Semua Bab Вокруг пальца: Bab 31 - Bab 39

 Во всём есть польза. Даже в пятнышках на обоях. Я уставилась на них, отвернувшись от мира, и просто дышала. Вдох-выдох, вдох-выдох.Невесомая маленькая ручка погладила меня по голове – мама. У неё всегда прикосновение такое, будто эльф пролетел и крылышками провёл. Почти не почувствуешь, а всё равно успокаивает, потому что мама.По прошествии многих минут и ползучей тишины мой разум начал просветлевать. Стало неловко и не по себе. В английском есть хороший глагол – overreact – перереагировать, если добуквенно. Это как раз было обо мне... Почему я упала в обморок? Может, потому что мгновенно вспомнился прадед по линии папы, репрессированный якобы шпион. Его арестовали. Прабабушка и папин отец его больше никогда не видели. О

Джека не было вторую неделю. И если поначалу он кратко отвечал на смски, отписывался в электронной почте и пересылал мне задания из центрального офиса в Москве или даже штаб-квартиры, то потом замолчал. Перед этим, правда, написал всем руководителям отделов и поставил меня в копию:«Уважаемые коллеги! Так как я нахожусь в зоне с плохим доступом к сети и мобильной связи, все вопросы мне адресуйте через моего персонального ассистента, Александру Лозанину. Проявляйте по максимуму ответственность и самостоятельность. Умение грамотно руководить на местах будет рассматриваться как ассесмент1. Результат ассесмента будет учтён при индексации вашей заработной платы и оптимизации бонусной системы компании». Где-то между строк читалось: «Накосячите, шкуру спущу и по ветру развею. Готовьтесь».Все

«Оденься празднично», – сказал Джек и с загадочным видом ушёл ждать меня в машину.От волнения, не уточнив степень праздничности, я надела на себя вечернее платье, чёрное, струящееся, прямо в пол. Чуть дрожащими пальцами натянула чулки, вступила в замшевые туфли с положенными десятью сантиметрами каблуков.Во французском языке есть такой забавный оттенок – цвет бедра испуганной нимфы. Глядя на себя в трельяж, я подумала, что сейчас впору добавлять в палитру новый оттенок – цвет лица взволнованного ассистента, влюблённого при том. Глаза горели, громадные, про такие говорят - «на пол-лица», губы краснели после жадных поцелуев Джека, а вот в щеках – ни кровинки. Это, наверное, от того, что я с утра не смогла ничего запихнуть себе в рот, в обед была занята, а вечером – пара печеньиц и Танин чай.Гов

– Простите, – сказала Диана, скосив на меня глаза на секунду, – но я должна внести в реестр ваше имя. Так положено.– Чёрт знает что! – вспыхнула красавица и повторила: – Я его жена. Миссис Моника Рэндалльез!У меня в глазах потемнело – радужный мир схлопнулся, и небо упало на землю.Не обращая внимания ни на меня, ни на Диану, миссис Рэндалльез распахнула дверь в кабинет владельца компании.– Ну, здравствуй, дорогой! – сказала она. – Наконец, увижу, в какую чёртову глушь тебя занесло.И в ответ послышалось:– Какого хрена ты заявилась сюда, Моника?!Два сапога – пара. Кра

За окном облака обнимали гору, и казалось, что мы – напротив вулкана Фудзияма, а вовсе не в гостинице «Ялта-Интурист». Джек спал, как обычно, разметавшись по кровати. Мертвецки. Наверное, уже шестой час. А я сидела в кресле, смотрела на него, потом на чаек и на ложную Фудзияму. Периодически тихонько вставала, накрывала своего любимого мужчину съехавшей простыней или возвращала под крупную голову подушку, готовую упасть на пол. Джек то сопел, по похрапывал, то говорил что-то невнятное и беспокойное. Пару раз встревоженно подскакивал, замечал меня, мгновенно успокаивался и снова валился в сон, как подкошенный.Игорь сказал, что Джек спал от силы часа четыре за все эти дни. И то не в кровати, а где срубала усталость – в самолёте, в автомобиле... Разве так можно?! Даже из-за меня.Я вздыхала и растворялась в нашей общей тишине. Наверное, это как раз и есть любовь