Охота на полузверя

Топор с грохотом обрушился на полено. Две идеально ровные половинки разлетелись в стороны. Одна ударилась в ствол березы у входа в землянку, другая застряла в расщелине пня, приспособленного специально для рубки дров.

 - Еще чуток, - прорычал ворг и окинул хмурым взглядом лесок.

 Деревья большие, массивные, но места достаточно, чтобы подлесок и мелкая поросль чувствовали себя уютно. Полян много, но все разные, потому как одни полузвери любят землянки под открытым небом, а другим подавай купол из зеленых крон.

 Глубоко вдохнув утренний воздух, Лотер хрустнул шеей и задрал голову, щурясь, словно свет причиняет боль.

 Солнце радостно льет свет на мир, чистое и умытое после ночного сна, ворговский лесок снизу кажется подсвеченным, делая листья похожими на изумрудные. Где-то в глубине заливается иволга, рядом над кустом шиповника гудит шмель, а чуть дальше за дубом ковыряется енот, пытаясь расколоть орех.

 - А ну, брысь! – пригрозил ворг и зевнул во весь рот. – Где один там и два. Думаешь, я енотов не ем? Ем, еще как. Когда невыспатый, я все ем.

 Уже неделю он мучился от дурных снов, засыпал под утро, но через пару часов просыпался и шел колоть дрова.

 В снах приходила Изабель, куда-то звала, что-то просила, протягивая изящные белые руки и умоляюще смотрела из тумана. Когда он пытался приблизиться, ухватить за пальцы, принцесса рассыпалась, в прах, а Лотера выкидывало из сна.

 Он тряхнул головой, выгоняя дремоту, и пробормотал под нос:

 - Не тревожься, Изабель. Я найду тебя. Клянусь великой медведицей. Перекопаю всю Мертвую степь, но найду.

 Потом взял новое полено и установил на пень. Едва замахнулся, сердце застучало быстрей, по венам потекла кровь, заставляя мышцы на руках вздуваться. Спина напряглась, а по позвоночнику побежали горячие капли.

 Когда топор помчался вниз, краем уха уловил хруст, какой может учинить лишь существо, забывшее о незаметности и осторожности. Ветерок принес порцию запаха, крылья носа дернулись, учуяв Главу совета.

 За спиной гаркнули:

 - Доброго утра!

 Лотер резко оглянулся, направление топора изменилось, и острие с хрустом вошло в пень на половину.

 - Теонард! - огрызнулся полузверь, дергая рукоять топора. – Сдурел так орать? Я дрова колю! А если б топор швырнул с перепугу?

 - Ты? - с сомнением проговорил арбалетчик. – С перепугу? Вот если для забавы, или в назидание, поверю. Но чтобы с перепугу…

 - Ну не с перепугу. Ты ж как лось пыхтишь и хрустишь, за версту слышно, - отозвался Лотер. - А еще красться пытаешься. Кто тебя надоумил к воргу подкрадываться?

 Теонард развел руками и сделал самое честное лицо, на какое способен.

 - Так я не крался, - сказал он. - Специально хрустел. Чтоб услышал, учуял и возрадовался.

 - Ладно, - отмахнулся полузверь, все еще дергая рукоять из-за лезвия, которое вошло, как в масло, а выходить не хочет. – Чего пришел? В мой лесок добровольно даже серая не заглядывает. Небезопасно тут всяким… Не воргам.

 Теонард задрал голову, с любопытством осматривая широкие кроны, потом скользнул взглядом по землянке, которая кажется небольшим холмом, поросшим травой и ежевикой.

 - Да я так, - произнес он, все еще глазея по сторонам. – Проведать. А то не выходишь из своих зарослей неделю. Вдруг случилось что-то, а я не знаю. Я же вроде Глава. Ты сам наказал за порядком следить. Вот, слежу. Не сплю, не ем, все слежу…

 Лотер, наконец, выдрал топор, пень жалобно скрипнул и покосился.

