ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. ЗОЛОТАЯ КЛЕТКА

Иол

Время сбилось. Я очнулась на постели одна. В комнате никого не было. Чтобы не говорил Райдер, здесь надо осмотреться. Придерживая полы длинного шелкового халата ярко-алого цвета, я сползла с высокой кровати и, ежась от холода каменных плит под босыми ногами, подошла к двери, ведущей в коридор.

Первое, что мне кинулось в глаза за дверью, это сумрак. Круг света от факела расползался только в пределах двери. На охране никто не стоял. Воздух вокруг был наполнен смрадом горящего масла и прелой соломы.

На цыпочках я вышла и тихо прикрыла за собой дверь. Налево или направо? Узкий коридор в обоих направлениях вел в темноту. Выбор небольшой. Я повернула туда, где было темнее.

По полу вместо ковров была расстелена колючая сухая трава, спасавшая мои ноги от полного окоченения. Свет факела висевшего над моей дверью остался далеко позади. Я тихо брела по темному коридору мимо закрытых дверей из мореного дуба. Ни слуг, ни гостей, ни украшений, типичный замок дракона. Но, кажется, в этом замке Райдер перестарался со скромностью обстановки.

Я шла, шла, надеясь выбраться хоть куда-то, но мне не повезло, коридор окончился закрытой дверью. Возможно, она как-то открывалась, но ключей у меня не было. Едва я повернула назад, как прямо у моего уха раздался раздраженный голос:

— Ты действительно думала, что сможешь от меня сбежать? — я обернулась. Опять этот дракон! Я поджала губы и холодно ответила:

— Не надейся… я всего лишь искала слуг.

— Неужели? — ответил он, забавляясь, мой ответ его определенно не убедил. — Я покажу тебе этот замок с высоты моего полета, и ты поймешь, что разобраться в его переходах почти нереально.

— Меня мало волнует твой замок. Я оставлю эту честь тебе, а мне пока нужно, чтобы ты позвал своих служанок.

— Да, госпожа, как скажете… — насмешливо отдал честь дракон. — Рад видеть тебя живой и здоровой гуляющей по моим пенатам, Иол…

— Ты путаешь, ты не рад. Просто тебе доставляет удовольствие меня задевать, — остановившись, уточнила я.

Райдер взял меня за руку и повел:

— Так оно и есть, госпожа хозяйка.

Справившись с одышкой, я устало покачала головой.  Должна оборвать его или разозлиться, но все эмоции как будто исчезли: я ничего не испытывала. Только холод в ногах.

— Если ты помнишь, мне не льстят порковские титулы. Так что оставь их для следующей супруги…

— Я помню насчет титулов, — многозначительно шепнул Райдер, таинственно улыбаясь. 

Я вырвала у него руку, недоверчиво подняла брови и, сбитая с толку, вновь покачала головой. Что за непонятная загадочность? Что за улыбки? Чего он хочет? Однако послушно пошла за драконом в свою комнату, буравя холодным взглядом его спину.

Едва я вошла, Райдер тут же представил мне личную служанку, высокую даму необъятных пропорций: с широкими руками, редкими волосами и печатью драконьей преданности на лице. И когда успел ее найти?

Она измерила меня своими прищуренными белесыми глазками, потом перевела нежный взгляд на хозяина. Дракон тут же пояснил:

— Ираида воспитывалась в семье порков, так что прости ее за некоторое отсутствие манер, она станет тебе преданной служанкой.

Женщина сурово кивнула и перевела на меня строгий взгляд.

Я поежилась и сухо отметила:

— Было бы странно требовать манер у тюремщика.

Ираиду мое заявление не обидело, она всего лишь довольно хмыкнула и вновь посмотрела на Райдера.

— Я понимаю, как это выглядит со стороны, но Ираида единственная женщина не порк в обслуге замка.

— Которая может дать отпор даже поркам… — заметила я, зябко кутаясь в накидку.

