Глава 3

В четверг  Даше так и не удалось поймать врача -  встретиться с ней было сложнее, чем посадить  самолёт с отказавшим двигателем. Зато в субботу, когда Даша и её подруга плавно перемещались по больничному коридору в сторону  Андрюшиной палаты,  неуловимая  дамочка сама возникла у них на пути.

Дарья тут же набросилась на врача с вопросами. Она переживала и нервничала. Откуда ей знать, адекватное ли проводится лечение, правильно ли назначены лекарства, не закралась ли ошибка? Что там у Андрея внутри? А вдруг подспудно и неотвратимо развиваются фатальные осложнения?   

- Не говорите ерунды, - пренебрежительно отмахнулась Елена Борисовна. – Глупости какие-то! Всё нормально, а будет ещё лучше. Разве вы не видите, он идёт на поправку?

- Да? – с надеждой спросила Даша,  подобострастно заглядывая в глаза врачу. Она её боялась и боготворила. – Вы не сомневаетесь?

- Я всегда и во всём сомневаюсь. Человеческая жизнь – слишком зыбкая материя, чтобы быть безоговорочно в чём-то уверенным. Но ваш брат молодой и сильный. Надеюсь, через пару месяцев будет прыгать как лось.

- О! – восхитилась Даша. – Спасибо вам! Огромное  спасибо!

В больнице Даше тысячу раз сообщили о том, как им повезло с врачом. И она представляла себе грузную тётку с сединой на висках и в очках с сильными диоптриями – виртуозного хирурга, суперпрофессионала, чьё имя произносится с почтительным придыханием. А из операционной вышла стройная девица Дашиного возраста – темноволосая, голубоглазая.  То ли операционная сестра, то ли интерн. Но уж никак не хирург, чья слава простирается за пределы области.

…- Кстати, Дарья Николаевна, я давно хотела вас спросить…

- Да?

- А почему Андрея не навещают родители? Живут далеко?

- Они погибли три года назад. В автокатастрофе, - с тяжёлым вздохом ответила Даша. Она уже научилась не заливаться слезами на этой фразе.

- Хм… Надо же. И  сын едва не повторил их судьбу. 

Произнеся эти слова, Елена Борисовна кивнула на прощание  и  отправилась по своим делам.  

- Могла бы сказать «соболезную» или «как жаль», - прошипела ей вслед Люся. Она стояла в сторонке, пока Даша разговаривала с хирургом. – Ну и стерва!  

- Ты что! – возмутилась Дарья. – Она богиня! Она спасла Андрею жизнь! 

- Богиня, скажешь тоже! Стерва и воображала. Все вокруг неё прыгают, вот и задирает нос.

- Если и задирает, то вполне обоснованно. Во-первых, Елену Борисовну можно вознести на пьедестал лишь за одну её красоту.  А во-вторых, она гениальный хирург.

- Прямо уж и гениальный, - недовольно пробубнила Люся.

- Со скальпелем обращается лучше любого серийного маньяка,  - заверила Даша.

- Похоже, ты в неё влюбилась.

- Наверное, я не одна такая.  

- Тоже мне, звезда, - хмыкнула Люся. – А с тобой она сейчас разговаривала по-хамски!

- Я этого не заметила.

Зураб Константинович (41, главврач больницы): Елена – хирург от бога, гений, уникум, золотые руки, ас.  Для нашей больницы она - счастливый билет. Оперирует в три смены,  готова  жить в операционной. Получает, по правде говоря, копейки.   В Штатах жила бы в трёхэтажном особняке с бассейном, летала бы в больницу на личном вертолёте. Но деньги ей не нужны, её интересует только работа.

Джошуа Маклауд (43, учредитель фонда «Medical researches»): В российской глубинке можно найти настоящие бриллианты. Я был в шоке, посмотрев видеозаписи операций. Эта молодая женщина творит чудеса. Мы сразу предложили ей переехать, к тому же, она хорошо знает английский. Наотрез отказалась. Русские - загадочны и необъяснимы. А русские женщины ещё и фантастически красивы.    

В палате Андрея расположился  филиал химического факультета: все горизонтальные поверхности -  диван, подоконник, края Андрюшиной кровати -  были облеплены хорошенькими девицами. Предводительствовал Данила, закадычный друг Андрея. Кто-то грыз яблоко, кто-то пил лимонад. Одна малышка курила, выпуская дым в щель между рамами приоткрытого окна.

- Что вы тут устроили! – возмутилась Даша. – А ну-ка брысь отсюда!

- Дашечка! Дашундрик! Не кипятись! – подскочил Данила.

- Она ещё и курит! А грязь какую развели! 

Через пару минут молодёжь испарилась. На щеках и шее Андрея красовались помадные поцелуйчики. Кто-то поцеловал даже пододеяльник.  

- Честно говоря, они меня утомили, - признался Андрей. – Вы вовремя появились.

- Можно тётя Люся тебя тоже поцелует? - просюсюкала Люся. – Ты такой хорошенький тут лежишь. Прям, как лялечка.

- Сегодня он гораздо лучше выглядит,  правда? – с надеждой обратилась к подруге Даша.

- Не то слово! – поддержала Люся. – Уже почти человеком стал, а раньше был типа мумии. Ну, или зелёной гусеницы.

