Глава 4

…Итак, сегодня Даша возвращалась из банка. Она заполнила все бумаги и надеялась, что ей не откажут в деньгах. В голове вертелись страшные истории о неудачливых заёмщиках,  угодивших в долговую яму. Однако все вокруг жили в кредит – покупали авто, оплачивали учёбу, ездили за границу. Даже Люся, известная своей рассудительностью, уже несколько раз сбегала в банк  – купила в кредит компьютер, сделала ремонт в квартире.

Затрезвонил мобильник и, достав его из сумки, Даша в первое мгновение не поняла, кто ей звонит. «Паша К.» - горело на дисплее.

- Какой ещё Паша? – успела подумать она. Но тут же перед глазами возникла улыбающаяся физиономия двоечника Калинина. Даша совсем забыла и об их встрече на прошлой неделе, и о самом Павле. У неё и так хватало тем для размышлений – в основном, тягостных.

Зато Калинин все эти дни ни на секунду не переставал думать о Дарье. Её  тонкое и грустное лицо, прозрачные зелёные глаза постоянно возникали перед его мысленным взором. А если картинка вдруг отъезжала на задний план, под натиском нескончаемых рабочих проблем, Паша усилием воли возвращал её обратно, и продолжал восхищённо рассматривать. И тогда его лицо приобретало мечтательное  выражение.    

 - Колечкина, я тут чё вдруг подумал, - с места в карьер начал Паша. – Тебе же деньги нужны? Нужны! Ты чё сама-то не звонишь?

Он, безусловно, попал прямо в цель.

- Кому они не нужны, - уклончиво ответила Дарья.

- Тебе – особенно, у тебя брат в больнице. Так я могу дать.  

С одной стороны Дарья обрадовалась соблазнительному предложению. С другой – испугалась Пашиного напора.

Конечно, в последний месяц она напропалую занимала деньги у всех, до кого смогла добраться. Но Паша Калинин… Кто он? Кем стал? Как заработал деньги, чтобы купить тот стильный белый джип? На таких автомобилях ездят очень богатые люди. Возможно, Калинин стал бандитом, поступил на службу к мафии.  

И в этом случае Дарья предпочла бы держаться от него подальше.

Анна Вадимовна (55, учитель физики):  Без сомнений,  я помню Калинина! Он ушёл из школы после восьмого класса и поступил в техникум. Тот ещё был фрукт, и захочешь не забудешь. Шебутной пацан, балагур и лоботряс. Но добрый парень, не пакостник.

Алина Ивановна (51, учитель биологии): Знаете, бывают злые подростки, прирождённые вредители. Идёшь в класс и не знаешь, какую гадость тебе приготовили.  А Пашка – разгильдяй, но  всеобщий любимец.  Куролесил знатно, да. Но не со злости,  а от избытка жизненной энергии… Вот и сейчас, вспомнила о нём и начала улыбаться.

- Паша, спасибо за предложение, я тронута и польщена твоей заботой,  но не хочу обременять своими проблемами, - заявила Даша в трубку.

В трубке повисла тишина: вероятно, Калинин пытался разбить длинное предложение на несколько коротких, чтобы лучше уловить смысл сказанного. 

Или обиделся.

- А мы в твоём дворе гуляем. Ты случайно нас из окна не видишь? Ты дома сейчас?  Стоя-а-а-ать! Нет, нет, не надо!

- Что?! – испугалась Даша.  

- Это я не тебе, - после минутной паузы, наполненной какой-то странной вознёй и хрюканьем, объяснил Павел. – Тут один мой микроб прилёг прямо в лужу.

- А почему один? Я думала, близнецы всё делают синхронно.

- Э-э… Да, ты права, второй уже тоже там. Извини, Даш, я тебе перезвоню.

Дарья свернула с тополиной аллеи и, миновав арку, вошла во двор. На игровой площадке она сразу увидела Павла и двух чумазых пацанов. Дети уже не бороздили лужу, один мельтешил на горке, другой болтался на турнике. Возможно, Паша вывесил его на просушку.  Счастливый отец стоял под турником, вытянув вверх руки – как баобаб, раскинувший мощные ветви:  приготовился подхватить карапуза, когда у того закончатся силы.

-  О, привет! – обрадовался Паша, увидев Дарью. Он-таки снял с турника младенца и опустил на землю.  Ребёнок посмотрел на Дашу и сказал:

- Бонсуар, мадам! - и сразу усвистел в сторону песочницы.

