Я сидел на склоне горы Такао и смотрел на расцветающий закат. Только что пригубил сакэ и поставил на свежий холмик вскопанной земли стопку с алкоголем. Сверху положил краюху хлеба под названием «Секу Пан». Не наш, «Бородинский», но тоже сойдет. После этого вздохнул и задумался, глядя, как огромное солнце неторопливо катится на покой.
Три дня прошло с тех бешенных суток, когда я носился как ссаный веник и в итоге остался с трупом девушки на руках. Три долгих дня, в течение которых тоже произошло немало. Да что там немало – произошло не меньше событий, хотя и не таких кровавых.
Упомянутые сутки завершились поездкой на Такао, где мы с сэнсэем похоронили героическую девушку, которую по нелепой случайности занесло во враждующий с нами клан. Сора Минори нашла своё последний приют под высоченной сосной, между вековых корней. С этого места были видны небоскребы Токио, а чуть подальше красовалась Фудзи. Весьма живописное место. Возможно, когда-нибу
– Такаги-и-и-и-са-а-ан! – раздался крик сэнсэя Норобу. – Тащи сюда этого тэнгу! Чего ты с ним возишься?– Я не могу! – крикнул я в ответ.– Почему-у-у?– Он не пускает!И в самом деле тэнгу меня не пускал. Этот здоровенный амбал с красной рожей и длинным носярой вцепился в меня так жестко, что ребра начали похрустывать. Ещё и шнобелем норовил глаза выбить, как клювом. Приходилось уворачиваться изо всех сил.Это была необычная тренировка... Да если признаться честно – два таких понятия, как сэнсэй Норобу и обычная тренировка нельзя ставить рядом. Обязательно будет какая-нибудь закавыка. Сегодня этой закавыкой была огроменная и очень сильная херня.Сэнсэй сказал вчера, что ему передали информацию, как будто на горе Такао, неподалеку от Токио, обнаружили тэнгу. Норобу понадобились перья из крыльев этого существа для каких-то своих настоек. Вот поэтому мы сегодня здесь, среди буреломов, густых лесо
Конечно же сэнсэй не нашел тэнгу-самку до вечера. Он то и дело подходил к окну, чтобы «насладиться видом вечернего Токио». Он то и дело поглядывал на небо, словно выискивал там совесть, которую давно потерял. Я упорно молчал, наслаждаясь своей маленькой местью.Киоси тоже не болтал, хотя я порой и видел, как ему было трудно удержаться от соблазна. Но держался, только подхихикивал, когда видел в окне фигуру сэнсэя.С выходом на небосклон горделивой луны Норобу повернулся ко мне. Он взглянул сурово и произнес:– Обманул?– Пошутил, – ответил я. – Ты же вот шутил, когда говорил про срок до утра?– Нет, – на полном серьезе ответил сэнсэй. – Если бы не принес перья до утра – наши пути могли разойтись в разные стороны.– Жестокий ты, сэнсэй.– Не жестокий, а справедливый. Ведь как лучше всего научить человека плавать?– Вывезти на середину реки и выбросить
Я всё-таки опоздал на урок. Показываться перед учителем и наблюдать за смешками ребят не хотелось, поэтому я решил немного погулять до второго урока. Пусть заработаю плохой балл, потом как-нибудь исправлю.Сидя на скамеечке у школы, я ожидал окончания урока. На улице было по-майски свежо и приятно. Скоро июнь, а там загар, а там девчонки на пляже, а там…– Такаги-сан, почему вы не в школе? – раздался голос учительницы физкультуры Минори Икэда.– Да вот, помогал бабушке перейти через дорогу и слегка опоздал. А так как урок уже начался, то не хотелось отвлекать учителя и одноклассников от учебы, – ответил я, вскакивая и легким поклоном приветствуя подошедшую учительницу. – Здравствуйте, Икэда-сан. Вы как всегда обворожительны…– Да ну вас, Такаги-сан, – отмахнулась учительница. – Вы льстите.Я льщу? Да она сейчас выглядела так, как будто собралась фотографироваться на школьный журнал. Губк
– Изаму? – похоже, что девчонка тоже была удивлена. – Что ты здесь делаешь?– Привет, Шакко, я тут работаю. Охраняю мясо от мяса, – пожал я плечами.– Какое мясо? – не поняла девчонка.– Как говорили одни мои знакомые из далекой дикой страны: «В жизни есть три удовольствия: есть мясо, ездить на мясе и тыкать мясом в мясо». Вот последнее я и охраняю.Надеюсь, я не слишком надавил девушке на мозг? Она улыбнулась. Ясно, всё нормально – юмор понимает.– Так ты из якудзы?– Да. И тут сегодня моя работа. Надеюсь, тебя это не напрягает? А ты из…Я обвел руками помещение.– Да, и тут сегодня моя работа, – с улыбкой кивнула девушка. – Надеюсь, тебя это не напрягает?Хотя и постарался сделать лицо простым и ненапряженным, но чувствую, что это не удалось. Губы всё равно дрогнули, чтобы изогнуться в поджатую дугу. Я усилием воли за
