Хулиганка под прикрытием

– Еще раз поздравляю с приобретением шикарного автомобиля. Счастливого пути! И осторожнее на дорогах! А то с непривычки… – воскликнула с огромным энтузиазмом, немного завидуя новому хозяину тачки, к которой была неравнодушна целых три месяца.

Toyota C-HR  – стремительный, дерзкий, атлетичный и технологичный кроссовер. Могла бы озвучить все его достоинства, но уже мозг кипел. Я только этим и занималась полтора часа. А как в нем было замечательно сидеть, когда никто не видел – дремать. Ну да ладно. Нужно отметить плюсы, а именно процент от продажи. Зарплата в этом месяце будет шикарной. Посмотрела в сторону, где стояла недовольная Лизка в узкой юбке и белоснежной обтягивающей кофте, и послала воздушный поцелуйчик, отмечая, как она задрала нос и отвернулась, показывая свое «фи».

«Да боже мой! Что за детство?!» – весело подумала, совсем ее не понимая. Вечно как модель припрется и хлопает ресницами. А я вот в черных, удобных брючках – зато и под машину спокойно заглядываю и в салоне летаю, демонстрируя как там можно обустроиться. Странно, что ее не уволили, ведь продаж у девушки нет, только оклад, потому что сюда приходят не на нее пялиться, а машину себе выбрать. Хотя, что странного?! Она любовница коммерческого директора – так что все естественно и нормально. Пусть будет красивым манекеном.

Улыбалась, направляясь в отдел по работе с клиентами, где меня ждала Таня, уже давно сварганив нам бутерброды с чаем. Но по дороге к ней забежала в подсобку, хватая шоколадку из своей ячейки в шкафу, которую мне подарила очень добрая покупательница.

Открыла дверь в самый приветливый отдел нашего автосалона и весело пропела:

– Ты еще ждешь? Без меня ничего не съела?

Высокая девушка с коротенькой стрижкой в строгом черном платье покачала головой и буркнула:

– Слушай, Наташка, я как с тобой начала общаться, похудела на три килограмма. Ты вечно в работе и с тобой не поешь! Так и умереть можно! Я все жду тебя, жду… и поэтому голодная домой иду.

– Вот! Лови позитив – ты экономишь на фитнесе! – весело поделилась мнением, присаживаясь в кресло, глазками любуясь бутербродами с рыбой и колбасой.

– Ну что, опять Лизка бесится? Клиент выбрал тебя, а не ее? Пацаны с вас ржут. Думаю, как бы она не пожаловалась Дим Димычу.

– Ага, флаг ей в руки, – выдала, довольно потирая ручки, хватая бутерброд с рыбкой. Откусила и застонала от восторга. Изумительно! Это единственная еда за весь день.

– У тебя завтра выходной?

– Да, и я весь день буду в фотостудии, – сказала и посмотрела на часы. Блин, скоро нужно выдвигаться домой. Работала в одном конце города, жила в другом. А уже на носу осень. Дожди, грязь и… у меня нет одежды. Вот честно. Нужно все же что-нибудь купить – раскошелиться.

– Тебе не кажется, что ты как-то заработалась?

Улыбнулась, стараясь не показать, насколько это легко сказано. Упахалась, если быть точной. Но что делать? У других есть родители, помощь, поддержка, а я одна. Никому не нужна. Вечно пропадаю на работе или подработках.

Моментально нырнула в прошлое. Отец с матерью развелись, когда мне было пять лет. Так как отец был богатым и состоятельным красавцем, он решил наказать строптивую бывшую жену, и забрал через суд себе мою младшую на несколько минут сестру-близняшку. Больше я их не видела.

У мамы не было выбора. Она выла, кричала по ночам, но апелляции ничего не давали. Позже… она взяла себя в руки и вновь вернулась к нормальной жизни, переживая, что потеряет и меня.

