Сегодня я приступила к своим обязанностям с дрожью в коленях. Казалось, что с каждым днем приходить в императорскую тюрьму становится все сложнее. Ноги будто наливались свинцом, а в горле вставал тяжелый ком, стоило увидеть впереди унылые шпили этой небольшой крепости.
И все потому что я боялась встретить его.
Снова.
Боялась и хотела одновременно. Словно какая-то сила внутри меня никак не могла определиться – ненавидеть этого человека или нет. Бежать от него или наоборот. И меня патологически тянуло узнать его поближе. Как преступника влечет на место убийства, меня влекло к тому, кто магией мог меня убить, свести с ума… или заставить переспать с собой.
И это пугало, потому что от отсутствия мозгов я прежде не страдала. Теперь же иначе это назвать было просто невозможно.
Но сегодня мне удалось проникнуть в тюрьму, не столкнувшись в коридорах с темным камзолом мастера пыток. И я даже вполне успешно смогла приступить к собственным обязанностям.
К слову сказать, мэссер Биндрет с тех пор, как узнал, что я – невеста ашаи, пусть и опального, предложил мне уволиться. Подумал, что такая особа, как я, не пожелает работать в тюрьме. Пришлось убеждать его чуть ли не силой, и бежать с удвоенным рвением осматривать камеры заключенных.
Хвала Светлой деве, у меня получилось. И вот я стояла лицом к лицу с очередным преступником. Честно говоря, камера, в которой я находилась, не входила в состав левого крыла четвертого этажа. Отсека, который я должна была проверить сегодня. Но я логично рассудила, что рано или поздно мне придется проинспектировать и ее, благо, что располагается она неподалеку.
А потому я смело двинулась к худому человеку в лохмотьях, что лежал на голом каменном возвышении в углу этой клетки.
Передо мной оказался мужчина лет сорока на вид. И то, что я увидела дальше, поразило меня до глубины души.
Светлые волосы спутались под слоем черно-бурой запекшейся крови. Лицо было совершенно неузнаваемо от огромного отека. Глаза заплыли под сизым рисунком побоев. Разбитые губы опухли.
На теле было такое количество ран, и старых, и новых, что я удивлялась, как этот человек смог повернуть ко мне голову, сперва дернувшись от испуга.
Я не могла понять, почему заключенный находится в таком виде? Его явно били, и не один день подряд. Но разве у нас предусмотрено такое наказание для преступника?
Я в этом сильно сомневалась. А значит, тут явно дело было нечисто.
Пока я продолжала размышлять, мужчина застонал, попытавшись сесть в моем присутствии. Но безуспешно повалился на холодный камень и потерял сознание.
Я была на грани шока.
Тихонько прикрыла за собой дверь камеры, чтобы никто не увидел, что я здесь, и села рядом с несчастным.
Да, от него крайне плохо пахло, в волосах, кроме крови, определенно были вши, но меня это не пугало. Я, во что бы то ни стало, решила ему помочь.
По официальной версии Бэйлора, которой теперь я обязана была придерживаться, магии во мне чуть больше, чем в курином яйце. Только и хватит, чтобы снять головную боль. А значит, никому не стоило смотреть, как на самом деле я буду лечить этого бедолагу.
Осторожно расположила руки на широкой, но очень худой мужской груди и вздрогнула, тут же ощутив чужую боль.
Белый поток хлынул через потолок, рассыпаясь снежными искрами под моими зажмуренными веками.
Нужно было отстраниться от боли. Иначе помочь не удастся…
Я сильнее зажмурилась, концентрируясь только на помощи. И столб света начал постепенно разделяться, слегка приобретая нужные оттенки, чтобы вылечить тот или иной орган.
Все так, как описано в монастырских книгах! Удивительно было наблюдать, на что, оказывается, способны мои собственные руки. Прежде я не могла использовать силу целиком. А на Бэйлоре я тренировалась совсем в ином колдовстве.
