Я позвонила… Спустя сутки. Конечно, позвонила, потому что в тот момент информация имела для мня значение как воздух, которым я дышу. Я не думала о последствиях. Я вообще чувствовала себя неким куском, оторванным от реальности. Но я даже не предполагала, что сама реальность намного хуже фильма ужасов или триллера Стивена Кинга. Та жизнь, которую я считаю нормальной и настоящей, вовсе не такая, и сама я ненормальная. Хотя я уже вообще затрудняюсь что-либо понимать. Человек, который мне ответил… его голос, он походил на скрип несмазанной двери, у меня даже возникло впечатление, что голос искажают, намерено, чтобы никто не догадался, кому он принадлежит, и самое странное он знал, что я позвоню. Мн
С самого начала мне было понятно, что я пленница. Хотя никто об этом не заикнулся, даже мой муж (боже, я никогда не поверю, что согласилась на этот брак добровольно). Пока он вез меня к себе, в неизменном черном «Мерседесе» с тонированными стеклами, мне уже не казалось, что в нем уютно. Я чувствовала, как моя свобода остается далеко позади меня. На этот раз за рулем сидел не он, а один из его слуг. Его верных псов, которые окружали Мокану, как черные тени, всегда готовые убивать по его приказу. Сам Николас сидел рядом со мной. Я старалась не смотреть на него. Куда угодно, но только не в эти невыносимые глаза. Я не хотела показать, как сильно боюсь его. Да, сейчас я боялась. Потому что теперь е
Утро было солнечным, после дождя пахло свежестью и влажной листвой. Меня разбудил запах горячего шоколада и французских булочек. Пахло детством. Я даже подскочила на постели на секунду, надеясь, что все, что произошло лишь, кошмарный сон, и я проснулась. Но как только открыла глаза, тут же вскрикнула и завернулась в одеяло. Николас сидел в кресле и смотрел на меня.
За эти несколько дней я немного успокоилась. Словно мое обостренное восприятие и недоверие поблекли. Скорее всего, это было связано с теми правилами, которые мне позволили держать Николаса на дистанции. Тогда я так считала. Немного наивно, глупо, но это все, что у меня было, и за эти жалкие крохи я цеплялась, как утопающий за соломинку. Конечно, все правила соблюдаются, пока ОН так решил и позволяет, на этот счет у меня иллюзий не было, но все же, когда на второй день я поняла, что никто больше не входит в мою комнату, что за мной не шастают по пятам ЕГО призраки, мне стало легче. Нет, это не было спокойствием, но панический страх уступил место любопытству. Как Ник сказал: «Любопытство один из
Он больше не приходил ко мне, я даже не чувствовала его присутствие рядом со мной. Но белые розы оставались неизменными. Первый день я радовалась, как ребенок, освобождению от постоянного напряжения наткнуться на Николаса в своей комнате или снова получить приглашение куда-либо. Тот вечер в ресторане, по случаю премьеры Дианы, потряс меня. Я поняла, что как прежде уже не будет. Я могу сколько угодно пытаться его ненавидеть и презирать, но между нами есть связь, она сильнее моих эмоций, сильнее отрицания и непонимания. Тем вечером, когда захлопнула дверь своей комнаты и, наконец-то, почувствовала себя в безопасности, я рассматривала тот браслет. Я крутила его в руках, снова и снова читая надпис
С каждым днем я все больше времени проводила с Ником. Настолько много, что порой даже забывала о том, как сильно боялась его всего лишь несколько недель назад. Уже месяц, как я живу рядом с ним в нашем доме. И за этот месяц очень многое изменилось. Мы общались, беспрерывно, а когда не общались, то я просто присутствовала при его встречах, на званых ужинах. Мы выезжали вместе в св
Она спала, уставшая, обессиленная, спала на нем. В обрывках одежды, влажная от пота. Он слышал ее дыхание, слышал, как постепенно восстанавливался ритм ее сердцебиения. Он не был счастлив, он просто поджаривался от бешеных эмоций. Счастье это так мало, по сравнению с эйфорией, от которой подрагивал каждый нерв на теле, как после огромной дозы наркотика. Боялся пошевелиться, чтобы не разбудить. Вот так… на нем… всегда. Ее запах в венах, звук ее тихого дыхания проникает под кожу. Он ревновал даже к солнцу за задернутыми шторами, ведь она проснется, и это уже разлука. Убил бы любого, кто посмел бы сейчас войти и разбудить. Дотрагиваться кончиками пальцев до шелковой спины и ощущать под подушечкам
Я знала, что счастье можно чувствовать, но я не могла предположить, что его еще можно ощущать, видеть, трогать и пропускать через себя. Я перестала принадлежать сама себе. Скорее, я стала невесомой частичкой эйфории. Чувствовала себя дурой, голос разума был растоптан жестоко и безжалостно. Боже…о каком разуме идет речь, когда я превратилась в оголенный комок нервов, обнаженных лишь затем чтобы подрагивать от страсти? Ник перевернул все мои понятия об отношениях, вывернул наизнанку все стереотипы. С ним реально можно было все. За гранью дозволенного, а уж как он любил переходить все грани недозволенного. Все что я до этого знала о сексе, превратилось в детский лепет старшеклассников на уроке по
Я быстро поднялась по ступеням, распахнула дверь кабинета и глубоко вздохнула. Его там не оказалось. Поблескивал экран монитора, и все еще дымилась сигара. Я пошла в спальню, толкнула дверь. Тишина и полумрак. Позади раздался шорох, и я обернулась. Мое дыхание участилось. Я нервничала. Это всегда случается, когда решаешься на какой-то рискованный поступок и изо всех сил стараешься ничем себя не выдать. Ник стоял позади меня, облокотившись о косяк двери. У него был странный взгляд, непроницаемый. Он слегка прищурился.