Боль в кисти руки усилилась, шпага в третий раз вылетела и, дребезжа, покатилась по полу. Округлый наконечник слетел с острия и упал на гладкие плитки. Отлитый из горячего сока дерева Ро, который, застывая, напоминал упругую тянучку, наконечник был мягким, но достаточно плотным, чтобы защищать от травм и порезов. В Магиусе не приветствовали кровопускание, даже в качестве лечения. Пришлось снова фиксировать его на кончике рапиры.
— Внимательнее, Астер, — рявкнул Ансельм, переходя к следующему ученику.Я кивнула, приводя клинок в нужное положение. Напротив уже стоял Отес.— Ангард, — отдал команду магистр. Ученики скрестили клинки, и аудитория наполнилась звоном.В тренировочном зале не было окон, лишь стены, завешанные драпировками, и светильники. Пламя колыхалось и дрожало, освещая наш неловкий танец с оружием.Противник бил жестко, рассчитывая скорее на силу, чем на умение, и я стала уклоняться. Черные волосы парня то и дело падали— Ее проси, — процедила я сквозь зубы.— У тебя уже есть один неуд, получишь второй, и плакал твой пропуск в город. Пожалуйста… — прошептала она, отходя.Герцогиня улыбнулась, стала наизготовку. Я сцепила зубы.— Ангард.Рапиры столкнулись даже не со звоном, а с каким-то яростным скрежетом. Дженнет была очень быстра и напориста. Сталь в ее руках извивалась, словно жезл шамана в каком-то языческом танце. Я не успевала даже разглядеть рисунок боя, не то что разгадать его. Мягкий наконечник рапиры с силой ткнулся мне в локоть, обозначив укол, потом в живот. Наверняка останутся синяки.Я перехватила рукоять, чувствуя, как пот заливает глаза.— Учись проигрывать, Астер, — проговорила леди Альвон Трид, блокируя мой неловкий удар. Ее забранные в высокий хвост белокурые волосы взметнулись и упали на плечо.Из всего первого потока только у нас с ней белые волосы. Да не того серо-русого оттенка, что распростра
— Посторонись! — закричал рабочий, и разгрузочная лапа, натужно зажужжав, опустила на каменную мостовую перетянутый канатами груз.Пышущий горячим паром подъемник разжал пальцы креплений и поднялся вверх. На грубом необработанном дереве ящика стоял красный оттиск — эмблема — лежащие на боку песочные часы, которые я в первый раз приняла за очки. Знак «Миэр Компании», одного из главных поставщиков Острова, а также управы Льежа, двора первого советника и многих других. Компания отца Гэли. Погрузчик издал пронзительный гудок…Две девушки, судя по алым эмблемам на подбитых мехом плащах, будущие жрицы, вздрогнули и отпрянули в сторону.В воздушной гавани Академикума с самого утра царило оживление. Слышались шипение газовых горелок легких гондол, крики птиц и рабочих, отрывистые команды, запах свежего дерева и машинного масла.Громадный бок грузопассажирского дирижабля, так похожего на кита, качнулся и с шорохом коснулся каменн
Через час дирижабль мягко коснулся камней каменного пирса. Я мысленно вознесла молитву Девам Заступницам. Рулевой отдал сигнал о прибытии, засуетились стюарды, подали сходни.Отец рассказывал, что на заре эры воздухоплавания, еще при деде нынешнего князя-затворника, первые дирижабли прибывали к швартовочным мачтам, и после остановки пассажиры еще час ожидали, пока корзину опустят на твердую землю. Потом к мачтам стали пристраивать площадки, так похожие на смотровые, и лестницы. Оставалось только благодарить Дев за то, что я родилась в век прогресса. В век, когда летающие корабли прибывали к высоким каменным пирсам, в век, когда опорные лапы обхватывали корпус пассажирской корзины, не давая ей даже качнуться, а услужливые стюарды перекидывали трап и подавали леди руку, помогая сойти на твердую землю.Я кивком поблагодарила мужчину в форме, расправила юбку и огляделась. Воздушный вокзал Льежа превосходил гавань Академикума в разы. Больше пирсов, людей, грузов, механических л
Я все еще помнила ее улыбку, немного настороженную, немного отчужденную, когда мы устроились в кафе напротив. Да, она отругала своих мастериц, но лишь для виду, похоже, странное излечение от мора пугало людей больше, чем болезнь. Кстати, на косяке заведения светлел едва заметный след от креста, значит, и здесь тоже был больной, он либо умер, либо… что? Излечился? Я на самом деле верю в это? Но если сбить крест просто так, можно и в тюрьму угодить, а там своих болезней хватает, может, не таких странных, но тоже смертельных.— Могу я задать вопрос? — Подруга постучала пальцами по накрытому голубой скатертью столу и, дождавшись, когда официант, оставив чашки с горячим грогом, удалился, добавила. — Спросить кое-что неприятное?— Очень интригующе, — я отпила ароматный напиток и посмотрела на механические часы, стоящие у противоположной стены. Равномерное покачивание маятника завораживало. С кухни доносились звон посуды и шипение чайников.
