Некоторое время спустяДорогой Дневник!- Я разрешил ему пригласить тебя на свидание, - холодно произнес Павел на мой удивленный, вопросительный взгляд.Снова доставили букет. На этот раз голубых ирисов с ярко-желтыми язычками, переплетенный белым кружевом, небрежно расшитым россыпью жемчужин. В конверте записка: «Моя дорогая Муза! Жду тебя сегодня у себя в студии в 14.00. Весь в предвкушении…»- Развеешься! – усмехнулся куратор и отвернулся с бокалом апельсинового сока наблюдать, как за окном медленно рассеивается утренняя дымка, ласкающая крыши домов. – План все тот же. Не подпускай его близко. Но держи на острие… Он начнет, как всегда, с портрета. Сошлись на духоту… Сними там что-нибудь с себя… - Он резко повернулся и зло посмотрел мне в глаза. Желваки на скулах ходили. – Платье, в котором ты к нему поедешь, в коробке, в ванной… Разденься до белья перед ним сегодня, но не более!.

Кабинет представлял собой помещение, разделенное на несколько зон: деловую с классической деревянной лакированной мебелью (шкаф с книгами, массивный стол и кресло с изогнутыми ножками), игровую с большим бильярдным столом и удобными диванчиками и зону покоя, расположенную на втором ярусе. Наверх плавно вела лестница. И даже снизу, невооруженным взглядом, было видно, что за небольшим блестящим бортиком ничего, кроме воздушного матраса, нет. Этакий траходром, почему-то подумалось мне.Я сразу присела в удобное кресло, напротив бильярдного стола.- Партию? – задал вопрос Гаспар, прищурено глядя на меня.- Она не умеет, к сожалению, - ответил за меня Павел.- Учиться никогда не поздно, - усмехнулся хозяин бара.Павел по-хозяйски налил себе виски и снова уткнулся в телефон.- Гаспар, извини, я сегодня пас. Много дел. Возможно, сейчас придется уехать. Ты позаботишься о моей сестре? – Заранее заготовленные фразы. Заранее продуманный сюж

Некоторое время спустяДорогой Дневник!- Завтра приготовления, а в среду приступаешь к выполнению задания, - выдохнул Павел и закурил трубку с вишневым табаком.Мы стояли на крыше пятнадцатиэтажки. Ветер завывал в ушах. Я натягивала на уши меховую шапку и судорожно собирала на шее ворот дубленки. Он, казалось, не чувствовал холода. Принимал ветер, как есть, с расправленными плечами. Глубоко вдохнув в себя едкий дым, сдержанно стал выпускать белые кольца. Порывистым ветром их уносило в сторону, не оставив и следа.- Павел… - у меня в горле застрял ком. Теперь я совершенно точно понимала, как ему нелегко дается этот разговор. Почему он это делал? Разве не было никакого другого выхода?- Дино все равно, девственница ты или нет…- Значит, зашивать не будут…- С собаками дружишь?- Нет.- Придётся, - он криво усмехнулся и, приставив трубку к губам, снова вдохнул полной грудью. – Вы должны встретить

Некоторое время спустяДорогой Дневник!В воздухе приятно запахло весной. Первые лучи проснувшегося ласкового солнца постепенно заставляли плавиться блестящие тонкие пластинки на лужицах. Шаловливый ветер теребил крупные завитки прически, облизывал черную замшу застегнутой до подбородка модной куртки, развевал тонкую ткань широких штанов. Я вышагивала по парковой дорожке, протыкая острыми каблучками осколки уходящей зимы. Глубоко вдыхала пьянящий аромат той самой неизбежности, влекущей за собой только тепло, только любовь…Мне хотелось думать именно так возвышенно, не позволяя вспоминать об истинной причине моей прогулки. Ричард недовольно повизгивал, будто что-то бормотал, типа: «Куда ты в такой холод меня потащила!.. Я совсем ничего не имел против лотка!.. А ты! Предательница и извращенка! Вот!..»Я его не слушала.Впереди показалась шарообразная мужская фигура. Дино, догадалась я. Ричард навострил уши и застыл на месте, как вк

Приехала и пожалела. Настроение у художника было отвратительным. На вопрос, что случилось, ответил, что ему совсем нечего представлять на квартирнике. Развел руками, словно истеричная тетка, которой совсем нечего надеть, при полном гардеробе.- Напиши меня на зеленом шелке в россыпи тюльпанов! – небрежно предложила я.- А ты разденешься? – сомневаясь, спросил Иван.- Для дела… Если надо…- Очень! Очень надо, душечка моя!!! Только я тебя рыжей напишу и верх тормашками, будто смотрю на тебя сверху!- Тогда давай тюльпаны! – рассмеялась я.- Душечка! Будут! Будут тебе тюльпаны!!!Наверное, я немного расслабилась. Уже почти начала принимать людей за людей.Через час доставили две корзины тюльпанов и кусок зеленой шелковой ткани. Иван тем временем угощал меня зеленым чаем и рассказывал о своих выставочных работах. От восхищения изумрудным зеленым, несколько минут неподвижно разглядывал шелк, разминая