Прогулка на озеро слегка освежила. Однако охватившую тело расслабленность в воде снять оказалось непросто. Ведь такое времяпрепровождения по умолчанию подразумевает отдых, вот моё тело и решило окончательно расслабиться – ноги так и норовили подогнуться при попытке выйти на берег.
– Э-э-э… Нет, подруга, так дело не пойдёт, – тряхнув головой пробурчала я и, исполненная решимости повернула обратно.
А дальше началось самоистязание. Этакая эстафета на выносливость. Я и сама с собой на перегонки поплавала вдоль берега и нанырялась до хрипоты и звона в ушах. И наконец, ощутив ноющую боль в мышцах, уже спокойно погребла к берегу. На этот раз, выходила на дрожащих от усталости ногах, но зато былую эйфорию смыло без следа.
Время было ещё ранее, однако отсутствие ставшего уже привычным завтрака дало о себе знать урчанием в желудке, хотя не исключено, что сказались и физические нагрузки. Вернувшись в «круг силы», забралась под импровизированный тент, достала скромные припасы, перекусила и… Да – продолжила вспоминать, молясь о том, чтобы не пришлось восстанавливать в памяти все сто девяносто девять ночей, в которые являлся ко мне синеглазый. Всё-таки это вам не сказки Шахерезады из «Тысяча и одной ночи», это почти реально пережитые события, весьма ощутимо будоражащие сознание.
Итак, ночь следующая. Начало промелькнуло без каких бы то ни было подробностей, ибо ничем не отличалось от предшествующих ночей. А дальше… Опять приглашающий жест синеглазого, и в комнате вновь появились те двое: сексапильный смуглый брюнет, и блондиночка с равномерным загаром по всему телу.
Увидев их, я даже улыбнулась как старым знакомым, и вновь это привлекло интерес «кукловода». Видимо подобное проявление эмоций не было предусмотрено. Вот только что подвигло меня ни то, что на улыбку, а на способность сделать что-то внеплановое, сколько не крутила в голове фрагмент этого воспоминания, так и не поняла. Ладно, бог с этим, надо будет испытать для начала первый подмеченный момент. Сейчас, главное понять, что именно заводит синеглазого, кроме совсем уж откровенных ласк.
Так уж вышло, что к моменту их появления я полусидела на кровати опираясь спиной о стену. Ну и да, как всегда после его отмашки была прикрыта одеялом, а то мало ли кого на этот раз принесёт? Итак, после тех двух ночей я дни напролёт ходила стыдливо понурив голову и распустив волосы, чтобы лица видно не было, при этом с опаской вглядываясь в прохожих, боясь увидеть ночных знакомцев и гадая: если встретимся – узнают? А сейчас, в душе поселился страх. По какому принципу он выбирает «гостей»? Вдруг, очередным визитёром окажется кто-то их реальных знакомых? Или вообще не дай бог кто-то из немалочисленных родственников?
В общем, увидев эту парочку я вздохнула с облегчением. И опять он позволил им начать свои брачные танцы, а я смотрела, надеясь, что в этот раз удастся увидеть куда больше нежели в позапрошлую ночь. Конечно же, сам факт их взаимных ласк, вид изумительно красивых плавящихся от страсти тел уже вызывал физическое влечение и вожделение, да ещё и перед глазами нет-нет да всплывала картинка с трепещущими от желания половыми губками блондинки.
К тому моменту, как они оголились, я уже завелась и с нетерпением ждала продолжения. И… о, да! Оно последовало!
Правда в первый момент я пожалела, что ничего интересного из такого ракурса опять не увижу, так как парень стоя ко мне лицом, просто-напросто развернул блондинку к себе задом, ко мне передом, и, как избушку в той сказке… «чуть-чуть» нагнул. Девушка упёрлась руками о кровать, с грацией кошки прогнув спинку и выворачиваясь всем самым сокровенным к нему навстречу. Брюнет же, словно играл с ней: провёл рукой по входу в святая святых, отчего у блондинки аж зрачки расширились на мгновение. И тут он наклонился, припав к ней всем телом. Мелькнула мысль – вот оно!
