ГЛАВА ПЯТАЯ

Погруженный в свои мысли, я скакал по темным и гулким улицам ночного города. Скакал от короля, который совсем приуныл и ни во что уже не верил. Я не испытывал страха наказания, но ощущение громадной ответственности, возложенной на меня монархом, очень тяготило.

Привязав лошадь у дверей дома, отправился к себе наверх, чтобы приготовиться в дорогу.

Я не собирался будить слуг, но в доме еще никто не спал. Не было только верного Оленька, состоявшего при мне с давних пор, так как был подобран совсем мальчишкой. Наконец, пиная в раздражении сухие листья, возле конюшни появился и он.

Заметив у меня в руках седельные сумки, Оленек взволнованно спросил:

 — Господин, что означает эта спешка? — Я обернулся и поглядел на него. Время будто, совершенно не трогало верного слугу, Оленек, так и остался мелким и безусым.

 — Что-нибудь приготовить? Может быть, я должен вас сопровождать? — беспокоился мальчишка.

Я покачал головой, думая о своем. Уже с десяток раз намеревался отвести его к знаменитому лекарю Тиодею по поводу мелкого сложения и отсутствия усов, но постоянная занятость, появление в доме только глубоко за полночь препятствовало исполнению задуманного. Да и мальчишка никогда и ни на что не жаловался, что к моему стыду, тоже отодвигало на неопределенное время посещение королевского корифея от медицины.

 — Нет, Оленек, — я устало оперся бедром о стену конюшни, куда мы пошли за лошадью, оставив нервную экономку в доме. — Ты остаешься здесь. Эту поездку мне придется предпринять в одиночестве. Приготовь лишь немного провизии. Я предполагаю, по возможности, скакать до разбойничьего Непруга без остановок. Чем меньше людей меня увидят на дороге, тем лучше.

 — И если вас ранят, старче, или убьют? Кто позовет вам лекаря? Может Марта права и вам лучше не ехать верхом, а нанять воз у караванщиков? — глаза мальчишки беспокойно распахнулись в ожидании ответа.

Оленек мне нравился именно потому, что вел себя не как наемный слуга, а как заботливый внук. Родной внук. Особенно, если учесть, что мне еще рано их иметь, внуков этих. Хотя с такой жизнью, я и детей не увижу!

Я остановился на пороге и вспомнил свой давний план, решил, наконец, его исполнить. Заведя мальца в оружейную комнату, взял свой детский меч и, протягивая его Оленьку, сказал:

 — Видишь, этот меч меньше обычных и намного легче. Так тебе проще будет с ним управляться.

 — Какой он… я таких еще не видел! — с восторгом выдохнул мальчишка, принимая подарок.

 — Бери, он твой, только Марту успокой, когда я уеду!

Мальчишка кивнул, не сводя любопытных глаз с подарка — ему явно хотелось скорее его испробовать.

Завершив сборы, я запрыгнул на лошадь и в темноте поскакал к Непругу. Путешествовать зимой, удовольствие ниже среднего. Но надо, значит надо! И никому дела нет, что мороз немилосердно сечет кожу, пронизывая ледяными пальцами шею и слабо защищенные места. Уже понятно, что к завтрашнему вечеру я доберусь в Привражье ледяной статуей.

Марту с ее беспокойством об опасностях было жаль, но пока меня больше тревожило состояние коня — выпавший вчера вечером снег, обледенел и под хрупкой коркой скрыл все рытвины и ямы дороги. Неловкое движение и конь захромает, тогда мне точно придется с караваном добираться!

Путешествовать я искренне любил — была бы цель. Расследование в библиотеке показало, что кроме Ирги исчез целый сектор с эльфийскими книгами. Возможно, это лишь маневр для отвлечения внимания от настоящей проблемы, хотя есть большая вероятность, что больше ничего уничтожить, элементарно, не успели. Пока это одни догадки, но мне нужно срочно разыскать Веселого эльфа, старого скупщика краденого из Непруга.

Ночами в горах быстро передвигаться опасно. Я придержал Орлика и наложил на нас щит от холода. Стало намного легче, минус в качестве густого запаха лошадиного пота присутствовал, но я быстро привык. Главное, унялся ледяной ветер. Двигались мы быстро, за ночь миновали горную часть дороги, а к утру выбрались в поросшее лесами предгорье.

