Любовь за гранью 7. Осколки безумия

{Я не знаю, в какой момент из ребенка ты превратилась для меня в женщину. Когда это произошло? Я задавал себе этот вопрос десятки тысяч раз и никогда не знал правильного ответа. Я увидел тебя первый раз в день твоего совершеннолетия. Как же я тогда был зол. Я просто озверел после разговора с твоим отцом, после жалких попыток твоей матери отрицать, что между нами что-то было. Я все еще был в нее влюблен тогда. Хотя…спустя много лет, я все же склонен думать, что мне просто хотелось отобрать у Влада все, что принадлежало ему, и ее тоже. Навязчивая идея, эгоистичная ревность. Тогда я не знал, что такое любовь. Помню, как увидел тебя в том сиреневом платье. Худенькая, хрупкая, глаза горят. Но ты уже тогда знала, чего ты хочешь, в отличие от меня. Ты хотела всего, безоговорочно, с первого взгляда ты решила, что я буду твоим. Самое интересное, что ты единственное существо женского пола, которое я не пытался соблазнить. Тогда мне это даже в голову не пришло… Помню, как ска

Нику казалось, что он заснул за все пятьсот лет своей сущности, и ему снится кошмар. И самое страшное, что он не проснется. Реальности просто нет. Вместо нее есть черная дыра, и она засасывает их всех в проклятую пустоту. Они ехали в машине, молча. Вел как всегда Ник. Влад сидел рядом с ним. Позади Кристина с Габриэлем. Какая ирония. На ней все еще свадебное платье. Ник бросал на брата тревожные взгляды, но король оставался бесстрастным. Никто не верил. До последнего. Даже Ник. Хотя Серафим не мог ошибиться. Более того, он сообщил, что провел все необходимые манипуляции по реанимации. Королевская семья имела удивительную привилегию – ищейки носили при себе черный ящик с пробирками, содержащими пробы крови каждого члена королевской семьи. В таких ситуациях, как эта, можно вернуть к жизни кровью близкого родственника в течение часа после смерти вампира. К сожалению, они опоздали.  Ник вел машину по инерции. Потому что надо. Потому что кто-то должен. Фэй

Чувство, что от меня что-то скрывают, появилось внезапно. Это противное липкое ощущение, когда все вокруг знают, что происходит, а ты нет. Эйфория от того, что я вернулась, уже прошла. Точнее, все стало обыденным. Для них, а для меня с каждым днем появлялись новые пробелы. Их становилось все больше. Как пазл, в котором вместо цветной картинки складывается черный квадрат. Вот черный кусок и еще один..., и еще. Или у меня паранойя. Но меня начало преследовать чувство, что все, что меня окружает, просто мишура, придуманная кем-то, декорации. Моя жизнь ненастоящая. Я предоставлена самой себе. Поиски в собственной комнате ничего не дали. Ее убрали перед моим возвращением, так же как и весь дом. Убрали все, что могло быть связано с последними годами моей жизни. Я не нашла ни фотографий, ни видео - ничего. Словно, все они стерли эти семь лет или тщательно пытались их скрыть от меня. Но еще больше меня пугали перемены, происходящие с моим телом. Начиная с волос, которые за месяц выросли нас

Меня не покидало странное чувство, что за мной наблюдают. Наверное, это навязчивая идея или…я даже не знаю, как это описать. После моего возвращения и после всех тайн, которые мне открыл отец, я так и не успокоилась. Ощущение, что мне скормили информацию по крупицам, осталось и не покидало ни на секунду. Но больше всего пугало и угнетало то, что я перестала спать. Это происходило постепенно. С каждым днем я чувствовала усталость все меньше и меньше, я ложилась в постель, закрывала глаза и понимала, что не усну. Хуже, именно ночью у меня возникало непреодолимое желание жить и активно действовать. Я перевела все документы отца, я выезжала ночью в офис и сидела над бумагами, скрупулезно отыскивая

Проклятье… ну как он не сдержался? Это какое-то наваждение. Контроль уплывает из рук, из головы и из сердца. Ник в ярости швырнул бутылку виски о стену, и темная жидкость залила обои, растеклась по полу, как лужа крови под тем самым конем. Он не мог пить. Это притупляло восприятие, и он боялся себя пьяным. Он знал, на что способен зверь, живущий внутри, и какой голод одолевает эт