 - А ты спи. Не выспатым много не уследишь, - сказал он и швырнул топор в кусты.

 Там испуганно пискнуло, потом зафырчало, будто потревожили спящую лису. Послышался топот убегающих лап, ворг нахмурился и потянул носом, надеясь отследить зверя по запаху, но ветерок с другой стороны, а оттуда только болотной тиной от резиденции Булука несет.

 - Тьфу, - выругался он. – Слушай, Глава, говоришь, следишь за порядком? Скажи огру выловить тину. Мне по утрам весь лес заванивает. Чуешь?

 Теонард шумно потянул носом, веки прикрылись, брови зашевелились, словно не просто пытается почуять, но и представить, тину во всей красоте.

 Потом открыл глаза и покачал головой.

 - Нет. Не чую.

 - Совсем? – спросил полузверь щурясь.

 - Вообще ни капельки, - честно заверил арбалетчик. – Это, видать, твой звериный нос только может. А людям надо в самую лужу носом тыкаться, чтоб уловить.

 - Люди, они такие, - хмуро отозвался Лотер и подошел к кусту шиповника, куда только что улетел топор.

 Присев, беглым взглядом осмотрел ветки. У самых корней несколько поломанных, травинки примяты, а на земле едва заметные следы четырех лап, небольших, но с когтями. Для енота мелковато, а для лисы в самый раз. Ради надежности, ворг сорвал сломанную травинку и поднес к носу.

 - Ишь ты, - сказал он, принюхиваясь, потом выпрямился и обернулся. – Слушай, Теонард, раз ты сам пришел. Дело вот какое…

 Он помолчал, все еще разглядывая травинку, а Глава проговорил:

 - Ну давай, не томи уже.

 - Ты верно заметил, что носу не кажу из леска, - сказал полузверь, смачно хрустнув всем позвоночником. – Тревожно мне, аж спать не могу. Натура звериная зовет в дорогу. За принцессой надо.

 По лицу Теонарда скользнула тень, пальцы нервно дернулись, он потер шею и спросил:

 - Что, прям сейчас?

 - Да пес его знает, - кривясь, проговорил полузверь. - Вроде и здесь дел навалом. Круги ширятся, растут, как грибы после дождя. И вон, лесок мой тоже в крепкой руке нуждается.

 - Так может ну, это… Не надо? В смысле ломиться в поход, - осторожно поинтересовался Теонард. – Сам говоришь, работы валом.

 Глава Совета покусал губу, а Лотер кивнул и вздохнул так тяжело, словно уже ползет через Мертвую степь.

 - Тяжко ей, - проговорил он. – Я и так тут времени потратил. Гляди, какую Цитадель отгрохали. Теонард, я ворг, мне нельзя в клетке.

 - Ничего себе клетка! – охнул Глава. – У тебя целый лес.

 - Лес-то, лес, - согласился Лотер. – Но там принцесса. Ты сам за осколком полез ради своей. Понимать должен.

 Теонард вздохнул.

 - Да я понимаю, - сказал он. – Просто без тебя будет тяжко. Особенно с воргами. Они ж никого, кроме тебя, не слушают. Пока ты дрова рубишь, их еще прибыло. Некоторые нарушают правила, перекидываются у людей на виду. Как с ними без ворговского Хранителя справляться?

 Лотер потер зудящие из-за недосыпа глаза, от неприятного предчувствия засвербело внизу спины.

 - Перекидываются, говоришь? – спросил он. – Странно это. Ворги мне клятву приносят, как приходят.

 - Ну, может, не все поклялись, - предположил Теонард. – Или пока клялись, пальцы за спиной крестиком держали.

 Полузверь покачал головой.

 - Ворги - не люди. Они бы не стали супротив клятвы идти. У нас неповиновением очень строго. А за отсутствие не боись. Как скажу, так и сделают.

 - Что-то не больно они тебя слушают, - отозвался Теонард, - если нарушают.

 - Мои ворги ничего не нарушают, - мрачно повторил полузверь.

