Критика культурно-исторической теории развития памяти и альтернативная интерпретация эксперименту. «Охотник в джунглях Амазонии должен научиться не просто распознавать следы членов своего племени как своеобразные указатели, воскрешающие в его памяти образы знакомых людей, а создавать новые искусственные знаки для опосредствования своей памяти… «Культурное развитие заключается в усвоении таких приемов поведения, которые основываются на использовании знаков в качестве средств для осуществления той или иной психологической операции, в овладении такими вспомогательными средствами поведения, которые человечество создало в процессе его исторического развития, и какими являются язык, письмо, система счисления и др.» (Нуркова, 2008, с. 35).
С точки зрения нашей теории, язык – это не средство для достижения произвольности памяти, а, прежде всего, приёмник и транслятор информации, чтобы представители среды заполняли память системообразователя новыми обозначениями, а системообразователь мог взаимодействовать с представителями среды, чтобы, в конечном счёте, создать удобную среду для жизни в ней. Произвольный характер памяти объясняется обязательным компонентом памяти, как системообразователь. Именно системобразователь образует, упрощает и логизирует информацию, полученную из среды или созданную им, как в случае охотника или ребёнка, чтобы охотнику или ребёнку было легче воспроизвести информацию. Представители среды через язык лишь предлагают системообразователю упрощённый вариант информации, но представители среды через язык не делают «произвольным» память системообразователя. В момент появления системобразователя память уже произвольна, потому что именно функция системообразования делает языковую систему, как память, произвольной! Просто когда появился системообразователь, то он создал примитивную систему хранилища обозначений, поэтому для представителей среды память ребёнка имеет «непроизвольный» характер. Представители среды лишь помогают системообразователю системообразовывать систему хранилища обозначений, но представители среды не системообразуют систему хранилища обозначений. Другими словами, произвольность – есть один из изначальных аспектов функции системообразования, встроенной, в том числе, в память, как и наоборот – память встроена, в том числе, в функцию системообразования. Эксперимент А.Н. Леонтьева. «Детям разного возраста и взрослым предлагался список из 15 слов и набор карточек с картинками. Инструкция звучала так: «Когда я назову слово, посмотри на карточки, выбери и отложи такую карточку, которая поможет тебе позже припомнить слово». Конечно, изображения на карточках не были копиями предлагаемых для запоминания слов, а были лишь потенциально связаны с ними. Например, Moг быть предъявлен ряд, включающий в себя слова «день», «праздник», «встреча», а в наборе карточек присутствовали рисунки петуха, глобуса и часов. Адекватная работа со стимулами средствами состояла в установлении связи между словом материалом для заучивания и изображенным подходящим объектом. Проверялась эффективность воспроизведения предъявленного списка слов. Начиная с дошкольного возраста темп развития запоминания с помощью внешних средств (в данном случае карточек) значительно превышает темп непосредственного запоминания, т. е. гpафик, фиксирующий эффективность запоминания с карточками, имеет более крутую форму. Напротив, начиная со школьного возраста повышение показателей внешне непосредственного запоминания идет быстрее, чем возрастание внешне опосредствованного. Обратим внимание на слово «внешнее». В том-то и дело, что для стороннего наблюдателя ситуация выглядит, так, как будто взрослые пользуются карточками «все хуже и хуже». Но, по мысли А. Н. Леонтьева, за пренебрежением к карточкам (внешним средствам запоминания) на фоне все возрастающей эффективности запоминания стоит скрытый процесс вращивания внешнего средства, превращения его во внутреннее, психологическое средство» (Нуркова, 2008, с. 38-40). С точки зрения нашей теории эксперимент А. Н. Леонтьева показывает, что системообразователи, как дети, лучше справлялись с этим заданием, чем взрослые, потому что взрослым было неудобно переделывать и перестраивать уже сформированную систему хранилища обозначений для хранения в ней новой системы обозначений, как «слово-картинка». Если бы взрослым была предъявлена удобная и знакомая им система обозначений для загрузки её в систему хранилища обозначений, то они справились бы с этим заданием лучше детей. У детей же ещё нет устойчивой системы хранилища обозначений для хранения в ней слов, поэтому им было проще справиться с заданием. Взрослые же просто оказались более ригидными в выполнении этого задания. Другими словами, система хранилища обозначений помогает системообразователю приспособиться к обитаемой среде, но в то же время ограничивает системообразователя для кардинального изменения системы хранилища обозначений. Для взрослого человека новая система обозначений должна соответствовать функционированию сформированной системы хранилища обозначений. Однако, со временем системообразователь может кардинально изменить систему хранилища обозначений из-за поступления в систему хранилища обозначений большого набора полезных обозначений о среде или из-за непригодности настоящей системы хранилища обозначений в ответ на новые требования среды. Но опять же системобразователь мог бы создать новую систему хранилища обозначений для решения ситуативного задания воспоминания слов, но он решил воспользоваться «проверенными» системами хранилищ обозначений, находящимися в общей системе хранилища обозначений, для выполнения задания и в итоге эти «проверенные» системы хранилищ оказались не пригодны для выполнения этой задачи. Объяснение явлению имплицитной памяти. Имплицитная память – это несознаваемые сохранившиеся системы обозначений в системе хранилища