Мы бы посидели в баре ещё, но надо было уходить. Охранник Лиму виновато пожал плечами, мол, скоро госпожа Окада очнется, не стоило волновать старушку. Я подмигнул ему в ответ. Он тоже подневольная птица, клюет то, что кинут сильные мира сего.Волновался ли я по поводу того, что потом произойдет? Нет, не волновался. Когда госпожа Окада очнется, то тут же кинется звонить Мизуки. И та устроила бы мне головомойку, если бы я не сообщил о происшедшем в публичном доме. А если я скажу об этом первым, то слову моему будет больше доверия, так как и другие охранники успели скинуть инфу. Так что как ни хотела бы госпожа Окада очернить меня в глазах Мизуки, но ей этого не удастся.Поэтому на улице я набрал номер пятого лица Казено-тсубаса-кай. Мизуки взяла почти сразу же.Я в красках описал произошедшее, уточнил, что никто не умер, а всего лишь чуточку прижали хвост молодому господину с садистскими наклонностями. Конечно же не забыл подчеркнуть, что ударенную девушку тоже зв
Что сказать? Красивого полета не получилось… Да, такого, чтобы с тройным сальто, переворотом в воздухе и шикарным приземлением не было. Эти все трюки кинематограф проделывает, а в реальности…А в реальности я едва не промазал! Вот вроде бы всё рассчитал, сиганул следом за выпущенным оммёдо, но злой ветер... Эта сволочь внесла свои коррективы в прыжок, и я едва-едва зацепился за край облака, на который должен был упасть, как на перину.Край облака отпружинил моё толстое тельце и лишь смягчил силу инерции. Впрочем, когда я покатился по насыпи, то мне всё равно мало не показалось. Хотя и успел сгруппироваться, но одежда на локтях и коленях оказалась разорванной в клочья. Зато меня отшвырнуло в сторону от пролетающего поезда, а не под него. А это уже очень большой плюс.Про царапины и ссадины лучше умолчу – когда остановился, то залечил их с помощью оммёдо. Жаль, что такого нельзя было проделать с одеждой. Пришлось переться до ближайшего магазина
– От твоей одежды странно пахло, – сообщил Киоси, когда я достиг дома сэнсэя. – Я сжег её, как ты просил, но вот запах…– Чем пахло? Я вроде нигде ни во что не наступал…– Не знаю. Запах откуда-то из детства и… босс, скажу честно – связаны с ним плохие воспоминания.А чем могла пахнуть моя одежда? Потом и солью, потому что убегал, кровью преследователей и нападавших, потому что она брызгала во время драки. Чем ещё? Благовониями публичного дома? Смазкой поезда?– А что она хотя бы напоминала?– Да не могу я вспомнить. Вот вертится в башке, а что это… Ну никак не вспомню. Только что-то плохое и всё тут. Босс, может ты чего скажешь?Я рассказал вкратце, что и как было. Времени это заняло гораздо меньше, чем в полицейском участке. Но там я выступал драматическим актером, а тут лишь доносил информацию. Сухо, быстро, емко.– И всё равно, каким-то от тебя плохи
Новый удар заставил стены вздрогнуть. И ведь мячей у него там не мало…Что же делать? Выбраться через окно? И оставить тут Минори? Выбраться с ней на руках не получится, а оставить здесь не могу.И как он вообще тут оказался? Как смог выследить меня?Бамм!Твою дивизию!Мяч со всей дури влупил по двери, отчего в центре появилась широкая трещина. Больше оставаться тут нельзя. Можно снова воспользоваться старым приемом «раненой птицы». А что? Один раз ублюдков Ицуми это провело. Или можно устранить проблему тоже по старому завету: «Нет человека – нет проблемы».Да уж, если он один, то лучше принять бой.Новый удар, после чего я быстро досчитал до трех и рванул дверь. Быстрый перекат и прыжок назад. Перед лицом пронесся очередной оранжево-черный снаряд.На глаза попали глубокие выбоины на стенах. Как будто какой-то сумасшедший каратист не нашел грушу и начал тренироваться на чем придется. Перек