Райдер усмехнулся:

— И это тоже! Она умеет все!

Мне очень хотелось отделаться от дракона,  коротко кивнув новой служанке, я ответила:

— Ну… Ираида, так Ираида. Разницы нет.

Ираида тут же преданно посмотрела на Райдера, ожидая указаний.

Он и приказал:

— Переоденешься в парадное платье и вернешься сюда. Теперь будешь служить госпоже.

Крупная дама дисциплинированно кивнула и удалилась. Я задумчиво смотрела ей вслед. Судя по всему, воспитанница порков умом не блещет, да и где ей бедной успеть за мной, обозленной и отчаявшейся эльфийкой, будь моя тюремщица трижды светочем разума и доброты!

— Глаза загорелись… Что-то задумала, Иол? Опять побег? — Райдер недовольно поднял брови.

— Пока я жива, буду сражаться.

— Против кого? Против меня? — процедил сквозь зубы дракон. — Не понимаю, чем я тебя так пугаю?

— Я думаю, — холодно ему улыбнулась, — все ты превосходно понимаешь!  

Он пожал плечами и вышел следом за служанкой, громко захлопнув за собой дверь.

Я забралась с ногами в кресло и уставилась в окно. За морем садилось солнце. Его лучи пронизывали гущу туч и вырывались на свободу волшебными дорожками.

Как я им завидовала! Как мне хотелось протянуть руку и убежать за море! Повидать сына, навестить Лорма…

Интересно, как там мой братик?

Лорм

Несмотря на то, что небо утром было совершенно безоблачным, в течение дня ветер неуклонно крепчал и к вечеру достиг прямо-таки штормовой силы. Правда, укрытые горами волны пока были приемлемого размера и с подводной дорожки не сносили.

До берега осталось еще полчаса ходьбы, когда меня словно что-то дернуло. Резко повернувшись, я обомлел.

Фиалочка пропала!

С трудом понимая, что делать, кинулся назад, ныряя…

Ничего. Взбаламученный со дна песок мешал обзору, пока  я лихорадочно искал в мутной воде силуэт девушки. Кажется, это длилось вечно: я выныривал, всматривался в нашу связь и вновь нырял и нырял до кровавой пелены перед глазами!

Взяв себя в руки, я всплыл, на миг закрыл глаза и принялся разыскивать девушку через сеть мира. Осматривая истончающийся лучик нашей связи, — на сей раз, я был безумно счастлив, что она вопреки всему образовалась, — следуя за ней, быстро определился с направлением поисков.

С каждой секундой шансы спасти ее таяли как дым, хотя все поиски заняли всего несколько ударов сердца. Моего сердца, ее сердце я вообще не слышал.

Видя, как на глазах выцветает связывающая нас нить жизни, я упрямо выныривал и вновь нырял в поисках девушки. Мне неимоверно повезло, когда шаря по дну, я зацепил пальцами ее хвостик, тот самый, что так задорно прыгал при каждом ее шаге.

Вытащил ее на поверхность, и, прижав к себе спиной, заставляя дышать. Ей нужно вдохнуть воздух.

За всем этим я и не заметил, как началась настоящая гроза. Сверху ровной стеной лил дождь, над головой вспыхивали молнии. Но даже самые страшные грозные раскаты грома не могли передать бури, что бушевала в моей душе.

Фиалочка не дышала. Сердечко не билось. Будь мы на берегу, я бы положил ее на песок и помог дышать, но мы стояли на длинной песчаной косе посреди моря. Вверху вода, внизу вода, а посреди мелкими песчинками — мы.

Не помня себя, вдыхал в нее воздух, давил на грудь, согревал, пытаясь магией воздействовать на тело. Не знаю, что помогло, но, наконец, Фиалочка закашлялась, ее вырвало водой.