обозначений. Имплицитная память – это давно или ранее забытые книги, лежащие на полках библиотеке. Эксперимент №1. «В ходе хирургических операций по устранению эпилептических очагов он вводил в мозг пациентов тонкие металлические электроды. Электрическая стимуляция височных долей мозга привела к тому, что пациенты (они находились в сознании) сообщали о необычайно ярких воспоминаниях, которые были им недоступны в нормальном состоянии. Чаще вceгo это были сцены из paннeгo детства. В дрyгом исследовании пациентам, находящимся под наркозом, зачитывали ряд названий животных. После пробуждения они не могли воспроизвести ни одного слова из списка. Однако, коrда их просили назвать первых приходящих им на ум животных, они значительно чаще вспоминали именно тех, что были в предъявленном ряду» (Нуркова, 2008, с. 84-85). С точки зрения нашей теории эксперимент показывает то, как у системообразователя непроизвольно (под воздействием электрической стимуляции его височных долей мозга) возникают различные неосознаваемые сохранившиеся системы обозначений (воспоминания) из сформированной системы хранилища обозначений. Эксперимент №2. «Остроумный эксперимент был проведен Л. Якоби. Сначала испытуемые прослушивали серию предложений. Затем им предлагали принять участие в опыте по оценке громкости различных шумов. Шумы подавались в наушники одновременно с предложениями, среди которых были как новые, так и уже звучавшие ранее. Шумы, звучавшие на фоне уже предъявлявшихся предложений, казались испытуемым тише, чем те, что звучали на фоне новых. Другими словами, испытуемые лучше слышали старые предложения, так как имплицитно помнили их, хотя и не отдaвали себе в этом отчета» (Нуркова, 2008, с. 90). С точки зрения нашей теории эксперимент показал, что системообразователь воспринимает шумы c учитыванием, созданной им, системы хранилища обозначений для непроизвольного запоминания предложений. Критика многокомпонентной модели памяти и альтернативная интерпретация экспериментам, выполненным в русле этого подхода. С точки зрения нашей теории представление о том, что память не имеет единой системы не верно, потому что тогда бы отсутствовал системообразователь, который упрощает, структурирует, систематизирует, создаёт, регулирует или одним словом системообразует память, иначе мы наблюдали бы беспорядочный поток информации, транслирующийся через язык системообразователя. «В современных структурных моделях памяти выделяют следующие блоки (подсистемы): сенсорный регистр, блок распознавания информации (распознаватель), кратковременную (или рабочую) и долговременную память (Аткинсон Р., Шиффрин Р., 1968)» (Нуркова, 2008, с. 128-129). С точки зрения нашей теории никаких блоков памяти не существует, потому что все функции, выполняемые якобы этими блоками памяти, осуществляются системообразователем. На примере эксперимента по каждому «блоку» памяти мы проинтерпретируем функции системообразователя при создании системы хранилища обозначений для внедрения в неё информации. Эксперимент Дж. Сперлинга для изучения сенсорного регистра. «В эксперименте участвовали пять испытуемых, на каждом из которых многократно проводилось тестирование зрительной памяти. Экспериментатор проецировал на слабоосвещенный экран матрицы, состоящие из 12 символов. Экспозиция была короткой и продолжалась 50 мс. Затем перед глазами испытуемых вновь появлялось нейтральное поле. Испытуемые сначала знакомились с установкой, а затем самостоятельно нажимали кнопку предъявления раздражителя. В первой серии эксперимента от испытуемых требовался полный отчет о воспринятых объектах. Они получали «ответные таблицы», которые должны были заполнить теми символами, которые могли припомнить. Правильным ответом считалось совпадение наименования символа и его места в таблице. Таким образом, исключалось случайное угадывание. При использовании методики полного отчета испытуемые воспроизводили от 3,8 до 5,2 символов при среднем показателе 4,3 (36 % от общего числа предъявленных символов). Дополнительные серии показали, что полученный результат не зависел ни от времени экспозиции (варьировалось от 0,015 до 0,5 с), ни от способа представления материала (символы предъявлялись в одну, в две и в три строки) (Нуркова, 2008, с. 128-129). С точки зрения нашей теории системообразователь создал систему хранилища обозначений и не рассчитал её объём для выделенного ему времени, поэтому в большей степени системообразователь не справился с задачей. Если системообразователь был бы предупреждён с условиями задачи, то он создал бы свой «адекватный» объём системы хранилища обозначений для запоминания необходимого объёма информации в соответствии с адекватным временем выполнения задания для запоминания такого объёма информации. Описание, критика и интерпретация эксперимента Л. Постмана и Л. Филлипса на изучение «эффекта края», подтверждающего существование кратковременной памяти. «При определенных условиях, например, при быстром предъявлении материала, эффективность запоминания первых элементов ряда падает, притом, что последние элементы запоминаются все так же хорошо. Если же испытуемым сразу после заучивания давали инструкцию на выполнение какого-либо отвлекающего задания, наблюдалось обратное явление: последние элементы ряда воспроизводились хуже, в то время как воспроизведение первых оставалось на прежнем уровне» (Нуркова, 2008, с. 143). С точки зрения нашей теории объём элементов для запоминания соответствовал определённому объёму системы хранилища обозначений, созданной системообразователем, поэтому не существует «кратковременной памяти», а существует адекватный объём системы хранилища обозначений, созданный системообразователем, для выполнения задачи. Поэтому объёмы систем хранилищ обозначений будут варьироваться в зависимости от сложности и простоты задачи, и адекватного времени для выполнения этой задачи. 
