотен метров от Дома Змея. Я положила перед операционисткой чек.– Скажите, пожалуйста, эта бумага – настоящая?Девушка со строгой причёской изучала чек очень долго, что-то искала в компьютерной базе.– Да, – ответила она, наконец. – Желаете получить деньги?– Спасибо, не сейчас. А какая сумма?– Здесь же написано!Я прочитала. Сумма равнялась стоимости дорогого автомобиля.– Благодарю вас…Я вышла на улицу – ветер всколыхнул мои волосы. Я разорвала чек на мелкие кусочки и пустила их по ветру.40Зовут меня Лиза и фамилия моя Лисицына. Не я выбирала свои имя и фамилию. Случайны ли имена? Лиса – не название рода, не одно определение характера, не тотем: больше. Профессия? Зов? Служение ли? Судьба.Лиса умна, красива,
38Собрав последние силы, как в полусне я вышла из Дома Змея – и только на улице открыла письмо. На секунду мне показалось, что я держу в руках чистый лист бумаги. И не показалось, а поклясться готова я, что так оно и было! Миг – и на этом листе проступили буквы.Уважаемая Елизавета Юрьевна!Особая сила Вашей преданной любви к Артуру поставила Вас перед выбором. Перед Вами прямо сейчас открываются два пути.Если Вы решите следовать первому, примите, пожалуйста, в качестве скромного вознаграждения за помощь нашему братству чек, который я прикладываю к этому письму и который отнюдь не выражает всю меру нашей благодарности. Получить деньги по этому чеку Вы можете в любом российском отделении Внешторгбанка. Ближайшее – в пяти минутах пешего пути отсюда.Кстати, мы уходили так поспешно, что Артур забыл Вам вернуть пять тысяч рублей. Это от него. Вам они окажутся явно н
37Дверь раскрылась снова, снова вошёл Нагарджуна.– Не подумайте, что я подслушивал, но мне показалось, что вы уже решили.– Вам и подслушивать не нужно, если вы мысли на расстоянии читаете, – проговорила я со смешанным чувством горечи и восхищения. – Кстати, как вы в вагоне оказались? Материализовались в тамбуре?Наг рассмеялся.– Вот ещё! Слишком хлопотно каждый раз материализовываться. Сел на ближайшей станции.– А на станцию как попали?– Приехал на лошади, и даже не спрашивайте, откуда. – Он чуть нахмурился, давая понять, что время беззаботной беседы кончилось. –Думаю, что мы с Артуром не можем задерживаться. Сегодня вечером мы летим в Пекин, из Пекина – в Катманду или Тхимпху, как получится, а оттуда будем добираться до нашего главного центра своими средствами.– Да, – согласилась я с печалью. – А я своими средствами буду возвраща
36Целую минуту никто из нас двоих не мог произнести ни слова.– Что же, – начала я прохладно, горько. – Я за вас рада, ваше высочество. Вы победили. Вы, в итоге, оказались кандидатом в боги, а я – недалёкой бабой-мещанкой.– Не надо так говорить, – очень тихо отозвался он. – Скажите лучше, чего вы хотите?– Я?Снова меня как обдало варом.– Артур, милый, – прошептала я. – Очень я не хочу, чтобы ты уходил. А чтобы остался только из-за меня, не хочу ещё больше.– Почему?– Как почему, дурачок ты этакий? Не каждому предлагают стать бессмертным.– Нет. Почему не хотите, чтобы я уходил? Скажите, и я останусь.Я встала и подошла к окну. Слова сами поднялись из моей глубины – и что я тогда сказала, я, видит Бог, только тогда, только тогда сама для себя и поняла.– Как же ты ничего не видишь? У
35Змей сел рядом со мной на деревянной скамье.– Выслушайте меня, Елизавета Юрьевна, и не удивляйтесь, что я знаю Ваше отчество.Я принадлежу к древнему, многотысячелетнему братству нагов, что в переводе с санскрита означает именно «змея». У нас на Востоке образ змеи не связан с дурными значениями.Говорят, что сам Благословенный Победитель Мары, Учитель богов и людей, Будда открыл столь великие истины, что передать их сразу людям Он не нашёл возможным. Эти истины Он возвестил нам, нагам, и уже мы после научили людей. Чему-то научили, а иное и сокрыли до времени. Главная задача нашего братства – сохранение мудрости в мире. Иногда, правда, нечасто, мы также вмешиваемся в ход мировой истории, подталкивая к совершению великие события, вдохновляя гениев искусства к созданию шедевров, важных для всего человечества, а также наставляя и умудряя людей особо праведной жизни, вне зависимости
34Юноша сидел на стуле, положив руки на колени, и, что меня поразило, тяжело дышал.– Что такое, хороший мой?(«Не стоило бы мне его называть ласковыми словами, в связи с новыми открытиями», – тут же подумала я, но не имела никаких сил удержаться!)– Змея, – прошептал Артур одними губами.– Где змея?!Я в ужасе оглядела комнату. Нет, ничего.– Где змея?!– Не знаю. Где-то совсем близко. Я чувствую.Что-то столь застывшее и восторженное было в его глазах, что я перепугалась до смерти и, как утопающий хватается за соломинку, набрала телефон нашего нового покровителя.– Что такое, Лиза? – заговорил тот первым, приветливо.– Мне кажется, Артуру совсем плохо! Вы в клинике?– Да.– Пожалуйста, спуститесь поскорее!– Уже иду.Мужчина без лишних слов положил трубку. Я запоздало сообра