Спала Дженнифер плохо. Образы, мелькавшие в голове, были отрывочными, но среди них было много блондинок с крутыми бёдрами, которых Дженнифер когда-то знала — правда, ни одну она не помнила по имени.
Проснувшись, она долго лежала в темноте, пытаясь расставить события прошлого и настоящего по местам.
Блондинки появились в их жизни почти сразу после переезда в Лос-Анджелес. Дженнифер успешно прошла в не слишком знаменитый колледж в Нью-Йорке, где планировала изучать историю искусств и театральное мастерство. Джеймс не прошёл никуда.
Дженнифер уже не помнила, кто из них сказал, что они должны оставаться вместе. С одинаковым успехом это мог быть и Джеймс — который в последний год вообще не давал Дженнифер отходить от себя — и сама Дженнифер, которая, если уж говорить начистоту, абсолютно не стремилась от Джеймса отходить.
У них никогда не было безоблачных отношений. Для Джеймса много значило мнение друзей и его собственное &laq
Почти неделю всё было тихо.Вечером воскресенья Серхио позвонил Пэм и предложил встретиться, чтобы обсудить детали сотрудничества. Пэм ответила, что обсуждать особо нечего— нужно приезжать в ресторан и играть.Дженнифер, сидевшая рядышком и внимательно слушавшая разговор, кивнула.—Езжай. Платят больше, публика получше.—Тут у меня концерты раз в две недели, а что там будет— непонятно…—А тебе никто не мешает играть тут концерты,— Дженнифер фыркнула и откинулась на спинку шезлонга, глядя на солнце сквозь опущенные веки. —У Пэм друзья в «Golden-Records». Она на самом деле любит музыку, но ещё она… ммм… Ценитель красоты. Как-то так,— Дженнифер повернула голову и сквозь ресницы посмотрела на Серхио,— мужской красоты.—Мы об этом уже говорили,— напомнил мексиканец.Дженнифер п
Серхио лежал в шезлонге на животе и наблюдал за миниатюрной фигуркой Дженнифер, хлопотавшей вокруг двери. Сейчас она мало походила на ту перепуганную девчонку, которая явилась к Серхио за кулисы два дня назад.Трое здоровенных мексиканцев уже закончили проводить сигнализацию— на весь процесс ушло почти полдня, потому что Дженнифер требовала делать всё так, чтобы ни один сантиметр проводки не торчал на виду— и теперь носились под её командованием с тяжёлой железной дверью. Дверь состояла из двух частей— внутренняя деревянная и внешняя из пуленепробиваемой стали, закрывалась на четыре ключа, и до сих пор Серхио не видел ничего подобного— даже у дона Фернандо, главного бухгалтера сеньора Моралеза и самого большого параноика из всех, кого Серхио когда-либо знал. Судя по всему, эта дверь должна была остаться стоять, даже когда рухнут стены самого дома. А ещё она никак не влезала в проём, но Лоусон это явно не интересовало&mdash
Серхио нравилась Памела.Она понравилась ему ещё в тот, первый вечер, когда он увидел её на вечеринке у Джеймса Пауэра. Но если в первую встречу тяга была чисто физической, то чем больше он узнавал её, тем больше понимал, насколько она близка ему по характеру.Пэм никогда не создавала проблем из ничего. Не придавала значения тому, что значения не имело. Не удерживала тех, кто хотел уйти.Она была отличным профессионалом— в этом Серхио убедился сразу же. Держала бизнес железной рукой— никогда не делая уступок личным предпочтениям, но при этом умела получать радость от жизни.Смотреть на неё было приятно— она была красива и по-своему изящна, но изящна красотой земной, чувственной. Она была достижима— но только для лучших, а Серхио отлично знал, что лучше него в округе нет никого.Когда, слушая его в первый раз, Пэм всплеснула обнажёнными по локоть руками, одна из которых была украшена тонким золотым бра
Джеймс увидел объявление случайно— до некоторой степени.Он в самом деле перекапывал интернет в поисках информации о Серхио Моралезе— просто потому, что когда в третий раз услышал это имя от своей новой звезды— Эбигейл Питтс— раздражение переросло в нечто большее.К тому времени это имя уже крепко засело у него в голове— потому что Джеймс соперников не терпел. И дело здесь было даже не в Дженнифер, которая, без сомнения, рано или поздно всё равно прибежала бы к нему— как это было всегда.За всё время их знакомства Дженнифер заводила интрижки два или три раза— три, если считать её позорную попытку переспать с каким-то шлюханом назло ему, Джеймсу, когда они только приехали в Лос-Анджелес.То, что у Дженнифер ничего не получится, было ясно с самого начала— у таких, как она, не получается заводить отношения не создавая лишних проблем, даже если они начинают убеждат
