Как я не пытался, у меня не получалось ничего добиться от Сузу. После того, как взял красное яблоко, она замкнулась в себе и не отвечала на вопросы. Как будто смутилась, но я видел иногда хитрый взгляд.
– Извините, господин Такаги, у Сузу такое бывает, – произнес Сибата, когда я в десятый раз задал один и тот же вопрос. – Если она не хочет отвечать, то её никакими рисовыми булочками не заставишь.
– И что же делать? Сибата-сан, я хожу по лезвию ножа, а ваша дочь в силах помочь слезть мне с этого лезвия. Знаете, последнее время было столько предательств, что я уже не удивляюсь новым. Как будто привык. Как будто притягиваю их…
– Вы жалуетесь, господин Такаги? – удивленно вскинул брови Сибата.
– Ни в коем случае! Вот ещё, – фыркнул я. – Просто констатирую факт – предательств в последнее время очень и очень много.
– Простите, если не оправдали ваших ожиданий, господин Такаги, &ndas
Темнота воцарилась на японском небе. Россыпь звезд мерцала, пробиваясь через электрический свет огней.Я замер у входной двери. В голове роились расчеты, пытались собраться воедино хотя бы какие-нибудь пункты захудалого плана, но всё никак не получалось. Тревога за Шакко перекрывала всё. Я сам удивлялся на себя, но ничего поделать не мог – с трудом удерживался от того, чтобы не ворваться в терминал и не начать крушить налево и направо.Что же, надо выдохнуть, вдохнуть и...Немного дернул на себя дверь и тут же отскочил в сторону, пригнулся, ожидая выстрелы. Выстрелов не последовало. Секунда, другая. Прыжком с перекатом пересек линию возможного огня. В ноздри снова ударил запах мазута. Поморщился и двинулся дальше. Кончиками пальцев заставил дверь отъехать в сторону на расстояние, достаточное для прохода.Три вдоха, три выдоха. Снова рыбкой с перекатом. Замер и прислушался – только отдаленные механизмы блямкали и клацали железом. Осторожно выгл
Мгновение спустя кляп вылетел изо рта, а я принялся развязывать руки девушки.– Изаму-кун… Изаму… Но как же так? А люди Ицуми? – говорила Шакко непослушными губами, уставшими от сжимания тряпочной скрутки.– А что люди Ицуми? Они уже не люди, а перешли в другое состояние, – пожал я плечами. – Они взяли и все резко умерли.Я прикасался к Шакко, распутывая веревки и вдыхал запах её волос. Вдыхал аромат сирени и крыжовника.То и дело перед моим лицом оказывались чудесные глаза. Чудесные зеленые глаза, в которых иногда пролетал радужный всплеск. Как будто радуга блуждала внутри тела Шакко и иногда выскакивала показаться наружу. Посмотреть, что и как там происходит.Из головы вылетели все мысли, которые недавно роились, жужжали и копошились мелкими жучками. Я в чем-то подозревал Шакко? Да какой же болван я был – как можно подозревать эти наивные глаза? В чем можно подозревать эти розовые ушки? Как же мож
Когда окатывают из ведра, то телу почему-то кажется, что ты захлебываешься и нужно как можно быстрее глотнуть воздуха. Это рефлексы. Телу ведь не объяснить, что ты всего лишь висишь на крюке подъемного крана, болтаясь над темной водой в паре метров от пирса.Вот и я начал хватать ртом воздух, когда меня окатил водопад ледяной воды. Пробуждение пришло моментально и также моментально включился мозг. Пошел анализ и систематизация полученных знаний.Пока с бровей лилось и закрывало глаза полупрозрачной пеленой, я успел понять, что мои руки скованы наручниками, а ноги оттягивает какой-то груз. Причем этот груз намертво зафиксировал ступни, не давая им возможности свободно подергиваться в воздухе. Не то, чтобы я хотел отплясывать польку «Бабочку», но любое ограничение свободы тела воспринимал отрицательно.– Очухался? – послышался насмешливый голос Шакко. – Ну и крепкая же у тебя черепушка.– Вообще-то я бил так, чтобы вы смо
