А несколькими часами позже я стоял перед сияющей серебром поверхностью в обрамлении тяжелой рамы и смотрел на тень, что рычала, рвалась и билась о зеркало изнутри, крушила зазеркальную комнату в бессмысленных попытках выбраться оттуда.
Угловатая, уродливая тварь, похожая на тень огромного кота. Одного из тех, что водятся высоко в горных снегах.
Моя сила. Мой личный ад и маленький демон-хранитель.
Расставаться с ней было страшно. По-настоящему страшно. Без силы я чувствовал себя… ну, человеком. Непривычное, и не сказать, чтоб приятное ощущение.
- Не психуй, - сказал я своей тени. - Я вернусь, а пока побудь хорошей девочкой. Или мальчиком - Черная тебя разберет, какого ты на самом деле пола.
Это прозвучало на редкость глупо, но стало легче.
Зеркало Исы - оживший кошмар любого фэйри. Не только потому, что в разлуке со своей тенью волшебный народ начинает стареть и чахнуть. Личность любого из фэйри слишком тесно сплетена магической первоосновой, такое разделение превращает их в беспомощных и жалких калек.
Мне тоже было не весело. В конце концов, мы не расставались с этой тварью сотни лет. Я привык, что она всегда рядом - ластится у ног. Навострился маскировать в мире людей почти бездумно, чтобы не привлекать внимания.
И вот теперь оставляю ее здесь. Одну.
Черный силуэт по ту сторону серебряной глади повернул ко мне ощетиненную усами морду и безмолвно заскулил. Вой отдался в груди тоской и пустотой.
- Я вернусь, - обещал я своей тени, задергивая занавес над зеркалом.
Стоило ткани опуститься, как изнутри ударило чувство вселенского, бесприютного одиночества. Мучительно сильное, чем-то похожее на ноющую зубную боль.
Не будь рядом княгини, не будь наших с ней долгих споров, когда я настаивал на своем вопреки возражениям фэйри, я бы плюнул на продуманный план и попробовал найти другой способ. Но так позориться на глазах у Исы из-за секундной блажи?
- Я вернусь, - повторил я.
- Лучше сделать это поскорее, - Иса прильнула сзади. - Зеркало не сможет долго ее удерживать. Ты слишком силен.
- Приятно слышать.
- Не радуйся. Ты не сможешь поймать тень, если она сбежит.
- И останусь человеком, - закончил я, оборачиваясь. - Так, ваше высочество?
Пожалуй, эту безумную авантюру стоило затеять хотя бы ради выражения суеверного ужаса на лице княгини. Ее сильно пробрало.
- Человеком без тени. Неужели не боишься, Страж?
- Нет, - соврал я.
Боюсь, еще как. Я же не сумасшедший и понимаю, чем рискую.
Но когда меня это останавливало?
- Странно, - сказала княгиня, завороженно рассматривая мое лицо. - Ты не изменился.
Изменился, не изменился… Я, определенно, ощущал себя собой. Очень беспомощным без своей магии собой.
Но я знаю, что это - временно. И любопытно проверить, чего я стою без всех этих магических штучек. Заодно прочувствую, что меня ждет, если так и не смогу выполнить гейс, данный Марцию Севрасу.
- Зеркало забрало твою тень. Но ты не кажешься слабым, - задумчиво продолжала фэйри.
- Да, мы, людишки, такие. Сколько у меня времени?
- Не больше шести часов. В следующий раз будет меньше. С каждым разом все меньше.
Потом Бринн - Мастер Иллюзий Северного двора - колдовала над моим лицом, то и дело поглядывая на кусок льда, похожий на хрустальный куб, внутри которого застыла голова Просперо Гарутти.
- Что с голосом? - спросил я и осекся, услышав сиплый шепот.
- Я никогда его не слышала, лорд. Поэтому у вас временно нет голоса.
Ну да, а чего я ожидал? Она - Мастер Иллюзий, а не ясновидящая.
- А кровь?
- Проблем не будет, - фэйри протянула бронзовое зеркало.
Я полюбовался результатом. Из полированной глубины глянул глазами-маслинами мейстер Гарутти, как живой.
- Толку от этих големов, если их может провести любой Мастер Иллюзий.
Лукавая улыбка скользнула по губам Бринн.
- Это гораздо сложнее, чем кажется, лорд. Но человек без тени, как глина.
