Сердце в клетке

Я не могу долго находиться одна. Просто кажется, что непременно произойдёт что-то, необратимое и невероятное, и я больше никогда не услышу звук человеческих голосов. Глупые-глупые страхи маленькой женщины, у которой, казалось бы, всё есть. Мой муж ни в чем мне не отказывает. Да что там, я сама могу распоряжаться финансами и вольна поступить, как считаю нужным. Гулять? Хорошо. Заниматься собой? Хорошо. Захотела шопинг? Без проблем. Но есть одно «но». Никогда. Ни при каких обстоятельствах, ни при каких условиях я никогда не смогу стать наравне с Кириллом. С меня взяли клятву — никогда не соваться в бизнес, быть своему мужчине опорой и надёжным тылом. Кирилл об этом не знает. А человек, которому я эту клятву давала, никогда не даст проговориться. Впрочем… я слишком многим ему обязана, чтобы трепать языком. Я сажусь за коричневый столик маленькой кондитерской «Штерн». Столик покрыт вязаной скатертью, в изящной белой вазочке стоят свежие цветы. Я склоняюсь

Наше время Я стою возле зеркала. Кисть с пудрой порхает по щекам и скулам. Прошли те времена, когда я позволяла себе выйти без макияжа, пускай и естественного. Жена Кирилла Рогинского не может выглядеть как девочка из соседнего подъезда. Всё должно быть подобрано, подогнано, приведено в порядок. Длинные каштановые волосы блестят, волосок к волоску укладываются долго и старательно. Косметика делает лицо более взрослым, сглаживает все мелкие недочеты. И в зеркале отражается немного монументальная девушка, которой может быть как восемнадцать, так и к тридцати. Мои карие глаза идеально гармонируют с цветом кожи и карминовой помадой. — Моё совершенство, — любит повторять Кирилл, когда я выхожу из спальни. С макияжем, но… обнажённая. Каждый мужчина ведётся на своё. Этот — так. Мой взгляд падает на бордовую метку на плече, и я тут же натягиваю рукав кофты из лёгкой воздушной ткани. Я прикрываю глаза и упираюсь лбом в холодную поверхно

Дыхание перехватывает. Мысли путаются, а сердце подпрыгивает к горлу. Пытаюсь успокоиться, делаю глубокий вдох. Мне показалось, просто показалось. Искандеров с интересом наблюдает за мной. Перед нами ставят блюда, исходящие безумно манящими ароматами, и раскладывают приборы. — Приятного аппетита, Лия, — улыбается он, и улыбка кажется оскалом хищника. Но мне кусок не лезет в горло. Зато собеседнику явно по душе моя реакция. И, только после того, как он попробует мясо с травами, всё же обращает на меня внимание. — Итак, слушай, — начинает Искандеров. — В своё время Аля поступила очень нехорошо. Я невольно напрягаюсь, сжимаю вилку. Ещё чуть-чуть, и она выскользнет. Господи, когда успела взмокнуть ладонь? Напряжение… Всё от нервов. — Мы были парой, — говорит он как ни в чем не бывало. — Хотели пожениться после окончания университета. И открыть собственное дело. Мои родители кое-что имели. Могли помочь. Но я был молод и само

Она смотрит на меня лишь несколько мгновений. В её глазах столько эмоций, что желание только крепнет, и хочется с силой надавить на её плечи, чтобы опустилась скорее. Но Маргарита — умная девочка. Она сама прекрасно знает, что нужно делать. А потому пухлые губы улыбаются, черные загнутые ресницы опускаются, пряча взгляд, в котором невероятная смесь невинности и жажды опытной шлюхи. Её ладони скользят по моим бедрам; слышится звук раскрываемой молнии. Дыхание перехватывает, когда её губы обхватывают мой член. Пальцы сами вплетаются в белокурые пряди. Маргарита не сопротивляется. Позволяет мне вести в этом развратном танце, полностью отдается в мою власть. Она прекрасно выучила, что я люблю. Она берёт глубоко, кажется, ей это нравится. Совершенно сносит крышу, когда она поднимает взгляд и смотрит мне прямо в глаза. Зрелище настолько пошлое и возбуждающее, что невозможно долго держаться. Да и не хочу. Не за этим я здесь. Маргарита ласкает

Наше времяПирог давно стоит на столе. В холодильнике салат из морепродуктов, на плите жаркое. На подоконнике — записка.«Дорогой! Я у Мари, возникло срочное дело, ей понадобилась моя помощь. Ужин готов. Целую, Лия».И хватит. Ещё бы неделю назад я бы посчитала такое поведение неприемлемым. Нельзя уезжать вечером к подруге, если придёт с работы голодный муж. Но теперь…Да, пришлось немного приукрасить. Но Машка подтвердит. Она даже признает, что попросила меня помочь украсть летающую тарелку, если надо прикрыть перед супругом.Не знаю, почему так, но что-то у Маши с мужчинами отношения обычно на острие ножа. У неё случаются любовники, ураган, порыв страсти… а потом скандал, битая посуда и… конец. И сразу период: «Все мужики — козлы».Женская солидарность для Машки — всё. К тому же Кирилла она не то чтобы не любит, но всегда относится с каким-то опасением. Будто не верит, что бога