Ан нет. Парень, поцеловал её шею и заскользил губами по спине, покрывая лёгкими поцелуями лопатки, вновь вернулся к шее, а потом начал спускаться, лаская покрывшуюся мурашками кожу вдоль позвоночника. Задержался на ямочках ниже поясницы и вдруг схватил её за бёдра, заставив блондинку предвкушающе поёрзать. А я аж немного вперёд подалась, чтобы рассмотреть, что ж там такое происходит-то?!
Как же жаль, что не видно подробностей! Я лишь наблюдала за тем, как девица, схватив ртом воздух, будто задыхаясь, подкатила глаза, в тот миг, когда брюнет продолжая тискать ягодицы партнёрши, присел и… впился губами в святая святых! Мне казалось, что я буквально ощущаю, как трепещут сейчас её половые губки, и у самой, там же, всё аж задрожало от мысли, что когда-нибудь… кто-нибудь также… или даже я кому-нибудь… Блондинка же тем временем вся изъерзалась, стараясь поплотнее прижаться тем самым местом к ласкающему её мужчине. Упругие груди покачивались, голова, то откидывалась назад, то, наоборот, склонялась. Её руки то сжимали ткань прикрывавшего меня одеяла, то разжимались. Это нехитрое действо привело к тому, что мой покров сполз, открыв ей вид на… В общем, мы были квиты. Позавчера я наблюдала как она трепещет и истекает соком, теперь пришёл её черёд.
Словно только сейчас заметив моё присутствие, девица скользнула по мне взором: начала с глаз, задержалась на губах, груди, спустилась ниже и… вот там она его задержала, и облизнув губы каким-то голодным взглядом уставилась мне в глаза, будто чего-то ждала.
Та я, из сна, и наблюдательница из прошлого – опешили. Не без труда удалось робко взглянуть на явно напрягшегося синеглазого, на едва виднеющуюся макушку увлечённого ласками брюнета, в светло-голубые глаза блондинки…
Я гулко сглотнула и… повинуясь инстинктам немного съехала спиной по стене, поближе придвигаясь к девице. Та поняла это правильно. Её губы тут же потянулись к внутренней стороне моего бедра. Прикосновение взорвалось тысячами мурашек по всему телу. Перед глазами ослепляя вспыхнули фейерверки. Моя спина непроизвольно выгнулась дугой, а из сжатой в спазме глотки вырвался громкий вдох. Оставляемые поцелуями влажные дорожки на коже одновременно будто обжигало и замораживало, дыхание девушки опаляло огнём.
Моё тело здесь, на лугу, тоже плавилось от вожделения. Не вынеся пытки, одна рука задрала подол сарафана и оттянув в сторону эластичную ткань трусиков, ласкала истекающее соком сосредоточение желания. Вторая, сквозь ткань оглаживала полушария грудей, сдавливая пальцами то один, то второй сосок. И да, я параллельно продолжала переживать ранее испытанные ощущения: там, во сне мои ноги напряглись и задрожали в предчувствии чего-то неизведанного, а руки начали ласкать сладко занывшую грудь… Брюнет же в это время приподнялся, оценил ситуацию и агрессивно вошёл в блондинку, отчего та даже вскрикнула, но тут же завиляла задом и замычала. Лоснящийся от пота парень, то резко нанизывал её на себя, замирая в конечной точке, то наоборот начинал двигаться очень медленно, словно дразня партнёршу, а потом даже запыхтел с усердием нашпиговывая её собой.
Кто бы знал, какого труда мне – нынешней, стоило вынырнуть из пучины былого возбуждения, отвлечься от нынешних ощущений и боковым зрением оценить состояние синеглазого! Но это усилие того стоило! Будучи уверенным, что все увлечены и никто на него не обращает внимание, мужчина сбросил маску хладнокровия, и пожирая прищуренными глазами происходящее у меня между ног, подался вперёд, одной рукой довольно грубо массируя ощутимо топорщащуюся ткань джинсов в области ширинки.