- Угу. Мне ли не знать. Спасибо, - я вскочил, обнял ее и чмокнул в щечку. Она погрозила пальцем:
- Не делайте так там, куда идете. Такое поведение дозволительно не всем.
На улице было морозно. Холодное зимнее солнце швырнуло на землю черный, вытянутый силуэт. Тень от созданного Бринн миража, производная от иллюзии.
Символично.
Как неудобно-то, когда нет возможности скакать между реальностями в любой момент, кто бы мог подумать. Я вдохнул колкий воздух и зашагал к ближайшему стыку с человеческим миром.
Острая игла кольнула большой палец, глаза голема вспыхнули синим. Синим, не красным.
И двери, больше похожие на ворота замка, распахнулись, чтобы пустить меня в святая святых Ордена Хаоса.
IntermediusЭмма КаррингтонЭмма растеряна, и не с кем поговорить о том, что ее гложет.Лорд-командор и гофмаршал в отъезде. А и будь на месте, она бы не осмелилась отвлекать их своими сомнениями. Эмма пробовала спросить совета у гонфалоньера, но мистер Найтвуд ловко ушел от беседы о таинственном заключенном Батлема, общество которого сам же и навязал Эмме. Кажется, эта тема его смущает.Единственный ее друг - Просперо Гарутти - в последнее время сам не свой, как подменили. А главное: стоило ей поднять эту тему, как Эмма ощутила такое необычайное смущение, что поспешила свернуть разговор и сбежать, оставив мейстера в глубоком недоумении.Прочие коллеги, подчиненные и братья-сестры по Ордену слишком далеки от Эммы. Она никогда не была общительной, и теперь ей не к кому обратиться со своими тревогами.Приличные женщины в таких случаях идут на исповедь, но этот путь в равной мере закрыт для адепта мирового равн
ЭлвинИса зря ругалась, обвиняя в мальчишестве. Я прекрасно понимал, куда иду. И догадывался, что вылазка в подземную резиденцию хаосопоклонников, когда всей защиты - мастерски состряпанная иллюзия и надежда, что никто из встречных культистов не знает о смерти мейстера, не будет похожа на воскресную службу в храме.Она и не походила. Вот вообще ничего общего. На службах я всегда подыхал со скуки, а тут…Можно сказать, что это было волнительно, но “волнительно” и в малой степени не передаст яростного восторга, что я испытал, впервые спустившись по хорошо освещенный лестнице, проходя по коридору и заглядывая во все незапертые комнаты подземелья.Будь со мной моя льнущая к ногам подружка, удовольствие никогда не стало бы столь полным.К счастью или к несчастью, но в первый час мне так никто и не встретился. Упоение от риска постепенно сошло на “нет”, и я смог трезво взглянуть на резиденцию Ордена.
Она так и не приняла мой зарок на долг. И действительно пошла к Стормуру - честность на грани идиотизма.Расплата за так называемое “предательство” была жуткой - изгнание из клана.Это для Стража нормально быть самому по себе. Ну, для человека тоже терпимо - прогнали от одного лорда, пойдет к другому. Для фэйри же изгнание - крах их мира. Чем-то эта пакость схожа с человеческим ритуалом Отречения - практика, от которой люди отказались века назад. Не в последнюю очередь моими стараниями.На Изнанке не выжить в одиночку. Изгнанник же становится вне всех законов, с ним любой вправе сделать, что пожелает, потому что никто и никогда не отомстит за мучения отверженного. Ему не подадут руки и не продадут хлеба, не пустят на ночлег и не спасут, загибайся он от ран хоть на пороге дома любого из фэйри. Судьба одиночки - сдохнуть в канаве. Или закончить свои дни в ярмарочном балагане на человеческой половине мира, где чернь будет
Она положила руку мне на плечо и оставалось порадоваться, что иллюзиям Мастера Бринн не страшны прикосновения:- Сейчас все получится. Я в вас верю.Я хмыкнул и протянул раскрытые руки к пластине.Ничего не получится.И не могло получиться, раз уж моя тень запечатана по ту сторону зеркала. Чтобы зарядить руническое заклинание, требуется магия. Магия, недоступная даже обычным людям. А человек без тени - меньше, чем просто человек.Как фэйри без предназначения.Эмма нахмурилась:- Не пойму в чем дело. Что-то случилось, мейстер?- Это из-за болезни. Не привык работать только через пассы, - наугад ответил я.Лицо женщины разгладилось.- Что же делать?- Я возьму ее домой. Постараюсь разобраться.С минуту Каррингтон сверлила меня недоверчивым и изумленным взглядом, а потом взорвалась:- Просперо, вы же знаете устав! Ничего не выносим из лаборатории!- Я просто предложил.- Да что с ва