 Он снова поставил полено на покосившийся пень. Оно встало криво и норовит упасть во время замаха, что значит, можно стукнуть и по пальцу.

 Ворг покривился. Отложив топор с поленом, обхватил пень могучими руками. От недосыпа и напряжения в голове зазвенело, но мышцы снова вздулись, спина напряглась, а пень скрипнул и встал на место.

 Теонард помычал, собираясь что-то сказать, но полузверь потянулся к топору, и ладонь Главы механически дернулась к арбалету. Ворг хмыкнул, мол, не бойся, своих не трогаю, и неважно, что ты всего лишь человек. Потом снова выставил полено и рубанул со всей дури.

 Сухо хрустнуло, половинки полена развалились, а Лотер опять хрустнул шеей и выдохнул.

 - Фух. С утра воюю с этими бревнами. Видал, сколько нарубил? Хватит, чтобы выложить пол в трех землянках.

 - Я думал вы прям так, на земле спите, - протянул Теонард, глядя на сосну, которая раскинула лапы, словно пытается схватить.

 - Можем и на земле, - согласился Лотер. – Но воржихам лучше на сухом, да и щенкам по первому нехорошо по земле ползать.

 Глаза Теонарда округлились, рот раскрылся для вопроса, но ворг поспешно добавил:

 - Это для пришлых. Там воржиха и два мальца. Остались без ворга. Погиб, защищая семью. А я, как никак, Хранитель. Должон заботиться.

 - Что же они делать будут, если уйдешь? - спросил Теонард. – Кто будет дрова колоть?

 Лотер потер щеки, пытаясь ободриться, заставить кровь мчаться еще быстрей, но веки все равно тяжелые, словно к ним привязали двух Тарнатов.

 - Они справятся, - сказал он. – Я много дров наколю, наказы дам, пригрожу головы оторвать, в конце концов. Но не держи меня, Теонард. Мне нужно забрать Изабель.

 Глава вздохнул и произнес:

 - Тебя не удержать силой, это я понимаю. Но, ладно. Дело того стоит, наверное.  Только прежде, чем отправляться на все четыре стороны, усмири своих полузверей.

 Лотер ощутил, как сквозь усталость в груди просыпается недовольство, он мрачно зыркнул на Главу и проговорил:

 - Мои полузвери ничего не сделали. Я уже сказал.

 - Тогда чьи? – спросил Теонард. – В общем, дело твое. Я понимаю, если не захочешь решать вопрос, никто тебя не заставит. Кому охота со взбешенными воргами связываться. Но я с тобой не ссориться пришел. И вообще, зачем нам ссориться? Тебе доверяю больше, чем многим… Другим. Но не приснилось же мне, как полузвери народ пугают, в конце концов.

 Лотер зарычал, но промолчал, думая, что сам отправляется в путь лишь потому, что Изабель зовет его во снах.

 Он сгреб огромными руками половинки поленьев в охапку и понес за землянку. В животе голодно квакнуло, а колючки и оттопыренные щепки больно впились в кожу. Лотер подкинул всю охапку разом, перехватывая удобней. Потом свалил деревяшки в кучу и вернулся к Теонарду.  

 Тот стоит какой-то печальный и озадаченный, разглядывая рукоять топора, что валяется в траве. Лотер стряхнул с груди опилки, которые запутались в волосах, и сказал чуть смягчаясь:

 - Ну перекидываются, и что? Не кусают же никого. Или кусают?

 - Да не кусают, - отозвался Глава. – Пока. С воргами совладать под силу только вожаку. Меня слушают, но лишь потому, что мы с тобой ладим. Мир в Цитадели поддерживать непросто. А если полузвери будут творить, что вздумается, пойдет недовольство. Люди взбунтуются, начнутся беспорядки. А это, сам понимаешь…  В общем, ты на меня взвалил главствование, так иди и правь своими воргами. А потом можешь хоть к самому чародею.

 Лотер поскреб подбородок и зевнул.