Гэли поколебалась, но все же выполнила просьбу бородатого. Мужчина был в зале один и пока не собирался кидаться на нас с воплями. Но, как сказала бы бабушка — еще не вечер.— Поднимите руку, — попросил мэтр Гикар, и я послушно подняла ладонь. Гэли сделала один неуверенный шаг от двери, с интересом заглянула в ближайший открытый ящик. Черный клинок, выглядевший игрушкой в руках здоровяка, взлетел и опустился мне на локоть. Сердце замерло. — Вот так, — агатовое железо легко коснулось ткани, словно он держал не шпагу, а указку, как учитель танцев. — Приподнимите плечо. Так… Кисти у вас слабые, значит, нужна рапира с облегченным сердечником. Будьте добры, наденьте перчатку, — попросил он, отходя к ящику, что стоял на полу прямо под картой.— Зачем?— Затем, что оружие из чирийской стали готово к настройке на хозяина, одно прикосновение, и рапира ваша навеки, но пока леди не заплатит… — он многозначи
Я проснулась от грохота. С таким звуком у нас в Кленовом Саду в прошлом году разбилась статуя первой Девы, что стояла в парадном холле. На самом деле ее своротил брат, не рассчитавший количество медовухи и собственные силы, но горничная почему-то решила, что начался штурм замка, от страха уронила графин и убежала прятаться в погреб.Но здесь не Кленовый Сад, и громкий раскатистый звук заставил меня сесть на кровати.Белый особняк Миэров был красив — уютное трехэтажное здание в глубине Первой Садовой улицы, летом, наверное, утопавшее в вишневом цвету. Зимой же белый камень стен смотрелся на фоне искрящегося снега чуть грязноватым. Чужой дом, чужая кровать. Я ворочалась до полуночи, прежде чем смогла заснуть, а через два часа…Грохот сменился не менее тревожной тишиной, в которой самым громким звуком было мое собственное дыхание. За окном качались ветки, их тени касались стен, ложились на потолок, иногда опускались на пол, трогали белоснежное белье на крова
— Уж эти серые разберутся, знаем мы, как они разбираются, — продолжала ворчать старушка.— Неужели? — спросил веселый голос, и мы повернулись к бесшумно вошедшей жрице, даже створка не скрипнула. — Мне не расскажете?— Спаси меня, Девы, — замотала головой Мила.— Жаль, — женщина прошла в комнату. — Тогда поговорим с юными магессами. Мисс Миэр и мисс… — она выразительно подняла брови.— Астер, — представилась я, не делая попытки встать. — Графиня Ивидель Астер.— Какой поток? — спросила серая.— Первый.— Чудесное время, — продолжала улыбаться она, только вот глаза оставались серьезными. — Вашу руку, графиня, — мягко попросила жрица.Мягко, но непреклонно.Я вытянула чуть дрожащую ладонь, и она тут же накрыла ее своей, обхватив мои пальцы. На правой руке Аннабэль Криэ носила кольцо — в отличие от магов,
Я вспомнила, как увидела ее в первый раз: она стояла на площади Трех факультетов, а наши аристократы старательно обходили дочь торговца стороной, а «неаристократы» пасовали перед благородной кровью и не решались сделать что-то, отличное от общепринятых правил. Никто не решился подойти к ней, никто, кроме дочери графа из провинции, что граничила с Загорьем и находилась настолько близко к Разлому, насколько близко к нему могли жить люди. Правда жизни состояла в том, что поступки обладающих титулами могут быть вызывающими, но их надо принять как данность. Или не принять.Скользкая мостовая вдруг ушла из-под ног. Краткий миг полета. Я взмахнула руками, «схватилась» за воздух, чувствуя камни мостовой, гладкий лед и подошвы собственных ботинок. Успела представить падение, удар, крик боли. Леди не носятся, словно газели, тем более в такой ситуации, когда ничем не могут помочь. Ну что мне, лошадей на скаку останавливать, что ли?Мысли куда быстрее магии, я