На этот раз меня никто водой не окатывал – я полностью в неё погрузился. Вот прямо вместе с крюком, который, вдобавок, ещё и стукнул по башке, как будто мне мало было утопления. Холодная вода обступила со всех сторон. Она заглушила все звуки, старательно замазала картинку, оставив только отблески далекого света вверху. Вода попыталась было проникнуть и в другие мои отверстия и обязательно проникла, если бы я их отчаянно не зажимал. Под отверстиями я понимал нос и рот, а вовсе не то, что могло появиться в некоторых возбужденных мозгах…Конечно то, что мои ноги достигли дна, а крюк башки, не могло не радовать. Оно обрадовало хотя бы потому, что я смог сдернуть наручники с металлического края. Затекшие руки опустились, и я смог-таки почесать многострадальный нос. Хоть какое-то удовольствие перед скоропостижной кончиной…Руки свободны, нос почесан. Жить бы, да радоваться. Недолго, правда, но всё же…Правда, почесывание носа не принесло жел
Гребаный Ицуми!И вот надо же было ему появиться именно в это время!Перекошенная рожа виднелась из-за спины незнакомки, которая всё также выгибалась, но было видно, что ещё немного и жизнь покинет её тело. Выпрямленная кисть выскользнула из груди девушки.Я видел, как она медленно, очень медленно валится на бок. На самом деле девушка упала сразу же, не прошло и двух стуков сердца, но время почему-то остановилось, растянулось жеваной резиной.– Зачем? Тебе же нужен я! – вырвался из моей груди крик.Ицуми отошел на несколько шагов назад. С его руки стекала каплями кровь незнакомки. Он продолжал щериться, а в глубоко запавших глазах появился безумный блеск.– Она сама виновата. Ты мне нужен, но я сначала с тобой поиграю... Я отомщу за всех своих подопытных, а потом уже разберу твоё тело по кусочку. А она... Она посмела отказать мне, главному человеку семьи Ицуми! Эта тварь могла выносить наших детей. Она могла положить начало
Я сидел на склоне горы Такао и смотрел на расцветающий закат. Только что пригубил сакэ и поставил на свежий холмик вскопанной земли стопку с алкоголем. Сверху положил краюху хлеба под названием «Секу Пан». Не наш, «Бородинский», но тоже сойдет. После этого вздохнул и задумался, глядя, как огромное солнце неторопливо катится на покой.Три дня прошло с тех бешенных суток, когда я носился как ссаный веник и в итоге остался с трупом девушки на руках. Три долгих дня, в течение которых тоже произошло немало. Да что там немало – произошло не меньше событий, хотя и не таких кровавых.Упомянутые сутки завершились поездкой на Такао, где мы с сэнсэем похоронили героическую девушку, которую по нелепой случайности занесло во враждующий с нами клан. Сора Минори нашла своё последний приют под высоченной сосной, между вековых корней. С этого места были видны небоскребы Токио, а чуть подальше красовалась Фудзи. Весьма живописное место. Возможно, когда-нибу
– Такаги-и-и-и-са-а-ан! – раздался крик сэнсэя Норобу. – Тащи сюда этого тэнгу! Чего ты с ним возишься?– Я не могу! – крикнул я в ответ.– Почему-у-у?– Он не пускает!И в самом деле тэнгу меня не пускал. Этот здоровенный амбал с красной рожей и длинным носярой вцепился в меня так жестко, что ребра начали похрустывать. Ещё и шнобелем норовил глаза выбить, как клювом. Приходилось уворачиваться изо всех сил.Это была необычная тренировка... Да если признаться честно – два таких понятия, как сэнсэй Норобу и обычная тренировка нельзя ставить рядом. Обязательно будет какая-нибудь закавыка. Сегодня этой закавыкой была огроменная и очень сильная херня.Сэнсэй сказал вчера, что ему передали информацию, как будто на горе Такао, неподалеку от Токио, обнаружили тэнгу. Норобу понадобились перья из крыльев этого существа для каких-то своих настоек. Вот поэтому мы сегодня здесь, среди буреломов, густых лесо
Конечно же сэнсэй не нашел тэнгу-самку до вечера. Он то и дело подходил к окну, чтобы «насладиться видом вечернего Токио». Он то и дело поглядывал на небо, словно выискивал там совесть, которую давно потерял. Я упорно молчал, наслаждаясь своей маленькой местью.Киоси тоже не болтал, хотя я порой и видел, как ему было трудно удержаться от соблазна. Но держался, только подхихикивал, когда видел в окне фигуру сэнсэя.С выходом на небосклон горделивой луны Норобу повернулся ко мне. Он взглянул сурово и произнес:– Обманул?– Пошутил, – ответил я. – Ты же вот шутил, когда говорил про срок до утра?– Нет, – на полном серьезе ответил сэнсэй. – Если бы не принес перья до утра – наши пути могли разойтись в разные стороны.– Жестокий ты, сэнсэй.– Не жестокий, а справедливый. Ведь как лучше всего научить человека плавать?– Вывезти на середину реки и выбросить