Жили мы хорошо, а потом она погибла. Мчалась в гололед на работу и врезалась в грузовую машину.

Все считали, что отец заберет меня, но нет…

Лишь один раз я с ним общалась, когда через три месяца, проживая в семье родного дядьки, грязная и голодная сидела на песке. Антонов подошел и начал задавать вопросы. Тогда я была похожа на мокрого воробья, только что вылезшего из лужи. И он понял, что выбрал лучшую дочь, а я… осталась в семье своего дяди.

Что сказать, сколько помню, столько и была похожа на оборванку, донашивая вещи за двоюродными братьями. И вроде жили Анохины нормально, но своих детей было трое, от которых уставали. Ну а я – вроде как финансовая помощь. Деньги, которые родственники получали по алиментам и от государства, расходовали на своих любимчиков, а я… раз в год на свой день рождения получала бальное платье. Я не перевариваю их теперь.

Повзрослев, начала возмущаться. Тетя смекнула, что кормушка закроется, если не поменять тактику, и стала умнее. Она выдавала самое необходимое, но при этом выговаривая, какая я подлая и неблагодарная, ведь никому кроме них не нужна. Задумалась. Старалась не показывать свои обиды, чтобы не отказались и не отдали в приют. Мне очень хотелось расти в семье, но только потом поняла, что ее все же не было.

И вот стукнуло восемнадцать. На следующий день меня попросили покинуть квартиру Анохиных. Я понимала. Больше не за что меня держать и кормить. Поэтому начала подрабатывать в кафе официанткой, в занятых семьях няней, фотографом в фотосалонах, фасовщицей на предприятиях, после того как проходила обучение. Конечно, платили немного, но я училась зарабатывать и правильно распределять деньги.

Мне кажется, я умудрилась поработать во всех сферах. Тяжело было, но справилась, а потом поступила в колледж на физкультурный. Больше никуда бесплатно не рискнула. Я не тупая, но вот одной девчонке в большом городе нереально пробиться в универ. За все… нужно платить. Это так кажется, поступи на бюджетный и все, кури бамбук и плюй с крыльца, но на самом деле – на то нужно, и на это… и еще вот это. А здесь все по моим силам. Можно было даже пропустить, когда три дня не спала после ночных смен. Нет, я все же старалась не пропускать, плелась на пары, а уже на четвертый день просто падала там, где присела, наплевав на все.

Сейчас снимала комнату в общежитии на окраине города, похожем на дом с привидениями. Если кратко описать – страшный, обшарпанный, но непоколебимо стойкий с советских времен. Там меня не трогали. Но если пробовали, я изящно старалась показать, как обижена, устраивая маленькие неприятности недоброжелателям. Моим талантам не было предела. Весьма изобретательна и отчаянна. Поэтому все звали Хулиганкой, а не Наташей.

Это я, а вот моя сестра… совсем другое дело. Она утонченная деловая леди. На данный момент училась во Франции. Или окончила? И зачем я залезла посмотреть? Она же на мое письмо три года назад ответила: «Не унижайся! У меня нет сестры». Лучше бы дальше делала вид, что ее нет. В седьмом классе, подслушав, как родственники сравнивали меня и мою сестру из журнала, дала себе обещание не наблюдать за тем, как живут те, кому я не нужна. Но вот как-то случайно увидела свое отражение на обложке. Нет, конечно, не мое. Там стояла благородная барышня, с презрением окидывая всех и вся. Вроде как говорилось, что она дизайнер и выходит замуж за сына олигарха.

Стало не по себе. С того момента я задалась целью, чего-то добиться в жизни, а самое первое – накопить на большой дом. Меня всегда выгоняли, давали понять, что я бездомная, а это невероятно бьет по самолюбию. Прожигающее желание впивается в кожу, проникает в вены – и как результат, живу очень скромно, каждую копейку откладываю на свою мечту.  Я очень надеялась, что когда-нибудь у меня будет большой, теплый и родной для меня дом. Там я буду отдыхать душой, забывая о проблемах и напастях.