Так что сегодняшнее печальное приключение для меня оказалось отличной практикой в магии. Практикой, которой девушка моего положения просто лишена.
Через некоторое время мужчина задышал ровнее, а я поняла, что совсем измотана.
А значит, пора было заканчивать работу.
Уже встав, чтобы уйти и бросив последний взгляд на этого человека, я невольно отметила некоторое благородство его черт. Светлые руки без трудовых мозолей, довольно мускулистое, хоть и иссушенное тело, четко-очерченный подбородок, какой бывает только у дворян.
Остального под маской побоев разглядеть было невозможно.
Я дала себе слово вернуться сюда завтра и втихую продолжить лечение. Ломиться к начальнику тюрьмы я не собиралась. Здесь явно творилось что-то странное, а значит, сперва нужно узнать, что именно. И этот заключенный скоро мне все расскажет.
По дороге домой я снова вернулась к мыслям, ставшим привычными.
Черный палач сегодня так и не встретился мне ни в одном из коридоров. Как бы я этого не боялась и не хотела одновременно.
А глубине души я даже надеялась на нашу встречу. Потому что со вчерашнего дня, когда мне стала известна ужасная участь Бэйлора, мне не удавалось найти выход из этого ужасного положения.
Я рассмотрела уже десятки вариантов вплоть до того, чтобы прийти на аудиенцию к самому императору и упасть перед ним на колени. Просить сохранить руки своему другу и, что уж делать, будущему жениху. Слава невесты ашаи Зантарен уже прилипла ко мне почти намертво. И как от нее избавиться придется подумать чуть попозже.
Но вряд ли повелитель обрадуется, увидев меня на пороге. Еще недавно я была никем. Пустым местом. Таких даже к воротам замка близко не подпускают.
А поэтому все чаще в голову приходило другое решение. От него во рту становилось сухо, а руки начинали мелко подрагивать.
Я хотела просить о помощи Грегора Вильерт.
Мастера пыток и императорского Черного палача.
Но, честно говоря, эта идея повергала меня в ужас. Что я скажу ему?
И вообще, с какой стати Черному палачу помогать мне? Ведь он ясно дал понять, как относится к моему другу.
Но чем больше я думала об этой идее, тем более реальной она мне представлялась. И к концу дня, как наваждение, уже совершенно не хотела покидать моей головы.
Теперь мне казалось, что я могу убедить мужчину. Возможно, если извиняюсь за то, что нагрубила ему во время нашей последней встречи, буду вести себя культурно и с уважением… Грегор, несмотря на все слухи и домыслы, производил впечатление человека честного и надежного.
В конце концов, я убедила себя, что благородный слуга самого императора уж никак не сможет отказать даме в беде.
А потому, как только солнце начало заходить за горизонт, я выскочила из дома, едва успев переодеться и накинуть плащ. Мне, что называется, не терпелось.
Претворить свой план в действие.
Помочь другу.
Увидеть его?
Нет, последнее я старательно исключала из списка причин для этого позднего визита.
Еще в конце сегодняшнего рабочего дня я узнала у мэссера Биндрета, где проживает мастер пыток. Начальник тюрьмы, хоть и неохотно, но ответил.
Оказалось, что Грегор Вильерт – обладатель одного из самых больших особняков столицы. Его дом, окруженный высоким забором, напоминающим вьющиеся растения, меньше всего походил на место проживания мрачного ашаи по кличке Черный палач.
Сразу за воротами, куда меня пропустил довольно молодой слуга, раскинулся потрясающий сад. У Бэйла и приблизительно не было ничего подобного.
Кстати, мужчина, что провожал меня ко входу в особняк, оказался не просто слугой, а дворецким. И он окинул меня очень подозрительным взглядом, прежде, чем пустить в логово своего хозяина. Как будто это не я, скромная молодая девушка, могла бы опасаться страшного Палача, а наоборот.