 - Чего это взвалил? – спросил он. – Не взвалил, а мудро подтолкнул. Не мне же хребтяку гнуть. Но ладно. Говоришь, людев пугают. Оно, вообще-то, правильно. Вас надо пугать, чтоб неповадно было. Но, если грозит беспорядками, схожу. И беседу побеседую. Но только потому, что сегодня добрый. А потом за Изабель. И не пытайся удержать.

 Теонард облегченно выдохнул и поправил арбалет на плече.

 - Мудро, - сказал он. – Мне аж полегчало. А то думал, как с Каонэль будет.

 - А с ней чего?

 - Да ничего, - отозвался он кривясь. – У нее тоже эльфов прибыло, начали носы во всё совать. Вроде не солнечные, обычные, или как их там… Не помню. Все на одно лицо, остроухие…

 Лотер кивнул.

 - И дерзкие.

 - Вот-вот, - согласился арбалетчик. - С утра два остроухих ко мне в дверь тарабанят, требуют, чтоб разрешил построить забор между Деревом Каонэль и шахтой Тарната. Не разрешил. Они грозиться, мол, они древние, мудрые, и все в том же духе.

 В кустах снова хрустнуло, Теонард не повел ухом, продолжая рассказывать, как пришлось вызывать серую, убеждать что никаких заборов строить нельзя, но ворг напрягся.

 Кивая и поддакивая, он бесшумно приблизился к зарослям шиповника и потянул носом. Ветер все еще с другой стороны, но полузверь уловил тихое дыхание и сердцебиение, как у перепуганной мыши.

 - Я тебя чую, - сказал он тихо, но четко. – Выходи.

 Послышалось фырканье. Когда Лотер стал медленно наклоняться, из кустов шмыгнула черная полоска с пушистым хвостом, а в лицо ворга пыхнуло красноватое облако пыли.

 Лотер закашлялся и замахал руками, пытаясь отогнать взвесь, но та, словно нарочно лезет в глаза, нос и рот. Лицо защипало, по щекам потекло горячее, а горло перехватило каменной рукой. Мир стало затягивать багровым туманом, а мысли превратились в густой кисель.

 Откуда-то из-за стены донесся глухой голос.

 - Лотер? Ты там чего?

 Ворг хотел ответить, чтоб дал воды, но из глотки вырвался медвежий рык. Он замахал руками, пытаясь в дымке найти опору. Когда пальцы нащупали мягкое, прямо в ухо заорали:

 - Лотер! Не спи стоя!

 Туман неожиданно рассеялся и ворг увидел перед собой озадаченное лицо Теонарда, которому он вцепился в плечо так, что смял кожаную жилетку.

 - Лотер! Ты…

 - Не вопи ты так, - прохрипел полузверь, откашливая остатки красного тумана.

 Теонард освободился от ворговской хватки и облегченно вздохнул.

 - В полузверях я плохо разбираюсь, - сказал он. – Но вы специально засыпаете стоя?

 Лотер все еще ощущал слабость, теперь уже не только от недосыпа, но и от багровой пыли, которую какая-то тварь сыпанула ему прямо в глаза. Он вытер лицо, и посмотрел на ладонь, надеясь увидеть остатки порошка. Но та чистая, хоть и в желтых мозолях.

 Полузверь клацнул зубами и спросил:

 - А чего было?

 - Да ничего такого, - отозвался Теонард. – Стоял-стоял, потом отрубился. Я тебе про женщин, а ты застыл камнем. Глаза стеклянные. Ты так не пугай больше. Поспи что ли.

 - Угу, - согласился Лотер, кивая. – Надо поспать. О чем мы там?

 Теонард проговорил, отшагнув, все еще подозрительно вглядываясь в полузверя:

 - Ну, я про твоих воргов и эльфов, ты – про Изабель.

 - Изабель? – спросил Лотер.

 Глава поправил арбалет на спине и покосился в сторону едва заметной тропинке между кустами малины, по которой пришел.