Нет ну надо же?! А с виду лёд льдом, даже и не подумать было, что ничто человеческое ему не чуждо. Я аж в себя пришла от подобного открытия. Это же сколько силы воли надо иметь, чтобы смотря на всё это – сдерживаться? Ведь даже я, сейчас, специально наблюдаю за его и своими реакциями, и то, вся сочусь и схожу с ума от желания, то каково было ему находиться рядом и сохранять видимость равнодушия? Ни то чтобы не накинуться, но даже ни единым жестом себя не выдать? Последний подмеченный мною момент не в счёт, тогда он был абсолютно прав – присутствующим действительно не до него было.
Продолжая вспоминать, я вновь завелась. Как не старалась сосредоточиться, а всё равно погружалась в пучину охвативших меня некогда чувств. Ведь в ту ночь блондинка только и успела лизнуть меня в губки, отчего я непроизвольно зажала её голову ногами, и тут же забилась в долгих конвульсиях экстаза. Собственно, «гости» кончили практически одновременно со мной. Да и реальная я, синхронно с ними содрогнулась и застонала, испытав оргазм.
«Так, Лера, дышим спокойно, не время для плотских утех, сначала дело надо сделать, и в качестве приза получишь этого синеглазого самца… Ведь он тебя возбуждает… Ты его хочешь, а не эту…» – попытался наставить меня на путь истинный, мой внутренний голос.
Вот только вопреки всему, взять себя в руки никак не удавалось. Вроде и воспоминание к концу подошло, организм параллельно разрядку получил, а мне всё мало. И вдруг, я почувствовала на себе чей-то взгляд. Быстро одёрнув подол сарафана, села, осторожно выглядывая из-под навеса. Хм… Вроде бы никого, но ощущение того, что кто-то смотрит не отпускает.
Может в лесу кто-то прячется? Хотя кому тут быть? Глушь же. И тут всплыли в памяти совсем недавние ощущения: точно так же, будто смотрел на меня кто-то во дворе Агрипининого дома, и там – в лесу, возле деревянного изваяния. Только тогда я настолько шокирована была всем происходящим, что не отдавала отчёта этим ощущениям, а теперь вот вспомнила.
Не по себе как-то стало от осознания, что где-то рядом возможно кто-то есть. Я-то свыклась уже с мыслью, что здесь я почти как на необитаемом острове. Мурашки по телу побежали, сердце забилось учащённо, а руки знай себе пожитки в котомку запихивают. Бежать. Бежать прочь без оглядки, моля всех богов чтобы ничего дурного не случилось. А чего ещё ждать, если наблюдатель явно стал свидетелем сцены моего самоудовлетворения? Почему-то я была уверена, что это мужчина. Был в этом взгляде оттенок похоти. Выскакиваю из-под навеса, срывая с колышков тонкую ткань простыни и…
– Гриша? – выдохнула я, уставившись на взирающего на меня ворона.
И… нет, не может такого быть… Хотя вот, опять! Не-ет… Это просто солнце бликует в глазах бусинах, или может небо отразилось? В общем, в какой-то момент привиделось, будто у него глаза – синие!
