Вильгельм Алмур жил далеко за пределами городской черты, добираться туда пришлось несколько часов, за которые я успела изрядно подмерзнуть.
Благо Томпсон решила поиграть в крестную фею и выделила мне свой осенний плащ, с обещанием потом вернуть. Я же ощущала себя африканским ребенком, выжившим только благодаря гуманитарной помощи.
Поместье Алмура возвышалось на высоком холме, вокруг которого красовался заснеженный сад, причудливо украшенный светящимися даже днем гирляндами.
— Почти Новый год, — пробормотала я и, увидев непонимание на лице Бэдфорда, пояснила: — Это такой праздник в моем мире, когда украшают деревья и все дарят друг другу подарки. У вас разве нет ничего подобного?
— Нет, — покачал головой мужчина. — Эти украшения никак не связаны с празднованиями. Рьен Алмур просто очень творческая личность и любит нестандартные подходы к красоте. Этот сад одно из его первых детищ, летом местный бомонд очень любит устраив
Дом Алмура напомнил Версальский дворец, который в своем мире я видела только на открытках и по телику, но все эти зеркала, люстры, пафосная лепнина — удивительно походили на интерьеры средневековых сериалов.— Так о чем речь? — все не унимался Алмур. — Я сейчас умру от любопытства, Шуша тоже.— Отставить умирать, — по-военному четко распорядился Бэдфорд. — Ты мне еще нужен как модист.— Хорошо-хорошо, — с охотой согласился Вильгельм и тут же продолжил заваливать репликами: — А вообще, правильно, что свадьбы не будет. Лучше перенести на лето, отпразднуем в моем саду! Хотя можно и зимой… Белое платье, снег… Я могу пошить замечательную шубку из меха полярной лисы.— Вильге-ельм, — протянул Рассел. — Еще раз заикнешься про свадьбу, пущу Шушу на паштет. Как и обещал на первом курсе!Я навострила уши: уже не впервые в диалоге этих двоих звучал намек на общее студе
Я ощущала себя черной кошкой.Где ни появлюсь, несу за собой беды. Иначе как объяснить, что место, которое я мысленно стала называть домом, превратилось в пепелище.Пока Рассел успокаивал Томпсон, прибегая к своей магии, я рассеянно бродила по улице, пиная носком туфли истлевшую фоторамку.Вокруг не было привычных мне «пожарных», никто не спешил тушить то, что осталось от здания. Хотя осталось до неприличия мало.Я внимательно осмотрела котлован, прикидывая, что, несмотря на пожар, обломков явно не хватало. Догорали мебель, картины, предметы интерьера — а вот самих стен как не бывало. Словно и не существовало.Осторожно подойдя к Бэдфорду, я коснулась его плеча.— Рьен, — позвала я.Тот резко обернулся и уставился на меня своими желтыми, полными гипнотической магии глазами.— Не мешайте, Анна, — раздраженно бросил он. — Я только ее успокоил.Томпсон, про которую он говорил,
Кристофф Рэкшор жил в шикарном районе, по масштабу роскоши сравнимом с московской Рублевкой. Тут стояли не домики-малыши, как на улице рьины Томпсон.Прямо в центре Лострейда громоздился квартал фешенебельных вилл с прилегающими территориями за высоченными заборами.Наша карета ехала по этой улице, а я все никак не могла отлипнуть от окна — вот она, роскошь по-викториански.Квартал богачей в центре, где рукой подать и до дворца, и до городской инфраструктуры.По широким тротуарам гуляли дамы с собачками, компаньонки с подопечными, и дворники мели улицы от невидимых снежинок. Тут все буквально дышало баснословным богатством, расточительностью и безопасностью — я насчитала десятерых дежуривших полисмагов.Местные жители явно доплачивали кому надо за спокойный сон.Во всей этой атмосфере нервировал только Рэкшор, который ехал в карете напротив и всю дорогу сверлил взглядом. Успокаивала близость Бэдфорда, да и, что говорить, Томпсон.
