15 Эту часть анамнеза мы завершили десятого марта, во вторник, до конца терапевтической беседы оставалось ещё минут двадцать. Начинать новую историю, чтобы прерывать её на самом интересном месте, мне совсем не хотелось (воистину, я уподобился шаху, которому Шехерезада рассказывала сказки на ночь!). Разумней было в оставшееся время приступить к терапии — но к какой? Поколебавшись, я решил попробовать аутогенный тренинг: вреда от него, в любом случае, быть не должно, а положительный эффект не исключён.Итак, я пояснил, что собираюсь сделать — Лиля согласилась с еле заметной и, боюсь, слегка насмешливой улыбкой, — попросил её принять наиболее удобную позу, откинуть голову на спинку кресла, положить руки на подлокотники, закрыть глаза, максимально расслабить всё тело. Сам я выключил свет и, слегка подождав, монотонно начал со стандартной формулы:— Я дышу глубоко, ровно и спокойно. Глубоко, ровно и спокойно, не испытывая никаког

17 Тереза Маленькая, иначе Тереза Мартен, Тереза из Лизьё, иначе Тереза младенца Иисуса, была в своё время простой французской девушкой, нежной, мечтательной, но при этом бойкой, живой, смышлёной, не лишённой чувства юмора; благородной, чистой, цельной, сильной. В конце XIX века в возрасте 15 лет Тереза поступила в монастырь кармелиток, в 24 года скончалась от туберкулёза, а через несколько лет была причислена папским престолом к лику святых. Кажется, вполне заслуженно: лепестки роз, которыми было усыпано смертное ложе юной монахини, в дальнейшем сотворили многочисленные и документально засвидетельствованные чудесные исцеления.В конце же двадцатого века молодой католический пастор Кшиштоф Ковальски, поляк по происхождению, волею судеб заброшенный в наш город, в своих молитвах усиленно взывал к юной святой, прося послать ему крепость веры, «исцеление» от косноязычия и победу над пороком женолюбия. Молитвы его были так горячи, что Тереза решила

19 — Здравствуйте, сокрушительница судеб, — поприветствовал я девушку семнадцатого марта, во вторник, почему-то с трудом удерживаясь от улыбки.— Что это за новое приветствие такое, Пётр Степанович?— Так просто… Я в выходные побывал на приёме у архиепископа.Лилия зябко поёжилась.— Он что, правда, бегает за женщинами? — полюбопытствовал я.Девушка поморщилась.— Зачем вам знать, доктор? Что мы с вами — старые бабы на завалинке? Никто не без греха.— Вы его защищаете?— Нет, — строго ответила она. — Он смещает достойных священников и ставит на их место плохих. Он позорит Того, Кому внешне служит. Как я его буду защищать?— Знаете, Лиля, мне кажется, что у вас есть какой-то особый дар.— Актёрский?— Нет, хотя и он, конечно, тоже. Дар четвёртого дня голодовки.— Четвёртого дня г

21 В тот день я решил отвести на сеанс полтора часа вместо одного: меня вдруг перестало беспокоить, что обо мне скажут. До конца беседы оставалось двадцать минут. Мне пришло в голову попробовать гипноз. Девушка согласилась.Я, как водится, выключил верхний свет, зажёг настольную лампу, попросил мою пациентку принять то же положение, что и при аутогенном тренинге. Оба метода во многом схожи, но различаются, прежде всего, тем, что при последнем терапевтическая работа производится самим пациентом, его активной волей, а при первом эта воля подавляется.На магнитофоне я запустил кассету с громким звуком тикающих часов: при гипнозе очень помогают монотонные импульсы, или зрительные, или слуховые. Выбрался из-за своего стола и, неслышно передвигаясь, начал стандартное внушение:— Дыхание ровное, спокойное, руки тяжелеют, тяжелеет всё тело, меня неудержимо клонит в сон. Я загибаю пальцы рук по одному: когда все пальцы будут загнуты, я засну, в

23 — Ну, что, Сашуля, выписываться будем? — ободрил я новую пациентку, едва та вошла. Саша, высокая, нескладная, села на стул, слабо улыбнулась.— Как скажете.— Я-то здесь при чём? — удивился я. — Это от тебя зависит: мы разве с тобой не говорили на эту тему? Мужиков-то не боишься теперь?— Нет.— Желания в сочетании с комплексом вины имеются?— Нет…— Ну, так за чем дело стало?— Как скажете, доктор. Я-то хоть завтра на комиссию, и то, надоело уже в дурке… Только не знаю я, как вы отнесётесь…— К чему?— К тому, что я влюбилась, — выдала она.— Прекрасно отнесусь! Отлично, превосходно, всё в норме!— В девушку влюбилась, — уточнила Саша. Я так и рот раскрыл.— В кого? — вопросил я с подозрением.— В Клавдию Ивановну, — сообщил