Места дикие, опасные: кроме разбойников, одиноких троллей-людоедов здесь водились блуждающие туманы, которым и мороз нипочем, — попадая в него, путник начинал задыхаться, терял ориентацию и в итоге погибал в глубоких расселинах, которыми изобиловала окрестность. Кто-то еще говорил, что в нем водились чудовища, но я никогда не воспринимал это всерьез.

Выровняв утомившегося коня, направил его шагом, давая отдых уставшему животному.

 — Ничего, Орлик, потерпи, уже мало осталось! — я легко похлопал его ладонью по крупу, поддерживая. — Как прибудем, отправлю тебя отдыхать на конюшню к «Беззаботному Барбу».

Но тут я остановил коня, готовый зарычать от бессильного осознания поражения! Кто-то завалил дорогу стволами деревьев и, не разобрав преграду, здесь не проехать! Поднял коня на дыбы, быстро огляделся в поисках обходных путей, но место для засады было выбрано идеально, я мог только повернуть назад к Лазури.

Разворачивая коня, увидел с гиками и свистом всадников, окружающих меня со всех сторон. Вот и разбойнички!

Я вынул клинок, но ничего не успел. Разбойники накрыли нас с Орликом волшебной сетью. Вырываясь из-под нее, спрыгнул с коня, — так вести бой было сподручней.  Ускользая от бандитской шайки двигаясь вдоль скалы, попытался заплести боевое заклинание, но от удара в спину воздух покинул легкие, колени подогнулись и я рухнул наземь.

Белый свет в глазах померк и я отключился.

***

Марта плакала. Спрятав драгоценный подарок мага на чердаке, я ходила вокруг экономки не в состоянии ее успокоить.

 — Но Андро же маг! Какие там разбойники!.. — но Марта заплакала еще громче, я продолжила утешать. — Да он их одной левой размажет! Пусть только на него рыпнутся!

Все также рыдая, Марта покачала головой, не принимая шутку. Но все же подняла глаза и пояснила:

 — Там за перевалом есть шайки, которые ловят именно конных. Мне и Калинка рассказывала. Я столько об этом слышала! От них не уходят, будь ты хоть сто раз магом!

 — Ну что с ним может случиться? Он в Привражье сотню раз был! — с воздетыми к потолку глазами, убеждала Марту я.

 — В Привражье может ничего и не случиться, если он туда доедет, — всхлипы усилились, — и раньше он был там только в сопровождении охраны!

Я от бессилия вразумить рыдающую даму, готова была с ней ругаться. Но благоразумно решила пойти к себе и подумать над новостями…

Сидя на кресле на чердаке, печально оглядела свои уютные владения. Так не хочется по холоду куда-то ехать! Все-таки я, также как и Марта, боюсь за Андро. Добрый он, да и старенький. И, в правду, обидят! Может защитить я не смогу, но помочь ведь в силах?

Итак, окончательно решено, сейчас же еду за ним!

Я бы с удовольствием позвала Фиалку с собой, но она с трудом нашла себе место швеи в соседней лавке, так что об этом не могло быть и речи. Собираясь в путь, я быстро покидала в сумку теплые вещи. Если Марта узнает о моем замысле , будет столько шума… Представив ее реакцию, я покачала головой. Буду уходить тихо!

Знаю, что значит жить без дома и, конечно, мне страшно все: зимний перевал, лед, пронизывающий холодерг, страшное незнакомое бандитское Привражье… Но отступать не буду, иначе, как говорила мама: «так всю жизнь от трудностей и пробегаешь!»

Я положила в сумку сотню настоящих наконечников для стрел, наточенных уютными вечерами в компании Фиалки. Их вроде как перед боем готовят, но я запаслась впрок и для лука с мечом нашла большую котомку, чтобы оружие в глаза не бросалось.

Сложно будет без договора найти караван, но, может, получится…

Завернувшись в теплый плащ, я тихо выбралась с чердака, и на цыпочках, таясь, пошла по черной лестнице к выходу… у которого меня и поймала Марта. Охая и хватаясь за голову, она испуганно сказала, вытирая заплаканные глаза:

 — Что ты, детка, сочиняешь? Не вздумай сейчас ехать!

Ага, значит позже можно, я печально усмехнулась, подняв глаза на экономку:

 — Я все равно поеду! Меня не остановишь! Я решил! — упрямо заявила я.

Марта медленно покачала головой.

 — Тогда подожди меня! Я хоть провожу!

 — Только до порога! — имитируя властность, заявила я.

 — Ну что это такое, — запричитала Марта, — я хоть поесть в дорогу соберу, подожди!