– Эй, скоро Королев придет со своим отчетом о выполненных работах  по жалобе, а ты опять задумалась и не ешь. Что случилось?

– Думаешь, я плохая? – вдруг спросила ее, зная, что она уж не постесняется ответить правду. Это тут она добрая и корректная, а в жизни, что думает, то и говорит, совершенно не фильтруя разговор, что иногда плохо. Кстати, я тоже понимала это, но вот в силу своей эмоциональности, порой совсем забывала о страхе, действуя категорично и импульсивно.

Неужели нужно было отвернуться и уйти, когда покупатель подошел? Вроде как: «Бегите от меня! Вон Лиза! Посмотрите, как она хлопает ресницами и не может сойти с места, потому как юбка-карандаш после стирки не позволяет делать лишних движений. Но все же… она вам что-нибудь да расскажет, если вспомнит». Бред.

– Ну даешь Наташка! Совсем что ли? Замечу, этот бородач приходил в твой выходной, но так и ушел ни с чем. Даже главный менеджер, наш любимый черствый сухарь, не убедил его. А сегодня когда он с женой явился, то сразу же взбодрился, увидев тебя. Ты же заводная, неуправляемая, честная. А когда рассказываешь про машины… Черт, даже я, которая не умею водить, и нет машины, хочу посидеть в ней и взять кредит на приобретение. Но мне нельзя – у меня ипотека и сын.

– Как Антошка?

– Спасибо! Даже не знаю, как тебя благодарить, но нельзя вот так тратиться на других. Я бы что-нибудь придумала.

– Все в порядке. Главное – что Антошка здоров.

Не могла я просто смотреть, как Рухина мечется, хватаясь за волосы, не зная, что делать. Таньке никто не помогал. Ее муж как уехал на заработки, так и пропал. Как-то пьяный позвонил и сказал, что понял, как ошибся, что не любит ее, и теперь у него другая жена. Подруга сама подала на развод. Сейчас живет у родителей в однушке, а свою однокомнатную сдает. Родители недовольны, но выгнать не могут, там ее часть. А получает специалист по работе с клиентами очень мало, в то время как зарплата продавца-консультанта это оклад, который очень даже приличный, плюс премия, которая зависит от продаж. Поэтому я не могла смотреть, как она трясется, не в состоянии ничего купить.

Запиликал телефон. Мой. Пиликал только у меня, у всех песенки играли. Вытащила своего боевого друга, работающего, когда ему хотелось, и сразу же нажала на кнопку, так как экран был разбит и непонятно, кто звонит.

– Натаха, тебя тут мужик спрашивает. Такой представительный и недовольный. Ты опять что-то натворила? – с подозрением спросил Тоха, охранник автосалона, вечно стоявший у дверей, охраняющий машины и нас.

– Вроде нет, – задумчиво произнесла, тут же начиная вспоминать, когда и что могла сделать. В последний раз на бампере приоры Петрова нарисовала морду козла и соответствующую надпись на стекле. Он живет рядом с общагой и, чтобы сэкономить время, гонит свою развалюху через детскую площадку, оставляя борозды. Позавчера задавил котенка. Козлина. А если он такой слепошара, то и ребенка не заметит. Так что я периодически рисовала на его машине, надеясь, что дойдет. Но вряд ли Петрова можно назвать представительным. Заносчивый вредный старик в штанишках на лямках. Точно не он.

– Он спросил про директора. Короче, хватит есть, поднимайся и спроси его сама. Уверен, ты  можешь договориться, а вот если до Литикова дойдет.

– Ндаа, ты прав, – протянула, не желая, чтобы такое случилось.

