Глава 9

Я поперхнулась, горячий кофе обжег горло. Откашлявшись, посмотрела на нотариуса и чуть не спросила, а в своем ли он уме?

Белосельский тем временем продолжал монотонным голосом, словно урок повторял:

—  Все движимое и недвижимое имущество, его доля в фирме, доступ ко всем вкладам...

—  А мать он мне не завещал? – все-таки не удержалась я, за что получила укоризненный взгляд.

—  В общем, – подытожил нотариус, – по сути, вы практически можете занять место Андрея Станиславовича во всех, так сказать, отношениях.

Я немного поморгала глазами, оценивая данный факт. Вот спасибо, Шилов, услужил! Он вообще думал, сколько проблем я огребу от такой его щедрости? Вот кстати, первые уже есть.

—  А что там за люди с плохой репутацией? – спросила Белосельского. – Что они хотели?

—  Узнать подробности завещания, если оно было. Надеюсь, вы понимаете, что раскрытый мною факт не подлежит огласке? Боюсь, они могут узнать, что хотят, обходными путями. Поэтому и решил предупредить вас заранее.

—  Спасибо, – кивнула я, задумываясь.

Что за хрень творится? Только я решила, что меня все это не касается, так нате вам. Менты наверняка тоже заинтересуются данным фактом, не только какие-то сомнительные личности. И такое обилие меня миленькой может показаться им чрезмерным.

И снова полезли непрошенные мысли: почему Андрей сделал это? Зачем оставил все мне? И почему здоровому молодому мужчине вдруг пришла в голову мысль составить завещание?

—  Простите, Геннадий Петрович, – обратилась я к нотариусу, – а до этого у Андрея было завещание?

Белосельский явно начал колебаться в рамках своей профессиональной этики, но потом, видимо, решил, что хуже не будет.

—  Было завещание, он обновлял его каждый год. По нему практически все получала его мать. Некоторые денежные суммы расходились по людям или фирмам. Это завещание практически не изменялось в течение двенадцати лет.

—  А два месяца назад Андрей переписал его?

—  Да, – Геннадий Петрович в волнении снова поправил указательным пальцем дужку очков. – Я, конечно, спросил его, что случилось, но он не пожелал распространяться. И хотя мы неплохо общались, я посчитал неучтивым лезть с вопросами. Ну знаете, ведь он мог поссориться с матерью... Или еще что-то...

Поссориться с матерью и так обидеться на нее, что исключить из завещания? Или перестраховаться, чтобы в случае чего ей ничего не досталось? Арина Валерьевна с винтовкой на крыше его дома? Убивает родного сына, чтобы заполучить состояние? Смешно.

—  Что ж, спасибо вам большое, – сказала я, – рада, что вы рассказали мне.

—  Надеюсь, все обойдется, – кивнул он.

—  А эти люди... Они не представились?

—  Их было двое, но разговор вел один. Назвался близким другом Андрея Станиславовича.

—  А имя? – нахмурилась я.

У нас в близких друзьях только Артем, но во-первых, он личность известная, а во-вторых, назвать его человеком с плохой репутацией может только слепой... и то вряд ли.

—  Назвался Константином Драгунским, документы я не спрашивал, ну и вообще, как понял тему беседы, сразу свернул разговоры.

Константин Драгунский. Это что-то новенькое. По крайней мере, я никогда о таком не слышала.

Когда мы с Белосельским расстались, я пошла в сторону Троицкого моста, решив немного прогуляться. Погода, конечно, не располагала, ветер с Невы задувал прямо в лицо, подняв воротник куртки, я спрятала в него нос.

Все чудесатее и чудесатее. Только мне кажется что-то, что ничего хорошего мне лично не светит.

Что же выходит? Я все же была права? То есть касательно того, что последнее время Шилов что-то явно затевал и планировал использовать меня. Отсюда и завещание, и заявление о том, что я снова возвращаюсь к нему.

У Андрея были какие-то планы, которые оказались в один миг оборваны. Но что за планы? И какова моя роль? Может, экономические махинации? А что, вполне в его духе. Он мог и жениться на мне, если надо, переписать какие-нибудь фирмы или что-то в этом духе. Отмыть таким образом деньги. Он же пробовал и знал, что я не смогу ему отказать, если он применит силу.

Даже спрашивать не стал, все подготовил заранее. Что все? В этом и вопрос. И голову посетила неприятная мысль: а закончилось ли это с его смертью или у меня еще все впереди?

В целом, Белосельскому и впрямь стоило сказать спасибо, потому что все последующие события я таки была рада встретить подготовленной. А они не замедлили себя явить.

Вечер, правда, обещал пройти в спокойной домашней обстановке. Работу я даже не пыталась искать, благо, Илья подкинул денег, да и своя заначка у меня была. Не знаю, состояние было странное, словно чего-то ждешь, и поэтому не берешься ни за какие дела. Вот и я не пыталась вернуться к привычной жизни. Вместо того, чтобы искать работу и встречаться с друзьями, сидела дома.

Поэтому неудивительно, что вечером нагрянул брат. Рассматривал меня так, словно это я умерла, а потом восстала.

—  Ну чего ты, а? – устало спросила его, забираясь на диван под плед.

—  Чем занимаешься? – спросил Илья, устраиваясь в кресле.

—  Книжку читаю, вот, – для достоверности я даже продемонстрировала ему обложку лежавшей рядом книги.

—  Преступление и наказание, – хмыкнул брат, покачав головой, уставился на свои руки.

Повисло молчание.

—  Илья, что случилось? – спросила я, наконец. Он вздохнул.

—  Мы все за тебя переживаем. Мама говорит, что ты сидишь дома, как сыч, и по телефону отвечаешь так, словно мечтаешь поскорее от нее отделаться.

—  Да я всегда с ней рак разговариваю, – пошутила я, брат улыбнулся.

—  Заехала бы к ним.

—  Заеду завтра, – пообещала ему. Мы еще немного помолчали. Потом Илья спросил:

—  Точно все в порядке?

—  Да. С чего вы вообще решили, что меня надо спасать?

Он пожал плечами.

—  Ну все-таки вы с Шиловым полгода были вместе... И родители ведь не знают, почему вы... – он таки сбился, я усмехнулась.

—  Ладно, завтра приеду с цветами и фанфарами и спляшу перед ними канкан.

—  Боюсь, тогда они точно решат, что тебе требуется помощь, – рассмеялся Илья.

—  Чаем напоить? – перевела я тему. – Ужин не предлагаю, лень было готовить.

—  Нет, поеду.

Он встал, я поднялась следом.

—  Тебя отправили разведать обстановку? – хмыкнула-таки на выходе.

Илья обнял меня, я прижалась к его груди. С братом всегда было хорошо. Как-то так сложилось, что мы были не только родственниками, но и друзьями, несмотря на разницу в возрасте в четыре года. Он гулял со мной на детской площадке, провожал в школу, в старших классах отваживал, как любил повторять, идиотов...

А еще он спас меня, когда я думала, что жизнь уже кончена. Спас от большой ошибки, и за это я буду вечно ему благодарна.

Илья, поцеловав меня в макушку, отстранился.

—  Побегу. Может, на днях посидим где-нибудь втроем? Мы с Людой будем рады...

—  Как у вас с ней? – спросила я, он усмехнулся.

—  Мама бы сейчас уже плевала через плечо, шикая на тебя.

Я хмыкнула в ответ.

—  Надеюсь, у вас сложится.

Илья, еще раз чмокнув меня в голову, ушел.

 Кажется, он ничего о происходящем не знает, и, наверное, пока это хорошо, а то бы развел панику.