Загадала мне судьба загадку. Сначала силу ведьмовскую навязала, а потом ещё пару раз добавила, чтобы мало не показалось. Ещё и проклятие это, да страх девственности до срока лишиться. И инкуб этот, чтоб ему, со своим изваянием в глухом лесу возле заброшенной деревеньки…
Следующие несколько дней зеркально отражали мой первый день одинокой жизни в… теперь уже – моём доме. Перед сном выпивала полстакана оставленного Агрипиной отвара, который бережно хранился в холодильнике и, отправлялась в опустевшую спальню. На кровать перебираться не решалась, ещё свежа была память о том, как здесь спала почившая на днях старушка. Ночка повадилась спать со мной. А так… Вставала утром, в гордом одиночестве завтракала чаем с мёдом, кормила зверинец, навещала Агрипинину могилку и топала к «кругу силы». Там натягивала простынку на колышки и, оставив вещи на лугу, шла «поздороваться» к деревянному изваянию в лес. Это стало своего рода ритуалом. Кстати, Гриша теперь всегда крутился поблизости и уже не скрывался. И почему-то от его присутствия становилось немного легче. Потом я погружалась в воспоминания, но ничего особого в них пока что не было, складывалось ощущение, что синеглазый чего-то испугался, и теперь держал «своих» гостей от меня подальше, и как итог по
Доехав до дома Василия, как оказалось звали нанятого мной извозчика, притормозила, собираясь выйти и попрощаться. – Так ты туда? – мужик махнул рукой в сторону заброшенной деревни, и когда я кивнула, присмотрелся ко мне и говорит: – А ведь не похожа ты на них. – На кого? – опешила я. – Слыхал я, что ведьма померла, – отвечает. – Вот и подумал, небось родственница какая дальняя, кому ж ещё в той глуши что понадобится? – А-а-а… – протянула я. – Ну да, внучка, – говорю, а Василий аж отшатнулся и перекрестился. – А что такое-то? – удивлённо глядя на него, спрашиваю, надеясь хоть что-то о своей приёмной бабуле разузнать. – Так это ж… дочка-то её давно померла. Горевала Агрипина, говорят, долго, а на старости лет мальца родила. Меня тогда и в проекте ещё не было. Да только слухи долго ходили. Чудно ж, живёт одна одинёшенька, а в шестьдесят годков умудрилась сына народить. Кабы не в больнице дело было, никто б и не поверил, что не подкидыш. Я его и в
– Гриша! – справившись с первым шоком, строго произношу, а тот знай себе невидимый мусор из пёрышек выбирает увлечённо. – Зараза! Ты ж меня чуть заикой не сделал! Думала воры в дом лезут! Или… – я вновь взглянула на ворона, и с сомнение поинтересовалась: – Случилось что? Головка пернатого питомца тут же вынырнула из-под крыла и уставилась на меня чёрными бусинами глаз. Вот и как это понимать? Вздохнула. Оделась, умылась. Заварила кофе, сделала бутерброд с маслом и сыром, прихватила кой-какой еды для зверья и использовав в качестве подноса большую разделочную доску, вышла во двор. Ночка и Гришка тут как тут очутились рядом. Хорошо-то ка-а-ак… И что странно – вроде всю ночь промаялась и не спала вовсе, а усталости нет, и спать совершенно не хочется, только живот неприятно ноет. Посидела немножко, наслаждаясь утренней свежестью, и любуясь сквозь забор на свою «ласточку». Солнышко уже почти взошло и начало пригревать. Вот и что делать? Вроде бы собиралась
Утро выдалось ранним, и вовсе не потому что я выспалась, вставать совершенно не хотелось, но откуда-то с улицы доносился трудно различимый шум и это напрягало: кто там? Я уже привыкла жить в уединении. Недовольно бурча ругательства, вышла из дома и… – Вернулась, гулёна? – глядя на носящуюся по двору Ночку, усмехнулась я. А картина предстала презабавная: на заборе восседает Гришка и наблюдает как за нашей пушистой красоткой по двору носится какой-то весьма упитанный серый котяра с весьма солидной боевой историей на шрамированной физиономии. У Ночки же шёрстка стоит дыбом, хвост распушился, и улепётывает она так, как будто в первый раз представителя мужского рода семейства кошачьих увидела. Хотя… может и впервые? Вообще не понятно, откуда этот брутал к нам приблудился. На очередном вираже, Ноча, успев наградить поклонника новой глубокой царапиной на морде, с разгона умудрилась заскочить ко мне на руки, но на этом не успокоилась, а забралась на плечо и уже оттуд
