Еще до того, как оказался снаружи, Лотер учуял запах немытых тел и железа, которое поржавело от крови. В глотке заклокотало, он наклонил голову, намереваясь протаранить дверь и выскочить на врагов уже в облике гигантского медведя или волка, но вовремя вспомнил про батлок в крови.  С досадным рыком ворг пнул дверь и выбежал наружу. Кровь в жилах потекла быстрее, готовая превратить его в зверя, когда увидел, как горит один из домов, но из-за яда кожа словно окаменела.  Он снова зарычал. По улицам бегают перепуганные люди с ведрами, пытаются тушить, но огонь расползается быстро все ближе подбираясь к конюшне. Среди селян мелькают мужики в драной одежде, с кривыми мечами в руках и злобными ухмылками. Некоторые непонятно откуда достают факелы и швыряют в горящий дом.  - Сюда достаточно! – прокричал один. – Давай этот!  Он кивнул на дом старейшины, и двое разбойников с гоготанием устремились к терему. Несколько мужчин кину

Крутило долго. Лотеру казалось, что попал в настоящий водоворот, но вместо воды в нем плотный холодный воздух, который трудно вдыхать и еще труднее выдыхать. Перед глазами носятся темные полосы вперемешку с яркими вспышками, что-то гудит и плюхается, будто толпа огров решила порезвиться в озере. Иногда полузверь успевал замечать Вельду и Фалка, которые кружатся вокруг него в бешеном вихре, но из-за синей мути сосредоточиться на ком-то одном не получалось. Лишь когда их выбросило на твердое и холодное, полузверь смог нормально вдохнуть. Он перекатился на спину и лежал некоторое время, раскинув рук и таращась вверх. Потолок затерялся где-то в темноте, которая после ярких вспышек и мельтешения оказалась бальзамом для глаз, и Лотер с удовольствием таращился во мрак. Через некоторое время каменный пол настудил спину. Несмотря на горячую ворговскую кровь, пришлось упереть ладони и сесть. А когда глянул в сторону, в двух шагах от себя обн

 Каонэль вздрогнула, будто кто-то толкнул в бок. Выпрямив спину, она потянулась. Уже несколько дней серая эльфийка корпела над фолиантом, толщиной в руку Булока и вчитывалась в замысловатые руны, которые откуда-то с легкостью понимала. Причем независимо от наречия. Фолиант специально привезли из восстановленного Сильвирела, надеясь помочь эльфийскому Хранителю вернуть память и, наконец, понять, кто она и откуда пришла.  Серая сосредоточенно изучала историю лесных эльфов, их восход, падение и возрождение, которое случилось совсем недавно и не без ее участия. Читала о солнечных – высокородных и самодовольных, но очень могущественных. Именно они впервые показали, к какой расе она относится. И Каонэль, как и любой остроухий, гордилась тем, что родилась эльфом, а не каким-нибудь человеком.  Еще в фолианте говорилось о темных эльфах. Но, если главы о лесных и солнечных занимают больше двух третьих книги, то о темных написано мало и в

 Полузвери догнали быстро, но поравняться не решились, только тихо следуют по бокам. Вельда оправляет волосы, как делают все женщины, независимо от расы, когда хотят заинтересовать или отвлечь внимание. Лотер бросил на нее пару суровых взглядов, она как-то сразу сникла и опустила голову. Фалк справа пыхтит, набирает воздуха, чтобы что-то сказать, но тут же с шумом выпускает. - Вожак, - наконец начал он, - прости, а? Не удержался. Честное слово, пытался. Но на глаза, как пелена, в голове вспышка. Только о жратве и мог думать. Можешь высечь меня или поколотить. Я не нарочно же. - Знаю, - отозвался полузверь хмуро. Фалк продолжал: - А вообще, это Вельда начала. Кинулась, как дикая, а во мне звериное взыграло. Воржиха вскинулась и с рычанием проговорила: - Значит, тебя только пальчиком поманить? Своей головы нет? Так сильно надо было следом кидаться? - Ты так хрустел

 Вельда заозиралась, и без того круглы глаза стали еще круглее. Она рассеяно покачала головой, и Лотеру показалось, что мост снова зашевелился. В мире полузверей смерть не была чем-то необычным, и принять ее готов любой ворг, когда угодно. Но лучше в горячей схватке, чтобы шерсть и клочки мяса в стороны, а воздух сотрясался от могучего рычания. Сейчас полузверь не был уверен, что гибель в подземельях темных эльфов при падении с моста почетна или достойна настоящего полузверя. Он успел привыкнуть к зверенышу и его честным порывам делать все по закону, а теперь во рту появилась горечь, в груди закипело горячее, похожее на гнев, но отдающее чем-то гадким и безысходным. А еще Лотер не знал, что сказать его матери, которая отпустила сына с вожаком, а тот не вернулся. - Ох ты дрянь… - выдохнул полузверь так тяжело, что потолок подземелья должен был стать немного ниже. Вельда, нервная и дерганная, приблизилась и положила прохладные па