Впрочем, мне в этот момент было совершенно не до прислуги. Узенькие дорожки вели вглубь загадочного зеленого царства, где то и дело встречались обнаженные женские статуи. Каждый раз рассматривая округлые фигуры потрясающей красоты, я краснела, но взгляд все же отвести не могла. Кто-то назвал бы это бесстыдством, так явно выставлять напоказ то, что должно быть скрыто. Являть любопытным взглядам так четко очерченные и выполненные с удивительным натурализмом женские тела. Но здесь, среди цветущих кустарников, плодовых деревьев и маленьких декоративных ручьев статуи смотрелись почти целомудренно. Изумрудная листва отбрасывала на них свои тени, солнечные лучи то здесь, то там оставляли на тонких изгибах золотые поцелуи. И казалось, будто эти женщины живые. Просто прячутся тут от чужих глаз.
И вот, наконец, впереди показался особняк. Высокий, белокаменный, как дворец. С резными колоннами на входе и двумя фигурами замерших в прыжке химер.
Очень красивое место. Но, почему-то, стоило представить, что Грегор Вильерт живет в этом огромном доме один, как внутри возникало тоскливое, щемящее чувство.
Ко входу я подошла с замирающим сердцем. От страха и странного предвкушения этой встречи ныло где-то под легкими.
Дворецкий открыл передо мной дверь и громко произнес:
– Ваше превосходство, к вам Лилиана Мальтер!
Позади хлопнули засовы замка, заставив вздрогнуть. А в следующий момент с другой стороны широкого холла появился мужчина. Он неторопливо спускался с высокой лестницы, и я поняла, что не могу отвести ошеломленного взгляда от его фигуры.
Обнаженный. В одном лиловом полотенце, небрежно повязанном на бедра.
Блестящие капли скатываются вниз по идеальному телу. Влажная кожа почти искрится в неровном свете нескольких канделябров, расставленных по углам помещения. На левом плече – татуировка химеры, оскаленной пастью спускающейся к груди, на правом – что-то непонятное, обвивающее всю руку до запястья. Черные волосы намокли и потяжелели, зачесанные назад.
– Асаи Мальтер… – задумчиво протянул он, не спеша подходя ко мне вплотную. Осматривая меня тяжелым взглядом с ноткой циничности. – Вы что-то хотели?
Жар его тела. Бриллиантовые капли плавно скользят вниз. Я могу до них дотронутся, обводя каждый изгиб твердых мышц…
– Асаи Мальтер? – переспросил он, заставив меня пару раз моргнуть, приходя в себя.
Блеснула сталью крохотная сережка-кольцо в мужском ухе. Химера на плече хищно зашевелилась, когда мужчина оперся рукой о дверной косяк.
Меньше, чем в полуметре от меня.
– Я… Мне нужно с вами поговорить, – с трудом произнесла сквозь пересохшее горло.
Грегор немного удивленно приподнял бровь, на пару секунд оставив без ответа. И все время продолжал прожигать меня черными, как самый глубокий омут, глазами.
– Я вас слушаю, – невозмутимо ответил он, прервав, наконец, напряженное молчание.
– Это важно… Можно я войду?
– Даже так? – с притворным изумлением воскликнул он. – Войдете в дом Черного палача? А если я вас тут съем?
Я сморщилась, по достоинству оценив подкол, но не получив от него никакого удовольствия.
– Пожалуйста, не шутите. Это важно, и я в отчаянии.
Грегор пожал плечами, а потом вдруг протянул руку, с полным безразличием приглашая войти в свой дом. Развернулся и сам пошел впереди, оставляя за мной право уйти или последовать за ним.
Я закрыла глаза и глубоко вздохнула. А потом сделала крохотный, неуверенный шаг. Кто же знал, что этот шаг навсегда разделит мою жизнь на “до” и “после”?
