Три месяца спустя.Италия. Рим. «А знаешь, если казаться не тем, кто ты есть на самом деле, можно получить не ту работу, не тех друзей, бог знает что еще. Не свою жизнь.» Майкл Каннингем "Дом на краю света" Марк — Тварь, ублюдок, бабник. Чтоб ты сдох. Ненавижу тебя, — вопит, как ненормальная Карла Грин, застукав меня в гримерке с очередной костюмершей. Причем кричит и проклинает Карла меня, а лупит и волосы дерет моей менее удачливой любовнице, которая только и успела-то всего ничего…. Только начали, можно сказать. Было бы из чего скандал раздувать. Я ее даже не трахнул. Но Карле разве докажешь. Застегнув ширинку, я подтягиваю джинсы, опускаясь на стул, равнодушно наблюдая за женской дракой.Когда несчастной растерзанной безымянной костюмерше удается смыться, Карла берется за меня. Не в физическом плане, а в моральном.— Ты специаль

Москва. Полгода спустя.  Дмитрий   — Дмитрий Евгеньевич, подождите секунду, — я уже выходил из зала суда, просматривая решение, которое только что получил. Мой клиент не присутствовал на заключительном слушании, он отдыхал на Бали с очередной любовницей, будучи уверенным, что беспроигрышный адвокат Солнцев сделает свое дело, четко и без проволочек. Я и сделал, но осадочек остался премерзкий. Как сказала бы Маша, «дерьмовое ощущение».— Да, Полина Александровна, — оборачиваюсь я, быстро убирая документы в кожаную папку. Мы стоим в коридоре здания суда, стараясь не мешать снующим туда-сюда людям. Очередное совместное дело, но обсуждать его я не хочу ни с кем, даже с Полей. Она смотрит на меня с понимающим, но тревожным выражением глаз.— Поздравляю. Очередная победа, — говорит она, разглаживая невидимые складки на юбке. После нашего не самого красивого разрыва, мы ощущаем

Мария  Я видела, как меняется его отношение ко мне. С каждым днем. В геометрической прогрессии. Неумолимо. Немыслимо. Жутко. Я боялась. Я боялась, что не переживу, если наступит обратный эффект.Он любил меня так, что порой я задыхалась, чувствуя себя окруженной, поглощенной им.  Его слова, поступки, прикосновения, забота и нежность, каждый жест и взгляд – все было пропитано любовью ко мне. Настоящей, живой, обжигающей. Я могла ее осязать, и купалась в счастье, но оно пугало меня. Ощущение беды, краха, оно всегда маячило где-то близко. Предчувствие грозы…Я верила, что Дима не даст мне упасть. Он другой, верный, надежный, хотя доверять ему было сложно. Я моложе, заведомо глупее, наивнее. И дело не только в опыте. Я присутствовала на нескольких его заседаниях и пришла в ужас. То, как Солнцев работал в суде, напугало меня до чертиков. Я не узнала этого мужчину, жесткого, неумолимого, холодного, безжалостного. Я испугалась,

 У нас есть все, чтобы быть счастливыми, но мы несчастны. Чего-то нет. Рэй Брэдбери Полтора года спустя. Лос-Анджелес. Марк Я попытался. После событий, перевернувших мою жизнь, я неожиданно понял, что нуждаюсь в переменах, в обществе, в людях, которые меня любят. Не скажу, что мне было просто менять свое мировоззрение, потому что в глубине души я все равно оставался одиночкой и эгоистом. Но я работал над собой. Поддерживала меня во всем и помогала мама. Она прилетала ко мне дважды. И последний раз привозила с собой мальчишек-близнецов Васю с Женей. Сумасшедшие выдались деньки. Мальчишкам по четырнадцать лет, самый взбалмошный возраст.  Но мне понравилось, было весело. Они превратили дом  в руины, но я не жаловался. Напротив, даже гордился, когда привел их с собой на съёмочную площадку, где мальчишки произвели фурор. По ним плачет цирковое училище. Я узнавал в них себя в детстве.

Марк Моник появилась снова на пороге моего дома на следующий день после встречи в клубе.  Время почти полночь, я собирался спать, когда раздался звонок. Я даже не спросил, откуда у нее адрес. Знал, что она опять придумает очередную историю. Я предложил войти, но Моник отрицательно качнула головой. Она стояла на пороге, небрежно подпирая косяк. Этакая байкерша в укороченной косухе с шипами, кожаной мини юбке, коротком топе, открывающем живот с пирсингом и татуировками, в колготках в крупную сетку. Ботинки на толстой платформе. В руке откупоренная бутылка шампанского. Никогда не предполагал, что пьяная девушка в вызывающем прикиде может выглядеть сексуально.— У меня к тебе предложение на десять тысяч долларов, — заявляет она, делая большой глоток из бутылки.— Да? У тебя есть десять тысяч? – с сомнением спрашиваю я. Моник снимает с плеча рюкзак, открывая его и показывая небрежно смятые купюры, сваленные явно впопыхах