Лотер сел на пень, который использовал для рубки дров, и стал ждать. Спустя пару минут появился первый ворг, бурый, как медведь Восточного края. Волосы по плечи перехвачены кожаным ремешком, сам в одних портках, как и Лотер. Бурый быстро приложил ладонь к груди в знак подчинения и склонил голову. Хранитель ответил коротким кивком, показывая взглядом, мол, выбирай место. Тот быстро пересек полянку и опустил зад на полено, оставшееся после рубки дров. Потом пришла воржиха с двумя воржатами, та, что рассказывала о видениях, затем другие ворги. Лотер наблюдал, как прибывают полузвери и тревожно косятся. Он скользил взглядом по каждому пришедшему, нервно барабаня когтями по пню, на котором сидит, и втягивал воздух, словно намеревается по запаху распознать отступников. Когда, наконец, все собрались, он молча встал и снова медленно оглядел каждого. Полузвери хмурились и переглядывались, не понимая, почему Хранитель странно с

 Голодный и недовольный разговором с Гнуром, разладом в стае и озадаченный словами Керкегора о преемниках, Лотер дошел до гномьей таверны. Протиснувшись между стульев, едва не цепляясь макушкой за потолок, он опустился за стол в углу. Когда мимо пробегала гоблинша в белом переднике, ворг помахал. - Квас и гуся, - попросил он. - А пирог с малиной? – спросила гоблинша. Лотер покачал головой. - Сегодня без пирога, - сообщил он. Зеленомордая ускакала, а ворг стал наблюдать за таверной. К вечеру в "Лихом молоте" собралось столько народу, что стало трудно дышать. Из шахты Тарната повылезали гномы и орут, как прокаженные. Гремят кружки, отовсюду гогот и бранные шуточки. Кроме гномов, за двумя столами северные гоблины, те хоть и не любят рубак, но в таверну захаживают. За барной стойкой три человека, сразу видно, воины. Доспехи скромные, но сделаны добротно, такие носят

Они быстро миновали первые два круга жителей, стараясь держаться подальше от домов, чтобы не нервировать и без того перепуганных людей. Но, несмотря на раннее время, некоторые уже повставали и возятся по хозяйству, провожая их тревожными взглядами. Лотер шел молча. Бок болеть перестал, но батлок все еще в крови, а значит, он до сих пор слаб, как новорожденный медвежонок. Он видел, как Фалк время от времени набирает воздух, открывает рот, собираясь что-то спросить, но то ли духу не хватает, то ли передумывает. Наконец, Лотер не выдержал, сказал: - Ну? - Чего ну? – не понял звереныш. - Говори что хотел, - пояснил полузверь. – А то вздыхаешь, как солнечная эльфийка. Приезжала тут одна, шуму наделала… Фалк смиренно проглотил сравнение с эльфами и произнес: - Наслышан. - Давай, не тяни. - Ладно, - неуверенно проговорил звереныш. – Не мое

Лотера несли стремительно, поднимаясь все выше, пока лес под ними не превратился в сплошной зеленый ковер. Порывы ветра стали яростнее, норовя вывернуть рот наизнанку, и ледяными кнутами бьют по коже. Сам он на такую высоту даже в орлином облике не поднимался, и теперь желудок сжался, когда представил, как будет падать, а потом расшибется в лепешку. Боль от когтей сползла до самого низа, где спина перестает гордо именоваться спиной, но жгучее чувство беспомощности и позора, вспыхнуло в груди сильнее всякой раны. Полузверь взревел и в очередной раз попытался вывернуться, ударить тварь, но снова не достал. С громкими ругательствами Лотер отшвырнул дубинку в сторону, послышался болезненный рев. Заглянув под локоть, обнаружил, что два других крылатых ворга следуют за ними чуть позади и снизу, а палка угодила одному из них в глаз. Тварь скалится и порыкивает, на лету мотая головой и пытаясь стряхнуть кровь, которая растеклась по морде. - С паршивого

Ляна пыталась что-то объяснить мужикам, но те отмахивались, словно девушка не пропадала, и отвечали, что старейшина сам разберется.  Вельда послала воргу вопросительный взгляд, мол, станем отбиваться или подождем, что будет. Полузверь едва заметно пожал плечами, воржиха нахмурилась, но осталась неподвижной, делая вид, что смирилась с тем, что в грудь направлены вилы.  Их повели через мост, окружив со всех сторон. Тем, что шли впереди, пришлось идти спиной вперед, рискуя споткнуться и повалиться навзничь. Лотер на мужиков почти не смотрел. Их резкий запах говорил, что они боятся, а, значит, со страху могут пырнуть и лишь потом подумать.  Он глядел вперед, где чуть левее виднеется холм, на который указывала Ляна. Когда спустились по дороге, и она стала забирать в сторону, нос полузверя уловил первые запахи деревни, а еще спустя пару минут, уже различал, сколько лошадей в конюшне, что пил кузнец накануне и чем занята молодая дочка сыровара.