Литиков Евгений Петрович, директор автосалона, считал меня пигалицей, не стесняясь так называть перед всеми. И неважно, что я высокая, у него свои понятия. Любимый директор за словом в карман не лез, но хорошо относился ко мне, поощряя за продажи, не обращая внимания на то, что я как ветер гоняю по салону, когда работаю с клиентами. Он старался уходить к себе, чтобы не видеть этого. Только вот не любил он жалобы и виноватых наказывал, а потерять такое хорошее место я не могла.

«А как же моя мечта?!»

Впихнув весь бутерброд в рот, старалась как можно быстрее пережевать. Вскочила и быстро глотнула  чай, надеясь, что поможет. Ужасно смотрелась.

Подруга громко рассмеялась. Рада, что подняла ей настроение. Сама же усиленно продолжала молотить бутер, даже не чувствуя вкуса.

– Наташа, так нельзя! Ты сегодня ничего не ела. Скоро одни кости будут прыгать в твоих брюках.

Улыбнулась, представляя себе картину, и сказала:

– Куплю подтяжки! Шоколадку Антохе отдай.

– О, да? Спасибо!

– Ага, все, я побежала, – сказала и быстро вылетела из кабинета, спотыкаясь, но, ухватившись за стену, направилась в сторону лестницы, где на втором этаже восседал директор автосалона.

Не знала, что натворила, но нужно быстро разрешить ситуацию. На пути встретился Николай Петрович, старший продавец-консультант, и, показав на зону отдыха, произнес:

– Он там. Давай решай свои дела и к клиенту. Тебя спрашивает дама, она к тебе уже подходила. Про допы и акцию на них не забудь!

Улыбнулась мужчине, моментально вспоминая разговор с девушкой, о чем говаривали. Ладно, потом по ситуации адаптируюсь.

Прибавив шаг, почти бежала, двигаясь мимо Людмилы Ивановны, кредитного инспектора, улыбающейся и качающей головой каждый раз, когда я носилась рядом с ее столом, отчего ее листовки разлетались в стороны. Она моментально их хватала, прижимая к груди, и грозила пальцем.

Приблизившись к зоне отдыха, где покупатели могли отдохнуть на диванчиках, пока товароведы оформляли машину, притормозила. Так, нужно успокоиться. А то, как лошадка после забега. Только хвоста не хватает. Улыбнулась сама себе, поправила белую приталенную блузку и громко  выдохнула:

– Добрый вечер! Вы спрашивали обо мне.

Улыбалась, пока мужчина, стоявший ко мне спиной, медленно поворачивался. Моя улыбка потерялась. Да что уж там – я пораженно открыла рот и захлопала ресницами. Передо мной стоял отец – Антонов Александр Валерьевич. В его глазах пылал гнев, раздражение, а еще отчаяние и надежда.

За то время, что я тружусь, проработав везде, где можно, научилась понимать мимику и самого человека, поэтому никогда не ошибалась в своих первых прогнозах о собеседниках. Александр Валерьевич окинул меня брезгливым взглядом, словно я вновь в песке сопливая и грязная, жующая черствый кусок хлеба, который принесли голубям.

– Здравствуй, Наталья, – выдавил он, буквально заставляя себя общаться с недостойной мной.

Никогда не теряюсь. Никогда! А тут пораженно пялилась, пытаясь прийти в себя. Когда шок прошел, моментально спросила:

– Что вам нужно?

– Даже так? Что же… – он презрительно окинул автосалон и произнес: – Мне нужна твоя помощь, и если справишься, я отблагодарю тебя.

Ну, конечно! Другого не ожидала. Естественно нет. Не удивлюсь, если подлую авантюру придумал. Вроде этой – переспи вместо сестры с олигархом, чтобы она замуж за него вышла, а он наивно верил, что она девственница. Вроде так в книгах и фильмах. Обойдется! Я уже об этом позаботилась. Не получится!

Прочистила горло и произнесла:

– Простите, не интересует. Прошу извинить, мне нужно спешить к клиенту.

Только сделала два шага, как услышала в спину:

– Твоя сестра в коме. Нам нужна помощь.