Столовая оказалась большим, освещенным свечами залом. Светлые стены, минимум предметов интерьера и длинный стол, накрытый белой скатертью. Посуда оказалась белой, а приборы — серебряными. И если бы не аромат мяса, витавший в воздухе, я бы решила: кормить нас станут льдинками и мороженным — уж слишком яркой была ассоциация с замком Снежной королевы.Кристофф с его блондинистостью и холодностью вполне походил на сказочную злодейку.Из всего «образа» выбивалась только вазочка с разноцветными карамельками, стоящая ближе всех блюд к хозяину дома. Слишком яркий, не вяжущийся со всем остальным акцент.— Присаживайтесь, — милостиво дозволил Рэкшор, указывая на свободные стулья, коих за столом было гораздо больше необходимого.А вот подготовленных мест только три: Рэкшору, Бэдфорду и, наверное, Томпсон… Я уже подумала, что на меня опять не рассчитывали, но Кристофф внес ясность.— Не свирепейте, рье, —
Дверь спальни за нами закрыл Бэдфорд.Провернул замки и под моим осоловелым взглядом подпер ручку стулом.Он в несколько шагов пересек комнату, зашел в соседнюю — проверил все там.— Что происходит? — шепотом поинтересовалась я, но Бэдфорд приложил палец к губам, призывая молчать.Я огляделась по сторонам: казалось, в спальне ничего не изменилось с момента нашего отсутствия.Рассел тем временем подошел к окну, отодвинул щеколду и чуть приоткрыл фрамугу. В комнату ворвался свежий ветер и скользнула крошечная черная тень.Мелькнула и скрылась за портьерой.— Кс-кс-кс, — едва слышно подозвал Рассел.Из-за тюля выглянула темная кошачья мордочка, худая до невозможности, облезлая и, кажется, даже с проплешиной за ухом.— Иди сюда, милая, — присев на корточки рядом с ней, прошептал рьен и протянул руку. Кошка доверчиво потерлась о кончики его пальцев, будто только и ждала долгожданной л
Жизнь — странная штука.Еще вчера у меня было одно платье, а сегодня я оказалась самой «богатой» в плане одежды из всей нашей «бомжующей» троицы погорельцев.Возможно, Бэдфорда, не ночевавшего в спальне, и не очень волновал этот момент, но вот Томпсон… Как женщина, я уже представляла, в каком ужасе она очнется после столь продолжительного магического сна. В незнакомом месте, без дома и даже без одежды.Поэтому поутру я решила принять удар на себя.Встала, умылась, надела платье, сделанное Алмуром, и решительно отправилась отдавать старое платье рьине. Правда, прежде чем покинуть комнату, я хорошенько проверила, что вчерашняя кошка ушла в окно еще ночью, и только после этого отправилась на поиски старушки.Где располагались ее покои, я не знала, но стоило только оказаться в коридоре, сразу поняла.Из левого крыла раздавались знакомые громогласные вопли:— Что значит мне запрещено покидать стен
Рьен Бэдфорд явился минут через десять после того, как за ним послали слугу. Рассел выглядел неплохо для человека, который не спал всю ночь и штудировал исторические труды.— Рад вас видеть в добром здравии, рьина Томпсон, — произнес он, зайдя в комнату.Женщина глянула на него недобро и при этом как-то заторможенно.— Издеваетесь про здравие?Мы сидели с ней на краю дивана, и кому, как не мне, было видно, что состояние у рьины очень далекое от того, которое называют нормальным. Иначе как объяснить, что она так и не отцепилась от меня за все прошедшее время. Так и сидела, «полуобняв» мою руку. То и дело старушка принималась немного раскачиваться, будто баюкала саму себя, словно младенца.И пусть выглядела Томпсон чисто внешне не худшим образом, с головой у нее явно намечались проблемы.— Рьина как раз говорила, что ты, братец, бездарный менталист, — вставил «шпильку» Кристофф. &mdas
Должно быть, наша процессия со стороны выглядела странной.Вначале из дома вышел Кристофф, затем Бэдфорд, а за ним и я с рьиной Томпсон. И мы чинно шествовали по аллейке до ворот, за которыми стояла карета.И все бы ничего, но я то и дело оглядывалась: а не последует ли за столь вольным выходом новое покушение. Вдруг опять раздадутся выстрелы?То и дело я косилась на Рассела, но он излучал такую уверенность, что было сложно ею не проникнуться.И все же я спросила:— А это точно безопасно?Пусть Бэдфорд шел ко мне спиной, но он прекрасно меня услышал. По крайней мере, ответил сразу:— Весь периметр оцеплен гвардейцами. — И добавил: — И не только ими. Муха не пролетит, рыба не проплывет.Намек был тонок, но до меня дошел. Возможно, вокруг полно невидимок Кристоффа, но у Бэдфорда имелись свои более незаметные наблюдатели — те, на кого вообще не обращают внимания.Мы тем временем добрались до во