Грегор Вильерт провел меня в широкую, светлую комнату, наполненную шоколадно-сливочными тонами. Мягкими, как прикосновение, успокаивающими, как горячий кофе. Здесь было… хорошо. Уютно, как дома…Дома, которого у меня никогда не было.Я нахмурилась, отгоняя дурацкие мысли.Мужчина тем временем открыл шкаф, беспечно скрывшись за узкой створкой, и сдернул с себя полотенце.Я отвернулась, чувствуя, что опять краснею.На противоположной стене оказалось небольшое зеркало внутри высокого стеллажа. И вот тут-то я, продолжая все сильнее краснеть, сделала то, что не положено делать приличным девушкам.Стала втихаря наблюдать за мужчиной в крохотные кусочки отражения, не заслоненные бутылками с вином и серебряными бокалами.Широкая спина, все еще поблескивающая влагой, тоже частично была разукрашена татуировками. Здесь виднелся хвост химеры, что хищно сползала по груди Палача, и еще часть каких-то малопонятных узоров.Когда
Я постаралась забыть все, что произошло прошлым вечером. Это было невероятно сложно, учитывая, что картины случившегося все еще стояли в голове, опаляя разум, смешивая все чувства, дергая струны нервов. Но так было правильно.Я пошла на сделку, выполнила то, что должна была, и сегодня свою часть обязан выполнить Грегор Вильерт. Все просто. И не стоит принимать близко к сердцу нюансы.Также я решила, что мнение Черного палача меня совершенно не волнует. Если он считает меня ветреной и аморальной женщиной, это его дело. В конце концов, теперь он знает все детали моего происхождения. А благородные ашаи на таких, как я, вообще смотрят практически, как на грязь.Правда от мысли, что мастер пыток уже никогда не взглянет на меня тем самым взглядом, становилось немного горько. Раньше я видела в его глазах смесь уважения, восхищения и чего-то темного, воспламеняющего саму кровь. Никто и никогда не смотрел на меня так.Теперь этого больше не будет.
Сегодня я опять навещала своего таинственного узника. Одинокая камера, расположенная на четвертом этаже в самом конце коридора, выглядела все также заброшено и уныло. Но мой подопечный казался чуть бодрее, чем прежде. С лица немного сошли синюшные пятна, сменяясь желтоватым цветом выздоровления. Кровоподтеки бледнели, раны затягивались. Мне все лучше удавалась лечебная магия, белый поток становился с каждым разом все ярче и сильнее. Однако, мужчина все еще не мог говорить.Теперь он иногда смотрел на меня с немым вопросом в глазах, полных печали и сдерживаемой боли. Но надолго его сил не хватало, и ослабленное тело вновь проваливалось в забытье.Однако, я не оставляла попыток добиться от него ответов. Кто сделал это с ним? За что он содержится в этой клетке? Что вообще произошло?И сегодня мне в голову пришла опасная, но невероятно интересная мысль. Она зудела в голове, как комариный укус. Пока не почешешь, легче не станет. В моем случае, чтобы сохранить душевно
Этим же вечером в мою комнатку на постоялом дворе постучали, и, стоило открыть дверь, в узкий коридор широким шагом прошел Бэйлор.– Привет, дорогая, – весело проговорил он, делая шуточный поклон.А я вдруг впервые отметила про себя, что все его поклоны всегда были шуточными. И он никогда не целовал мне руку, как ашаи Вильерт…Раньше я не обращала на это внимания, ведь во мне уже нет благородной крови. А значит приветствовать меня подобным образом – практически нарушение этикета. И Бэйл, в сущности, все делает правильно. Но почему-то теперь эта мысль неприятно въедалась в виски.– Привет, – кивнула я без особого энтузиазма.– Как прошел твой день, милая? – продолжал мужчина, уже усаживаясь в единственное кресло в комнате. – У меня замечательно! Ты не представляешь, как воодушевляет обыкновенная ванная по утрам вместо грязного отхожего места и улыбка дворецкого вместо оскала неумытых охранников.