 - Да можешь не делать вид, что только ради долга за ней идешь, - сказал он. - Все твою историю знают. Только вот я, например, имя первый раз слышу. Да чего кривить, дело того стоит. Только осколок не потеряй. Хотя можешь дать его мне на сохранение.

 - Еще чего, - буркнул полузверь, пытаясь собрать воедино мысли, которые разбежались, как муравьи в развороченном гнезде.

 А Теонард продолжал:

 - В общем, отоспись, разберись с воргами, и вперед, за Изабель. Только вернись и не помри где-нибудь. Талисман и без тебя будет работать, хотя слабее. Но не хочется терять не совсем союзника… Но… В общем, ты понял.

 Лотер невнятно промычал, все еще не совсем понимая, что несет Глава, потом нехотя кивнул и отвернулся, устремив взгляд к деревьям, за которыми скрылся зверь. В голове все путалось - лица, морды, запахи, чьи-то слова, голос издалека.

 Он слышал, как Теонард сопит, порываясь сказать еще что-то, но потом развернулся и зашагал в сторону своей резиденции, хрустя ветками, как разбуженный медведь.

 - Теонард! – крикнул полузверь ему вслед. – А что за Изабель?

 Тот оглянулся.

 - Уже шутишь. Значит, идешь на поправку, - отозвался он и скрылся за кустом.

 Лотер озадаченно посмотрел на место, где исчез человек и с силой потер лоб. В ушах пульсирует, в груди словно что-то перекрыли, словно бутыль накрепко заткнули пробкой. Лотер попытался прикинуть, что могло лишиться его внимания, но пробка в груди встала намертво.

 Спать все еще хотелось, зато мысли понемногу собрались в кучу и остановились на воргах, которые, по словам Главы, посмели ослушаться и наплевать на наказ вожака.

 Он покачал головой и сдвинул плечами. Когда шаги Главы затихли, полузверь пересек поляну и заглянул за дуб, куда скрылся зверь, окативший его туманом. Там пусто, но примятая трава и узкие следы ведут вглубь ворговского леска.

 Лицо Лотера помрачнело, брови надвинулись на глаза, он еще раз оглядел место, где топтался то ли зверь, то ли человек и проговорил глухо:

 - Твоя правда, Теонард. Леший знает, что тут творится.

 Зевая и потирая глаза, полузверь занялся исследованием территории вокруг землянки, обшарил кусты, енотьи норы, но след увел на раскидистую сосну и оборвался на верхушке, что значит лазутчик ушел по воздуху.

 - Если ворг, - проговорил полузверь себе, - значит шарахнулся прямо на дереве и перекинулся птицей.

 К землянке вернулся лишь после полудня, раздосадованный и угрюмый, а когда приблизился ко входу, обнаружил воржиху, сидящую перед холмиком жилища.

 Глаза круглые, испуганные, лоб пробороздили три глубокие морщины, которые не исчезают даже когда спокойна, от уголков глаз разбегаются паутинки, а в медных волосах, перехваченных шнурком, седые пряди.

 Полузверь прищурился, вспоминая, кто такая и откуда взялась. А воржиха, завидев Лотера, подхватила длинную юбку и поднялась. Несмотря на то, что значительно старше Хранителя, тело подтянутое и стройное, юбка с нарочно заниженной талией, а в жилетке вырезан круг, чтобы показать плоский, рельефный живот.

 Лотер дернулся склонить голову перед старшей, как подобает воргу, но вовремя спохватился, вспомнив, что сейчас он не просто ворг.

 - Да хранит тебя великая медведица, - произнес он.

 - И тебя, вожак, - отозвалась воржиха.

 Лотер напрягся, силясь сообразить, что ей надо. Лишь через пару мгновений сквозь красный туман пробились отблески прошедшей недели.

 - А… - протянул он. – Ты ведь недавно у нас?

 Воржиха странно посмотрела на него и ответила:

 - Неделю как. С воржатами. Ты же сам нам землянку выкопал.

