Мояутомленная ласками ненасытная женушка, наконец-то, задремала. К этому моментуна улице давно рассвело. Я лежал рядом с ней, любуясь ее припухшими от поцелуевгубами, изгибами тела, все еще желанного, несмотря на недавние многочасовыеласки, и вдруг из-за полога палатки послышался тихий голосок одной из служанок:—Миор Полиней...

Встоловой оказалось многолюдно. Помимо миора Даркора, Шелда и многочисленнойприслуги, тут присутствовало еще человек двадцать, и среди них несколькомолодых женщин и девушек, явно не родственниц Поля, уж слишком красноречивыбыли их взгляды — любопытные и одновременно злые, завистливые, критическиоценивающие. Шесть дам почтенного возраста, восседавших возле хозяина дворца,симпатии ко мне, судя по всему, тоже не испытывали. Чувствую, я еще пожалею отом, что отказалась от гостеприимства миора Вартиена дел Корена. Лучше быпотерпела присутствие Каитора и его отца, нежели выносить постоянно косыевзгляды мужниной родни, шепотки его вероятных любовниц и домогательства Шелда,а то,

Беседка,в которую нас привел Даркор дел Ларго, оказалась, как и все здешние строения,довольно высокой и просторной, увитой со всех сторон какими-то вьюнами типаземного плюща. Располагалась она в зарослях, в отдалении от дорожек, чтогарантировало отсутствие случайных прохожих поблизости.—Присаживайтесь, — произнес мужчина тоном, не терпящим возражени

Разбудилменя запах выпечки.—Ваш ужин, литэ, — произнесла Арлетта, ставя на стол поднос с едой.

Какза мною пришел мой куратор, я помнила уже весьма смутно. После съеденного наобед безвкусного месива откровенно мутило, все плыло перед глазами, спина,руки, ноги болели, и я думала, что не смогу взобраться на Ворона. Ан нет,стоило ему очутиться рядом, и меня тут же обдало волной нежности, ноющие инервно подрагивающие мышцы вмиг расслабились, и я даже самостоятельно залезлана леросса.