Утро следующего дня прошло как в тумане. У меня было всего несколько часов, чтобы подготовиться к вечеру в Ир-Наррхен. Но ни платья, ни украшений, ни других предметов туалета благородной асаи у меня не было. А появляться при дворе императора в том же, в чем я была в особняке Бэйлора, к сожалению, неприемлемо. В общем, ближе к полудню я начала бледнеть и холодеть от унылой безысходности. В голову даже приходила мысль совсем никуда не идти. Но Бэйл вряд ли обрадовался бы такому решению. На самом деле ашаи Зантарен никогда не задумывался о том, что в чем-то я могу испытывать нужду или неудобство. Конечно, стоило только сказать ему, что у меня нет платья, как он тут же предложил бы его купить. Но тогда я мгновенно приобрела бы статус его содержанки. И стала бы еще на шаг ближе к упрочнению статуса невесты. Мне это было ни к чему. Поэтому я пыталась решить проблему самостоятельно. Однако, посчитав свои скромные сбережения, оставленные на черный день, я пон
До конца вечера я досидела с трудом, и когда, наконец, этикет позволил спокойно откланяться и уйти, я тихо шепнула Бэйлору:– Жду тебя внизу, – и скрылась за дверью залы.Нахождение в одном помещении сразу с обоими членами императорской семьи ничуть не облегчало прием пищи. А когда рядом не оказалось ашаи Вильерт, аппетит окончательно пропал.Я вышла в коридор, медленно шагая по узкому ковру с густым ворсом. Слишком много мыслей крутилось в голове, но пока слишком сложно было расставить каждую из них по местам.За очередным поворотом вдруг раздался женский смех. И я чуть лицом к лицу не столкнулась с братом императора, ведущим под руку какую-то даму.Шах-ашаи покинул ужин еще час назад, едва ли намного позже Черного палача, которому, похоже, этикет был не писан.Я поклонилась принцу, ощущая на себе слишком пристальное внимание его веселых, немного подсвеченных вином глаз. Потом, переведя взгляд на его спутницу, я с неприятным уди
В императорскую тюрьму мне больше приходить было не нужно. На следующий день после ужина в замке посыльный принес маленькое кольцо-печать с гербом Линария Второго. Поэтому опознавательному знаку меня отныне обязаны пропускать во дворец в любое время дня и ночи. Более того, тот же самый гонец вручил мне небольшой кошель, доверху набитый серебряными льери. Я ахнула, принимая такой щедрый аванс, и не понимая, за что. Мужчина быстро пояснил, что, как помощник главного лекаря, в мои обязанности входит прибывать во дворец максимально быстро. А значит, мою каморку придется сменить на что-то более близкое к Ир-Наррхен. Эти средства шли в счет нового жилья.Двое следующих суток занял переезд. Бэйлор, как только узнал об этом, был крайне недоволен. Почему-то он считал, что переезжать я должна именно к нему. Или хотя бы снимать комнату неподалеку от его особняка. Я же, наоборот, собиралась жить на другом конце города.Впрочем, мне до его жалоб не было никакого дела. У меня начина
Пробуждение было не из приятных. Грегор открыл глаза, когда солнце было уже слишком высоко. Совсем не похоже на него, привыкшего вставать с первыми лучами рассвета. Тело казалось немного ватным, будто он долго лежал. И, судя по всему, так оно и было. Похоже на этот раз он перестарался с магическими экспериментами. Впредь нужно быть осторожнее.И Грегор совершенно не хотел думать о том, что его состояние может быть результатом чего-то другого. Гораздо более серьезного.Мужчина уже собирался было встать с постели, как вдруг замер, испытав странное ощущение. Уловив тонкий, едва заметный аромат, от которого под кожей заискрили молнии.“Лилиана…”Вокруг чувствовался ее запах. Но разве это могло быть правдой? Наверно слабость дает о себе знать, раз ему мерещится девушка…Но в голове внезапно вспыхнуло странное воспоминание. Выплыло из забытья, из тьмы больного разума, путающего фантазии с реальностью.Лилиана.