– Так ты была не дома? – понял Паша.

- Нет. Я шла от остановки.

- Хорошо выглядишь.

- Ты тоже. Удивительно, как тебе удаётся оставаться таким… таким чистым!

Да, удивительно. Выгуливая двух неуправляемых козявок на площадке, мокрой после недавнего ненастья, среди клумб с рыхлой влажной землёй и омытыми дождём осенними цветами, рядом с песочницей, наполненной светло-коричневым песком, Паша ухитрился сохранить внешний лоск. Его голубой джемпер и чёрные брюки были безупречны, туфли сверкали.

Крепкую шею обвивала толстая золотая цепь.  

«Точно - бандит», - поняла Даша, заметив эту цепь, и  внезапно расстроилась. Почему-то ей не хотелось думать, что Калинин –  приятный и обаятельный, с хорошим открытым лицом, да ещё и заботливый папаша -  превратился в мафиозо.   

Но кем ещё он мог стать?  Школьные учителя, рисуя Пашино будущее, отказывали ему  даже в благородной профессии дворника. «Тебя и в дворники не возьмут!» - сокрушённо вздыхали они. 

Татьяна Дмитриевна (68, пенсионерка): Мне стыдно! Как я гнобила Павлика в школе! Лепила  двойки гроздьями.  А теперь… Кто поменял мне электропроводку в квартире?  Кто привозит продукты и  не забывает подарить цветы на День учителя? Кто напечатал в типографии книгу моих стихов? Отличник Попов?  Нет -  махровый двоечник Калинин! 

- Пора нам двигать бёдрами  в сторону дома. У братвы копытца насквозь мокрые, - вздохнул Паша. – Мы почапаем. – Он махнул рукой в сторону зелёной «свечки», чья макушка виднелась за другими зданиями.  – Ты не устала? Прогуляться не хочешь? Проводишь нас немножко?

Неожиданно для себя Даша  согласилась. Воздух был прохладным и свежим, вечернее солнце превращало всё вокруг в рекламную картинку, и вовсе не хотелось идти домой, в пустую и гулкую квартиру.

Даша и Павел шли по прямой, а близнецы тем временем совершали путь гораздо более запутанный и длинный – они двигались зигзагами, прыжками, перебежками, отсиживались в засаде, появлялись, исчезали. Насквозь мокрыми и грязными были уже не только их кроссовки, но и джинсы, и свитера, и волосы.

- Так как насчёт денег? – спросил Паша. – Колечкина, ты не стесняйся. Прямо говори, сколько тебе нужно.

- У тебя столько нет, - усмехнулась Дарья.

Сказала так специально, чтобы не обольщался. Она не собиралась с ним связываться, одна короткая прогулка  не превращала их в закадычных друзей. Ей  не нужны его деньги.

Пашу, как ни странно, не возмутило огульное принижение его финансовых возможностей. Он не кинулся с пеной у рта доказывать, что для него не существует границ.

- Но ты всё равно имей меня в виду. Если вдруг – то я на связи, - он осторожно похлопал Дарью по плечу тяжёлой лапой.

- Спасибо, Паша! – расчувствовалась одноклассница. – Так мило с твоей стороны.

***

Квартира встречала полумраком и тишиной. Даша сразу включила свет на кухне и в спальне. Встреча с Пашей и его подвижными инфузориями подняла ей настроение. Но главное – брат с каждый днём чувствовал себя всё лучше. У него даже появился аппетит! Сейчас, прикинула Даша, интенсивность Андрюшиного аппетита составляет тридцать процентов от обычных показателей. Уже неплохо!

Она привыкла заботиться о брате, готовить для него еду и гладить рубашки. История их горячей привязанности  началась девятнадцать лет назад, когда Андрей приехал из роддома в кружевном конверте с голубой ленточкой. Не беда, что самой Даше тогда было всего девять – она сразу стала вживаться в роль заботливой мамочки. Тем более что настоящей маме всегда было некогда, она читала лекции, ездила на химические симпозиумы, участвовала в научных конференциях…

- Наверное, я зря так сильно переживаю из-за денег, - вслух сказала Даша, устраиваясь за массивным столом в кабинете. Она поставила рядом с компьютером кружку с кофе.

Сначала эта комната с убегающими под потолок книжными полками была кабинетом деда, академика Фёдора Кольцова. Потом тут колдовал вечерами над бумагами отец, профессор Николай Кольцов. А теперь кабинет перешёл в Дашино пользование.