 - Гм, ну да, - пробормотал Лотер, вспоминая, как рубил поленья. – Выкопал. И как землянка? Мальцам не сыро? Я еще нарубил деревяшек для пола, можно выстилать. Принести могу, если самим трудно.

 Воржиха быстро покачала головой, не сводя с него тревожного взгляда, и сказала:

 - Благодарствую Лотер, хранитель воргов. С детьми все хорошо, отъедаются, отсыпаются после тяжелых испытаний. Если великой медведице будет угодно, пройдут инициации и станут такими, как ты.

 - Как я не надо, - нахмурившись, проговорил полузверь. – Пусть лучше, как их отец, или дед. Или кто.

 Воржиха нервно улыбнулась, отерев лоб.

 - Они тебя почитают, как великого вожака, - сказала она. – Сильного, жесткого и справедливого. Прошедшего самые суровые инициации. Они верят, лишь так можно стать Хранителем.

 Взгляд воржихи впился в лицо полузверя. В черных, как уголь, глазах, полыхнуло зарево, словно знает, какие инициации он прошел, а какие нет, и что из стаи пришлось уйти как раз из-за нехватки жестокости.

 Лотер еще больше помрачнел, недовольный, что в голове кисель, из которого трудно вытаскивать мысли, а в глазах сухость, будто полдня смотрел на ветер.

 - Хранителем тоже быть непросто, - сказал он медленно. – Пусть выберут кого-нибудь другого для подражания. Доски принесу позже, сейчас дела есть.

 Он шагнул ко входу в землянку, но на плечо легла мягкая, и одновременно сильная ладонь.

 - Погоди, - произнесла женщина. – Я не за этим пришла. Не за досками.

 Ворг покосился через плечо на встревоженное, обветренное скитаниями и частыми оборотами лицо воржихи.

 - Еды надо? – спросил он на всякий случай. – Могу оленя задрать. Хотя, ты и сама можешь.

 Она нервно улыбнулась и произнесла:

 - Спасибо за похвалу. Но не в пище дело. Тут… вот что… Моя бабка была шаманкой в стае. Сильной, к ней все обращались. У матери этого дара не было, а вот мне немного передалось.

 - Ну, новость хорошая, - проговорил Лотер. – Шаманка в стае всегда к удаче.

 Воржиха убрала ладонь с плеча Хранителя, взгляд опустился в траву у ног.

 - Шаманка из меня не очень, если честно, - сказала женщина. – Но иногда духи шлют видения. Некоторые понятные, а другие не очень. Как сегодня…

 Волосы на загривке Лотера помимо воли поднялись, и без того непослушные мысли, сбились в стаю, готовые снова разбежаться, дав волю звериным инстинктам.

 - И что послали тебе духи? - спросил Лотер, глубоко выдыхая, чтобы не допустить неуместного озвера. - Что видела?

 Воржиха покривилась, взгляд стал виноватым, она сказала:

 - Сложно сказать. Тени, хвосты… Ты кому-то нужен… Все смутно. Но знаю одно, Лотер, Хранитель воргов. Вокруг тебя сгущается туман. Не затеряйся в нем.

 Плечи полузверя немного расслабились, шерсть на холке опала, а он, наконец, обрел контроль над озвером.

 Обхватив могучими руками шаманку за плечи, Лотер произнес:

 - Послушай, благодарствую, что сказала, но хвосты и тени ворга не испугают.

 - А как же то, что ты кому-то нужен? Может, хотят навредить.

 - Я всегда кому-то нужен, - проговорил Лотер ухмыляясь так, что любой человек побледнел бы от ужаса. – Что ж теперь, по каждому зову бегать? А навредить… Пускай попробуют.

 Он приподнял верхнюю губу, демонстрируя клыки. Но воржиха подалась вперед, готовая вцепиться в шерсть на груди, глаза вытаращились, рот раскрылся.

 Видя, как исказилось лицо женщины, Лотер убрал ухмылку, а она сказала:

 - Лотер, духи посылают непонятные видения, но я лишь прошу быть осторожным. Мои дети потеряли отца, не хочу, чтобы лишились и главного вожака. Ты и так выглядишь, будто не спал неделю, а потом окунулся головой в перечный порошок. Не бережешь ты себя, и нас не бережешь.