- Лялечка, мумия, гусеница… Ты  уж определись, - недовольно буркнула Даша.

- А когда тебе можно будет вставать?

- Об этом речь пока не идёт.

- Поскорее бы.  

- Да, хотелось бы. Мечтаю самостоятельно добраться до туалета. Как уже надоели все эти мерзкие приспособления.

Даша и Люся синхронно вздохнули.

- Бедный, бедный малыш! – посочувствовали они.

***

Пашин звонок раздался в тот момент, когда Дарья возвращалась из банка, где оставила заявку на кредит. Она шла по мокрой от недавнего дождя аллее, прохладный воздух был насыщен влагой, жёлтые и красные листья блестели в лужах.  Денег ей пока не дали, но Даша уже мысленно распределяла денежные средства.

Она устала постоянно размышлять о своих материальных затруднениях. Ни слова о деньгах, говорила себе Даша, не буду больше о них думать. Но как о них не думать? 

Ещё ни разу она не вступала в кредитные игры с банком, считая это неразумным. Но сейчас другого выхода не оставалась. Дача упорно не хотела продаваться, а вновь занимать у коллег  и знакомых было неудобно. Один раз   Даша  уже проделала круг позора и обошла всех, кого только можно, с протянутой рукой. Подорвала финансовое благополучие и соседей,  и непосредственного начальника – заведующего лабораторией,  и милой подруги  Люси, и сотрудников других подразделений,  и  девочек из бухгалтерии. Даже раскулачила генерального директора НПО «Полинэкс»…

Ей впервые приходилось просить в долг, она сгорала со стыда и заливалась краской. К счастью, бойкая и менее церемонная Люся сопровождала её в качестве группы поддержки.

- Господа, раскошеливаемся! – громко объявляла она. – Не увиливаем!  Все должны принять участие в спасении несчастного мальчугана. 

Даше выдали список баснословно дорогих лекарств,  и каждую неделю то один, то другой препарат заканчивался.  

- Не покупайте аналоги, не надо, - сказала Елена Борисовна. – Толку от них не будет. Что я написала, то и приносите.

Врача, конечно же, не волновало, где Даша возьмёт деньги, это было не её проблемой. Свою часть задачи Елена Борисовна выполнила на пять с плюсом – блистательно провела сложную операцию. Теперь наступила очередь Даши. Но стоимость одной ампулы назначенного препарата равнялась половине её зарплаты!

- Как ты мог так вляпаться! – не удержалась Люся, когда в субботу  вместе с подругой пришла проведать парня.

Люся всегда была с заначкой. А тут отдала подруге всё до копейки,  и сейчас чувствовала себя голой и незащищённой. Это её, безусловно, нервировало.  Люся с самого детства полагалась только на собственные силы (росла в неблагополучной семье), всегда тщательно планировала бюджет,  формировала «подушку безопасности», копила… Но когда у подруги случилось несчастье, выпотрошила кубышку до самого дна.  

- Если бы виноват был Репников, а не ты, вы могли бы сбарабанить с него деньги на лечение,  – сказала Люся.

- Не пили его! – возмутилась Даша. – Ему и так плохо.

- Но я не виноват! – воскликнул Андрей.

- Как это ты не виноват? Ты поворачивал налево, а он ехал прямо. Ты обязан был его пропустить.

- Я заканчивал поворот, а он мчался на красный, - горячо возразил Андрей.  – Если бы он остановился у светофора, как и положено, то ничего бы не произошло!  Но он вылетел на перекрёсток. Я ни в чём не виноват.

- Теперь уже ничего не докажешь, - вздохнула Дарья. – Кто кого не пропустил, кто на красный, кто на фиолетовый. Тем более, у Репникова был свидетель.  Андрей, ты, главное, не волнуйся, тебе же нельзя. Люся, сейчас же прекрати гнусные домогательства!

- Молчу-молчу, - послушно согласилась подруга.

- Я не виноват в этой аварии! – упрямо повторил Андрей.

Артур Репников (35, бизнесмен, депутат): Пацану девятнадцать лет!  Всего год как права получил. А правила дорожного движения, наверное,  так и не выучил.   И вы думаете, он добровольно признает свою вину?  Прямо так и скажет – да, я виноват, при повороте налево не пропустил встречный автомобиль.  Ага, конечно! Это всё равно, что какая-нибудь девчонка потребует на ней жениться, мол,  я от тебя беременна.  И что? Он ей тут же: да, милая, завтра же подадим заявление в загс! Согласитесь, это нереально. Парень будет стоять насмерть, уйдёт в глухую несознанку… То же самое и с этой аварией.     

- Люся, - коброй прошипела Дарья, когда они с подругой вышли в коридор. – Впредь мы больше не муссируем тему виновности или невиновности Андрея в этом ДТП!

- Муссируем? – опешила Люся. – Это как? Делаем мусс? Нет, мы его не делаем!

Людмила В. (28, химик-технолог): Моя подружка слова нормально сказать не может, всё с какими-то наворотами.  А чего от неё ждать? Мама и папа -  доктора химических наук, дед - и вовсе академик. Отягощённая наследственность.  Но я Дашундру всё равно люблю, она чудесная! И братик славный, пусть он и злостный нарушитель правил дорожного движения.