Увы, научных открытий она здесь не совершала. Ей не удалось продолжить славную семейную династию учёных-химиков. Она унаследовала от родителей и ум, и сообразительность, и способность анализировать детали и улавливать тенденции, однако Даше не досталось главного – любви к химической науке. Дед-академик и родители были помешаны на химии, а дети  совершенно не испытывали страсти к этому предмету. Да ещё с рождения их пригибала к земле непосильная ноша – родительские надежды.

Ни Даша, ни Андрей надежд не оправдали. Дарья не защитила кандидатскую, ушла с кафедры университета и, в конце концов,  удовольствовалась скромной ролью сотрудника химлаборатории в компании «Полинэкс». А Андрей, отмучившись два курса на химфаке,  забросил учёбу и занялся любимым делом – ремонтом автомобилей…

Но если забыть о химии, оба ребёнка получились яркими и талантливыми (не говоря уж о том, что красивыми!). К Андрею, в его девятнадцать лет, выстраивалась в сервисе очередь из клиентов,  а коллеги нахваливали его  особое чутьё и золотые руки. Все отзывались о нём с уважением.

У Дарьи тоже имелась страсть – куклы. Она шила им фантастические наряды с кружевами и стразами, стилизованные под ту или иную историческую эпоху, или современные – из кожи, трикотажа и шёлка.  

С детства  Дарье внушили, что это увлечение – пустая трата времени, занятие, недостойное внучки академика. Мамино лицо всегда омрачала  гримаса  презрения, когда дочь в очередной раз попадалась с пяльцами или альбомом, где она рисовала отнюдь не химические формулы, а эскизы вышивки. Словно какая-то ничтожная белошвейка, а не ребёнок, с детства  отмеченный золотой печатью  «Наследница династии Кольцовых»…

Даша посмотрела на кукол: они сидели на спинке дивана в своих роскошных нарядах. Благодаря Дашиным усилиям и таланту, каждая могла похвастаться гардеробом, достойным королевы. Но разве на их лицах читалась  признательность или любовь к хозяйке? Вовсе нет! Лица кукол хранили выражение отстранённое и самоуглублённое, каждая была «вещью в себе».

Даша мечтала стать такой, как её куклы – самодостаточной и независимой, гордой, равнодушной к чужому мнению. Её замысел почти удался этим летом, когда она вдруг выкрасила волосы в рыжий цвет и  научилась держать спину прямо. Но тут Андрей попал в ДТП, и Даше пришлось  забыть о гордости. Она с тревогой заглядывала в глаза врачам,  лебезила перед медперсоналом, униженно просила взаймы у друзей и знакомых…

Жизнь словно пыталась вернуть Дашу на место, напомнить, что она всегда была тихой девочкой, затюканной сначала строгими родителями, а потом деспотичным мужем.  

Но Даша не сдалась. Новый образ прочно к ней прилип. Ей  понравилось быть не серой мышкой, а дерзкой красавицей с  царственной осанкой и водопадом рыжих, распущенных по плечам волос. Старые друзья её не узнавали, мужчины теряли дар речи, женщины хмурились.

Вот и двоечника Калинина проняло, с улыбкой подумала Даша.  Почему он сегодня пришёл гулять  в её двор?  Рядом с их зелёной башней – отличная детская площадка,  маленькая, зато совсем новая,  с самолётами-качалками, машинками и лабиринтом.

Подумав  о Паше, Дарья вновь переключилась на мысли о деньгах и  уставилась на экран компьютера. Она заносила траты в эксэлевскую таблицу. Тут же значились фамилии всех её кредиторов. Плюс больничные расходы – лекарства, оплата «коммерческой» палаты, мзда нянечкам. Коммунальные счета, еда, транспорт и так далее… Отрицательный баланс ужасал и был сопоставим с внешним долгом Нигерии. 

Даша вписала в строку «приход» несколько цифр – банковский кредит. И сразу полегчало. Если завтра-послезавтра  ей дадут ссуду, она сможет оплатить все текущие расходы, а так же вернуть долг нескольким сослуживцам. А потом, когда удастся продать дачу, Дарья рассчитается с банковским кредитом, и ещё немножко останется на жизнь. Но мало, совсем мало…

А если дачу так никто и не купит? Об это даже и думать страшно.

- Выкручусь, - упрямо встряхнула головой Даша.  – Не буду паниковать. Что-нибудь обязательно придумаю.