 В глазах воржихи заблестела влага, что значит - доверяет Хранителю и не боится казаться слабой.

 Лотер насупился и отвернулся, не зная, как реагировать на такую открытость, несколько секунд глазел на куст шиповника, из-под которого на него сыпанули пылью, потом перевел взгляд на узенькую тропинку, что ведет к выходу во внутренний круг резиденций и Залу Советов.

 - Ладно, мать, - произнес он, с выдохом, - буду осторожен. Иди к детям, потрепай за ушами от меня. Мне тут Теонард задачу задал, надо решать. Вечером принесу деревяшки.

 - Сама заберу, - отозвалась воржиха. – Ты, главное…

 - Буду, буду, - прервал ее полузверь.

 Женщина окинула его тревожным взглядом, каким могла бы смотреть мать, потом тяжело вздохнула и, развернувшись, широкими шагами направилась в глубину ворговского леска.

 Полузверь все еще ощущал, что должен разобраться с нелепым обвинением воргов, но какая-то другая сокровенная мысль постоянно ускользала, словно ее укрывает красная пыль.

 Он зажмурился и потер лоб, но мысль так и осталась в тумане.

 Дождавшись, пока шаги женщины стихнут, вошел в землянку, быстро оглядел скромную обстановку. Когда строил свое жилище, пол оставил земляным, но набросал оленьих шкур в углу. В другой стороне установил грубо сколоченный стол с короткими ножками, на нем маленький топорик для разделки и три кучки зеленоватых костей, раздробленных так мелко, что можно принять за леденцы.

 Быстрым движением Лотер сгреб одну из них в карман, пару косточек закинул в рот, надеясь, что они помогут вернуть уму четкость. Потом вышел, заперев дверь замысловатым замком, которому не требуется ключ, но открыть может лишь тот, кто замыкал.

 Он двинулся мимо деревьев, с которых время от времени слетают воробьи и строго смотрят, мол, кто это ходит мимо нашего дома, потом громко чирикают и скрываются в листве.

 - Чирикайте, - пробормотал полузверь, чувствуя приятное послевкусие после зеленой косточки. – Летайте, только не пачкайте крыши землянок.

 Он прошел через заросли малины, которые словно защитный круг, растянулись возле его леска, и, наконец, оказался на открытой территории. Перед ним раскинулась обширная долина, в середине которой высится главное здание Цитадели. Голубоватый купол блестит в солнечных лучах, в небе парят гигантские птицы, что не птицы, а горгульи, которые патрулируют сверху.

 От Зала Советов к его леску ведет дорожка, ровная, словно специально вымеряли. Лотер шумно вдохнул и потянулся, громко хрустя позвонками, потом глянул налево, где другая тропа, менее заметная, ведет в сторону башни Теонарда. За ним она бежит дальше и упирается в роскошное Дерево Каонэль, ветки которого видно даже отсюда. А потом приходит к шахте Тарната.

 Ворг шевельнул носом, пробуя морской воздух на вкус. В его потоках мелькнули запахи безмятежного огриного болота, кухонных изысков Эвриалы, которая до сих пор хозяйничает в замке Страга.

 - Ну и где ему мои ворги привиделись? – проговорил полузверь себе.

 Едва сделал шаг обратно к своему леску, как из-за домов, что ровными рядами идут сразу за кругом Хранителей, вышли две амазонки. Обе поджарые, в коротких юбках, чтоб удобней на коне сидеть, на поясах поблескивают ножны мечей, а за спинами короткие луки. На загорелых ногах играют мышцы, а грудь туго перетянута для удобства скачки.

 Ворг так засмотрелся, что очнулся, лишь когда они приблизились.

 - Доброе утро, Хранитель, - крикнула та, что ближе и помахала рукой.

 Полузверь коротко кивнул.