Дженнифер ждала. Сидя у бассейна в плетёном кресле и глядя на то место, где обычно Серхио выбирался на бортик, чтобы погреться на солнце.Ждала и пыталась понять, зачем ей этот бассейн и этот дом с тремя спальнями, которые всегда пусты.Иногда ей казалось, что она многого добилась— приехав в город ни с чем, она за десять лет заработала достаточно денег, чтобы не думать о них никогда.Сегодня был не тот день. Необыкновенно отчётливо Дженнифер понимала, что у неё нет ничего. Дом казался пустым. Покрывала и простыни ещё хранили едва заметный знакомый аромат и, казалось, стоит повернуть за угол, и там окажется Серхио— со своей чёртовой гитарой, тренькавшей круглые сутки и мешавшей работать.Если бы Серхио в самом деле попросил её променять всё это на квартиру в Нью-Йорке— Дженнифер согласилась бы. Чем больше она думала об этом, тем больше уверялась в правильности такого решения. Бросить всё то, что она давно уже возненавиде
Серхио Моралез, ещё неделю назад— сын одного из виднейших плантаторов Мериды, а сегодня— бездомный эмигрант, затерявшийся на просторах Беверли Хиллз, поставил на стол полупустой стакан из-под пива и откинулся на стуле.Деньги заканчивались, и Серхио понимал, что на вторую кружку ему уже не хватит, а сидеть в баре предстояло ещё долго— до тех пор, пока в половине двенадцатого не закончится основная часть шоу и не настанет его очередь— занять «эфир» до утра. Таков был принцип бара «Palm Springs»— только живая музыка. И Серхио такой принцип оказался весьма кстати, потому что это было единственное место, где без лишних вопросов взяли на работу человека без резюме и рекомендаций, да к тому же готового работать только после полуночи.Серхио неплохо играл на гитаре, хотя если бы ещё пару месяцев назад кто-то сказал ему, что он будет зарабатывать этим себе на жизнь, Серхио рассмеялся бы шутнику
—Джесси, Джесси, стоп! Дженнифер торопливо соскочила с режиссёрского кресла и подбежала к съемочной площадке, яростно размахивая руками. Джессика Харрис была одной из самых нелюбимых её моделей— и не только потому, что второй месяц тянула денежки из Пауэра, отрабатывая пухлыми губками и круглой, как арбуз, попкой. Джессика была тем самым тяжёлым случаем блондинки с Беверли Хиллз, когда пластика не помогает, потому что пластику мозга пока ещё не научился делать ни один хирург. —Джесси, я понимаю, что это не Шекспир… Но пожалуйста, постарайся не улыбаться, когда рассматриваешь свою обгорелую задницу. Ты улыбаешься во второй части, когда купишь «Sun&Shine», это же так просто. —Не могу! —Джессика отбросила в сторону фальшивую коробочку с «обычным лосьоном» и надула губки, а затем повернулась к Дженнифер и гордо вскинула голову,— это смешно, Дженнифер, разве ты сама не видишь? Дженнифер кисло улыбнулась. Она-
Серхио вышел из бара не позже семи, едва успев выпить чашку кофе и напроситься в душевую в одной из гримёрок, но потом почти час проплутал по улицам в поисках адреса, указанного на визитке, а когда приехал на место, обнаружил, что это лишь адрес офиса.Пришлось долго объяснять улыбчивой секретарше кто он такой и зачем ему понадобилась Дженнифер Лоусон. В конце концов, он просто отобрал у девушки телефон и набрал номер, указанный на визитке.—Мисс Лоусон?На другом конце линии раздалось сонное: «Да».—Мы с вами встречались вчера вечером, помните?В трубке повисла долгая пауза. Серхио уже начинал злиться, потому что, судя по всему, продюсерша ещё и забыла о том, кого и куда пригласила.—А… мексиканец. Да. Ещё только восемь утра.—Я заметил, мисс Лоусон,— процедил Серхио сквозь зубы,— вы оставили адрес офиса, но не съемочной площадки. А ваша девушк