Огляделась по сторонам. Вроде никого нет вокруг. Ссадила Ночку на травку. Расстелила покрывало. Покосилась на колышки и решила тент сегодня не натягивать: к этому времени по небу зачастили перистые облака, солнце теперь припекало не столь и нещадно, а натянув простынь я лишусь полноценного обзора. Села и чувствую – что-то не так, чего-то не хватает. Покопалась в котомке, надеясь, что найду ответ на свой вопрос. Не в буквальном смысле этого слова, но вдруг осенит? Нет, никаких умных мыслей не пришло. Улеглась, стараясь устроиться поудобнее, но продолжает что-то снедать меня. Будто что-то я делаю не так. Вот только что? Стараясь сконцентрироваться на воспоминаниях, я вертелась словно уж на сковородке. Сосредоточиться никак не удавалось. Картинки былых видений казались какими-то размазанными, безэмоциональными, и не о каком контроле над собственным состоянием, там – во сне, а также о наблюдении за реакциями синеглазого речи не было. Время уже близилось к полудню, когда
Вот же подфартило мне проклятие это ведьмовское подцепить. Кому скажи, что девственница может столько всего испытать и попробовать на своём веку, так ведь ни за что не поверят! А если учесть, что за время пребывания в «гостях» у Агрипины, я ещё и трети снов припомнить не успела, то…. Повезло ещё, что многие из них были безликими и малоинформативными, тогда мы с синеглазым зачастую были наедине и ничего особого не происходило. Не знаю, почему он порой устраивал мне этот своеобразный отдых: то ли у него временно не было свободных экземпляров из «живого» музея сексуальных паноптикумов, среди которых только та пара брюнет плюс блондинка являлись обычными, пусть и невероятно красивыми, то ли специально делал перерывы, что бы разнообразие мне не приелось. В итоге, дни наедине с синеглазым я вспоминала вскользь и, это сокращало мои труды. Сейчас я морально готовилась к следующему анализу сновидений. И да, прекрасно помнила о чём будет это видение. Ох и горяченькое… Перед эт
Наутро… Ну, если можно так выразиться о полудне, я первым делом съездила к Кондрату. Сосед к этому времени уже оправился и чувствовал себя нормально, даже сам вышел встречать, заслышав подъехавшую к дому машину. Зазвал в гости, попотчевал моими же харчами с бульончиком, вот только кофе своё сварил. И – да, хорошее. Готовил он его по всем правилам: в турке, соблюдая некий хитрый ритуал. Василий в это время как оказалось ушёл вдоль берега в сторону луга – за лодкой, которую мы вчера только и сделали, что оттащили немного на берег, чтобы не унесло. – Спасибо тебе, девонька, – говорит, подливающий мне кофе, хозяин. – Не за себя, хотя и мне ещё хочется землю потоптать, а за Васька. Он-то молодой ещё по сути, ему жить да жить, деток бы ещё успеть настругать. Да только не везёт ему с этим делом, – вздохнул хозяин. – А что тут, девок на деревне мало, что ли? – удивилась я. – Мужик он вроде видный, не кривой или хромой, рукастый. Неужто никому такое добро в хозяйстве не надоб
На этот раз, дома никаких сюрпризов меня не ожидало. Пока доехала немного успокоилась, а заодно и проголодалась. Быстро собрав на стол, села, и не желая тратить время, прямо там и начала вспоминать своё очередное видение. А оно было самое нестандартное из всех: нет, в ту ночь не появился никто новый и уникальный, мы тогда с синеглазым вообще остались одни, но… Действовал он вопреки заведённым правилам. Очутившись мысленно в том сне, поняла, что мне уже не до еды и как зомби, на ощупь побрела в спальню. Как раз накануне той ночи, у меня пришли месячные и я чувствовала себя некомфортно как физически, так и морально. Собственно, с тех пор как начались ночные эротические кошмары – «эти дни» пришли впервые! Цикл сбился. Имей я физический контакт с кем-то реальным, был бы повод переживать и бежать к врачам, а так… Так я даже радовалась их отсутствию. И тут такой подвох! Синеглазый как часто это и бывало, полусидел на подоконнике. Вопреки ожиданиям, он не стал меня