 - Доброе, - отозвался он. – Конечно доброе. Какое оно может быть, если у Цитадели такая чудесная охрана?

 Амазонки смущенно заулыбались, а Лотер поинтересовался:

 - Как там дела на границах? В жилых районах спокойно?

 - На границах все хорошо, - отозвалась все та же амазонка с черными, как деготь, волосами. – Среди народа тоже все мирно, слава богам. Только…

 Она запнулась, щеки покраснели, а взгляд опустился, как у непорочной девицы, которая зашла в дом с багровым фонарем.

 Лотер нахмурился, складывая руки на груди.

 - Давай уже, не тяни, - проговорил он. - Не съем. Честное слово.

 Амазонки переглянулись, черноволосая сделала глубокий вдох и произнесла:

 - Воргов заметили на территории людей. Перекидываются, народ пугают.

 Лицо Лотера стало еще темнее, он покосился в сторону леска, где для своего племени создал условия, каких у них никогда не было, потом перевел взгляд на дома в первом круге людей.

 - И что? - хмуро спросил он. -  Часто пугают?

 - Ну, - протянула амазонка, - только вчера жаловались, что кто-то напугал корову у одного мужика. Теперь молока не дает.

 - Гм…

 - А до этого перепугали двух пастушек, - продолжала амазонка. – Те теперь боятся из домов выходить.

 Лотер усмехнулся, но, заметив оторопелые взгляды воительниц, быстро сделал вид, что очень недоволен и готов наказать всех виновных.

 - Перекидываются и ворги и воржихи, - закончила амазонка.

 Полузверь глянул на нее, приподняв бровь.

 - Воржихи? – переспросил он. – Ты уверенна? Обычно они не слишком охотно превращаются на глазах у людей. Даже у соплеменников. Это воргу все равно, что голышом увидят. А воржихи, они стыдливые.

 Амазонка сдвинула тонкие брови, видно, еле сдерживается, чтобы не сказать что-то резкое. Лишь то, что перед ней Хранитель, заставляет соблюдать приличия.

 Она покачала головой и произнесла:

 - Нет, точно. Воржихи тоже превращаются. Одну даже сама видела. В темноте, едва разглядела. Но точно воржиха.

 - Мда… - протянул ворг. – Странно это. Мои ворги все поклялись в верности…

 Лотер запнулся и замолчал, поняв, что обсуждает вопросы стаи с чужими, да еще и с людьми. Он зарычал от недовольства и на себя, и на амазонок, которые принесли дурные вести, и на воргов, которые посмели ослушаться его приказа после того, как присягнули.

 Воительницы отшатнулись, пальцы схватились за рукояти мечей. Лишь когда ворг посмотрел в сторону и задумчиво потер подбородок, расслабились.

 Пару мгновений он стоял неподвижно, соображая, как такое возможно, и если возможно, что кому первому отрывать голову.  Потом потер глаза двумя пальцами и сказал:

 - Ладно. Идите, бдите дальше. Спасибо за службу.

 Амазонки кивнули и двинулись дальше по краю круга резиденций, покачивая тугими вскинутыми ягодицами.

 Лотер провожал их мрачным взглядом, постепенно переходя в форму озвера, которая случается либо когда очень злой, либо когда голодный. Шерсть на теле удлинилась, клыки вытянулись и уперлись в губы, пришлось раскрыть рот, пальцы вместе с когтями стали медленно превращаться в чудовищную лапу.

 Лотер злопыхал, как разъяренный кабан, готовый ринуться на любого, кто окажется на пути. Так он простоял несколько минут, прежде чем смог взять себя в руки и заставить кисель мыслей течь ровно, без желания кого-нибудь разорвать.

 Потом развернулся и двинулся обратно в лесок, ломая кусты малины, словно лось. Когда добрался до своей землянки, голова запрокинулась. В груди заклокотало, а из глотки раздался рык похожий на смесь рева медведя с клокотанием орла, что означает приказ членам стаи бросить все и прибыть к вожаку.