- Того же, что и раньше.- Я не успел! Мне нужна отсрочка.- Мне кажется, у тебя было достаточно времени.- У меня только половина. Я не знал, что ты придешь сегодня, Просперо.- Хорошо. Сегодня отдашь половину, - он расслабился и даже позволил себе улыбку, когда я припечатал. - И через неделю еще два раза по столько.Вот теперь он возмутился:- Так нечестно! У меня просто нет таких денег!Тю, вся драма из-за банальных денег. Я надеялся на что-то более интересное.- Значит, достань их.- Ты сильно ошибаешься, - с непонятной угрозой в голосе произнес Найтвуд. - Мы получаем не так уж и много. И надо платить посредникам…- Это должно меня волновать? - наугад спросил я. Судя по реакции, снова попал в цель, потому что он заныл, что я выкручиваю ему руки, оставляю без штанов и вообще слишком жесток.Я выслушал эту комедию со скептичной улыбкой, не пытаясь давить или спорить, потому что не знал, о чем идет
IntermediusЭмма КаррингтонОна сама не может сказать, когда и как случилось, что работа стала занимать все меньше, а разговоры все больше времени.Он задает вопросы и слушает.Слушает жадно, с подлинным, несомненным интересом. Он хочет знать о ней все и ничего не повергает осмеянию или порицанию.Устоять перед этим невозможно, и Эмма раскрывается. Спадают доспехи, спадают покровы с души, она говорит, говорит страстно, не сдерживая ни гнева, ни слез.Когда слова кончаются, приходит ее очередь задавать вопросы. Она может спросить про руны, про ритуал, но не это сейчас занимает мисс Каррингтон.Это - предельная откровенность. Дорога в сотню лиг. И каждый идет отмеренный ему путь.Она тоже жаждет как можно больше знать об узнике Батлема.- Вы когда-нибудь были в Анварии?- Я не выезжала даже за пределы Дал Риады.- О, это обязательно следует
ФранческаВ Рино у меня было много обязанностей. Руководство слугами, финансовые вопросы, разбор жалоб, дела храма. Не считая рукоделия, музицирования и чтения, которые я всегда считала скорее развлечением, чем обузой.В Рондомионе все иначе. Если не считать добровольно взятой работы экономки, моей единственной обязанностью осталась уборка. Должно быть, из-за тоски и однообразия моего существования здесь, я начинаю находить это унизительное занятие по-своему приятным.Маг приходит, когда я почти заканчиваю. Вваливается в часовую комнату, не обращая на меня внимание. Проходит, пошатываясь, словно выпил лишнего, в свои покои.Я, задыхаясь от возмущения, смотрю на цепочку грязных следов, оставленных на свежевымытом полу. Что он себе позволяет? Думает, что раз он - хозяин, я стану терпеть такое пренебрежение своим трудом?Устала быть благоразумной! Не хочу!Шиплю сквозь зубы и распахиваю дверь в его комнату.- Ты не мог б
Я вспыхиваю от гнева. Ну конечно, отвечать на мои вопросы совсем не обязательно. Можно просто шпынять меня и раздавать указания.- Кажется, вы и сами неплохо справитесь.Он улыбается:- Справлюсь. Но вы своими нежными ручками сделаете это лучше. Давайте, Франческа! Я в вас верю.Его слова будят во мне глухое возмущение. Я отступаю, на всякий случай пряча руки за спиной, и мотаю головой.Теперь, когда из раны больше не хлещет кровь при каждом выдохе, я вообще не понимаю, что на меня нашло. Что я делаю наедине с полуобнаженным мужчиной и зачем вызвалась “играть в доктора”? Испугалась, что он умрет? Разве не об этом я молилась совсем недавно?Только что, минуту назад, он был просто страдающим от раны человеком, которому нужна моя помощь, но стоило начать думать о нем, как о мужчине, и в голову полезла тысяча мыслей - в основном глупых и стыдных. Например, про то, что он идеально сложен - широкие плечи, по которым хочется провести ру