— Ты только дыши, ДЫШИ! Моя девочка! — шептал я, не сводя с нее радостного взгляда.  Я был счастлив! Ликовал! Так, что хотелось кричать от облегчения! Фиалочка в изнеможении закрыла глаза. Ее кожа было холодной, губы синими, но она дышала!

Впереди длинный путь, море волновалось, сбивая с ног, холодный ветер бил в лицо. Над головой неистово грохотало, вокруг били молнии, море бушевало. Но все это было мелкой пылью на фоне того, что она жива!

Я нежно прижал девушку к себе и быстро двинулся к берегу. Остатки пути мы преодолели как посуху, на одной голой радости. Едва я вышел на сушу, рухнул на песок, крепко прижав к себе Фи, в изнеможении закрыл глаза.

Ее знобило, трясло так, что называется, зуб на зуб не попадал. Я обнял девушку, укрыл ее теплым коконом, чтобы холодный дождь ее окончательно не застудил. И отключился, упав рядом.

Фиалка

Я очнулась на рассвете. В небе еще мерцали звезды. Где-то рядом шелестели пальмы.

Мы не в море! Значит дошли!

Несмотря на болевшие голову и ребра, я была очень взволнована — наконец-то! Наконец мы добрались до второго острова, а это повод для радости. У нас появилась надежда на спасение! Правда, Лорм не пояснил, в чем она заключалась, но пока у меня не было повода не доверять его выводам.

Я чуть пошевелилась, чтобы выбраться, затекшее тело требовало движений, но, привалившись плечом, почти на мне лежал эльф. Я приподняла голову, но тут же бессильно уронила ее не в состоянии держать.

Лорм, разбуженный этим движением, отодвинулся, устроил руку под голову и ворчливо произнес:

— Знаешь, что мне хочется сделать больше всего?

— Спать? Есть?  — я не поняла сути вопроса, но его тон меня насторожил, ворчащий Лорм это нечто новенькое.

Эльф, прищурившись, отозвался:

— Побить тебя.

— Ого, а что так страшно? — попытка перевести все в шутку не сработала. Эльф недовольно продолжил:

— Ты понимаешь, мне намного легче было нести тебя на руках, чем разыскивать по морскому дну! Почему ты мне ничего не сказала?

— О чем это ты? — я ничего не понимала.

— О твоих «ныряниях» на глубину!

Я бы может и выразила свое удивление, но очень кружилась голова, глаза закрывались сами собой. Да и говорить было сложно. Я промолчала, не понимая о чем тут спорить.

— Если тебе было тяжело идти, надо было сказать мне! — раздраженно продолжал ворчать эльф. — С этого момента ты не строишь из себя железного гнома и рассказываешь мне о проблемах! Понятно?!

В ответ на такое я нашла силы раскрыть глаза и высокомерно поднять брови. С какой такой радости он решил, что может мне указывать?

Лорм, поджав губы, гневно смотрел на меня, видимо ожидая смиренного да. Пришлось поднапрячься. А так, как не люблю прямых конфликтов, я с улыбкой ответила:

— О железных гномах подробнее, пожалуйста… И о проблемах тоже.

— Причем тут гномы? — эльф не на шутку распалился.

— Вот и я пытаюсь понять, причем тут гномы и мои проблемы…

Хотелось добавить: и «причем тут ты?», но воспитание не позволило. А может жалость. Глупо словесно добивать друг друга, пребывая в столь жалком состоянии, после всего пережитого вместе.

Стиснув зубы, Лорм громко выдохнул, наклонившись, схватил меня за плечи и легонько встряхнул:

— Ты понимаешь, то, что ты очнулась, — просто чудо! Ты что? Вообще ничего не помнишь?

Я покачала головой и закрыла глаза. Лорм резко притянул меня к себе, обнимая. Крепко прижимая мою голову к своей груди, он сказал:

— Я вчера испугался как никогда в жизни!

Но в ответ я только застонала.

— Больно… — ребра болели, сил выслушивать возмущения эльфа не было.

Нет, краем сознания я понимала, надо расспросить подробно, что привело эльфа в такое состояние, но сейчас не могла.

— Где? — он аккуратно уложил меня на место и мгновенно отступил.

— Ребра. Неудачно спрыгнула…

Он, шепотом ругаясь по эльфийски, приложил ладонь к больной точке. Видимо, обнаружив ее каким-то своим способом.

Лорм сегодня открылся для меня с новой стороны: раздраженный, употребляющий неприемлемые в эльфийском обществе выражения, чересчур взволнованный...

Он вновь удивлял меня. А как же в любой ситуации сдержанные речи и благородная эльфийская вежливость? Нет, конечно, он не знал, что пытаясь впечатлить того самого красавчика эльфа, я целый год упорно учила эльфийский, а без знания мелких и очень неприличных «словесных подробностей» его речь, для непонимающего эти обороты, выглядела как простое ворчание, но все же…

Он убрал руку, поднялся и невозмутимо произнес:

— Сейчас приду… — встал и ушел.

Незаметно закатила глаза, можно подумать, я требовала отчета о его планах. Но все же вежливо вслед отозвалась:

— Буду ждать.

Едва эльф скрылся, я повернулась на бок и свернулась в комочек, замирая от боли.

Наверно он прав, я глупая, всегда рассчитаю только на себя, категорически не желая напрягать окружающих. От боли в груди хотелось плакать или просто стонать, но я боялась, что Лорм услышав столь жуткие звуки, вернется обратно. Мне не хотелось, чтобы за моими конвульсиями кто-то наблюдал.

Постепенно все затихло, даже резкая боль, и я уснула.

Проснулась от того, что солнечный луч жег ноги. Боль чуть уменьшилась, но сил, подняться и отползти в тень, не было. Я оглянулась.

Скрестив руки на груди, Лорм стоял на светлом песке, упершись плечом в ствол пальмы, и равнодушно наблюдал за морем. Наверно, будь он при полном параде, это зрелище выглядело бы внушительно, но, увы, остатки одежды были разорваны, ни рубашки, ни куртки на нем не было. Я была в столь же жалком состоянии. Тонкая рубашка и обрывки платья.

— Проснулась?

Отвечать нужды не было, чем я и воспользовалась, подтягивая к себе ноги.

Лорм, не дожидаясь ответа, схватил меня на руки и перенес в тень.

— Будить не хотел. Нож еще цел? Или потонул при переправе?

— Он у тебя…

— А, точно.

Лорм, оказывается, ходил за финиками. Он почистил желтый плод, разрезал его пополам, кончиком ножа покромсал мякоть и протянул его мне.

Я так и не поняла, почему желтая плоть окрасилась в красный цвет и приобрела странный привкус. Но крошечный финик слопала не раздумывая. Голодному человеку не до церемоний.

Мне как-то странно полегчало, боль прошла, я даже смогла сесть и в удивлении повернулась к эльфу:

— Что это было?

— Лечение. Теперь нам надо идти. Источник воды довольно далеко от берега.

Теперь Лорм был вновь сдержан, даже холоден. Зато мне стало так хорошо, что хотелось улыбаться. Что я и сделала:

— А больше такого «лекарства» не осталось?

Он, не сдержавшись, улыбнулся в ответ:

— Там много финиковых пальм, чем ближе к источнику воды, тем больше… еще там пещеры, можно напиться и отдохнуть от зноя.

— Какая отличная новость! Давай скорей пойдем туда!

Я попыталась встать, но едва Лорм захотел помочь, с улыбкой отстранилась.

— Нет-нет, я сама. Но, раз ты желаешь, я буду постоянно жаловаться, и просить помощи. Подумать страшно, сколько возможностей я упустила! А ведь могла стонать и проситься на ручки с момента нашего знакомства!

Эльф только фыркнул. Видимо от смешанных чувств, он вроде сердился, при этом пытался не улыбаться.