Я сурово кивнула.

Марта унеслась на кухню, едва слышно заскрипели несмазанные петли погреба, раздались глухие частые шаги. У меня была мысль, уйти ее не дожидаясь, но так бессовестно поступить с Мартой я не могла.

Наконец, экономка груженная торбой полной продуктами, появилась у черной лестницы, продолжая причитать:

 — Может не надо, а? Куда? Зимой в горы и тролли не ходят, а ты…

 — Я иду!

Марта протянула мне торбу и, обняв на прощание, вздохнула:

 — Не рискуй зря! Аккуратно там!

Я для порядка кивнула.

 — Чуть не забыла главное! — Марта быстро сунула мне тяжеловесный кожаный кошель. — Все за хозяином едешь…

Я деньгам обрадовалась — у меня своих кот наплакал. Спрятав кошель за пояс, пообещала:

 — Не переживай, все перерою, а Андро найду. Ты не знаешь, кого он хотел в Привражье увидеть?

 — Да когда он о чем таком говорил?! — удивленно воскликнула Марта. — Все тишком, да молчком… Как ты.

Я улыбнулась, повесила торбу на пустое плечо и, кивнув всхлипывающей Марте, зашагала к Верхнему караван-сараю Горной Лазури.

Идти было далеко, пристанище путешественников было на другом конце города. Но мне все же повезло, я выкупила у здорового караванщика последнее место на телеге для пассажиров. Те, кто пришли позже, шли пешком.

Если скакать на коне, то добраться до Непруга можно куда быстрее, чем караваном с товарами и охраной, но, по мнению Марты, прибыть целым почти нереально. Ну, а нормально добраться до места можно только сообща.

Пока, лежа на краю телеги, я рассматривала упрямо мерцающие точки в небесной сфере, караван из двенадцати груженых возов и двух отрядов охраны еще затемно тронулся в путь.

Дорога дергалась изломанными зигзагами — мы передвигались горными тропами.

Лежать в телеге было невозможно, немилосердно трясло, сильнее, чем от холода на перевале. Иногда друг о друга стукались зубы, доводя меня до дрожи отвращения, но стало еще хуже, когда я чуть не уснула и в дробилку зубов случайно попал язык. От боли сон как рукой сняло! Застонав, схватилась за лицо обеими руками.

Когда язык немного отпустило, притянула к себе котомку, зачехленный колчан с луком и ножны с мечом — подарками Андро, и спрыгнула с телеги, предпочитая идти пешком.

Лениво откинувшись на половину соседней телеги, на меня с неясной улыбкой на губах смотрел здоровый детина. Вот громила! Сколько места занял… а может он хозяин груза? Не знаю. Что ему от меня надо? Чем это он любуется? Хотя здесь не на чем было зацепиться глазу: туман, холод, уныние, сырость и большие и маленькие камни, камни, камни.

После полудня, тяжело шагая в центре каравана, я уже с теплом поглядывала на свое место в телеге, но пока садиться не решалась.

Мы почти миновали горы, и теперь вдоль дороги раскинулся голый, прозрачный от облетевшей листвы подлесок. Очень красиво, эх, сюда бы летом!

Я давно бы пустилась в путешествия по миру, но пока не с чем…

Так что, пока все осваивала постепенно: училась сражаться, читала книги известных путешественников, покупала подходящую одежду.

У меня уже есть потрясающий плащ и две рубашки из тонкого полотна. Еще надо собрать золото на сапоги и плотную ткань для штанов — Фи обещала сшить точно по мне, такие, которые скроют все недостатки… ну, в смысле женские изгибы.

Пока поживу у мага, а потом и в путь, мир смотреть…

Глубокое раздумье прервал рык бурого медведя гигантских размеров, шатуна или как его… Я такое видела впервые! Зверюга, ошалело ревя, несся с порядочной скоростью вдоль опушки леса, легко догоняя караван. От его рева по коже пошли мурашки, руки судорожно вцепились в котомку с мечом...

Страшно!

Охрана, сгруппировавшись в конце каравана, начала обстрел, но тонкие снаряды только злили подранка, вызывая еще более дикий рык и озлобление.

В бешенстве от боли, дико ревя, зверь угрожающе поднялся на задние лапы, давая шанс стражникам обстрелять уязвимый части тела зверюги. Те его не упустили — новые стрелы попали медведю точно в брюхо. Зверь живо сообразил, чем ему это грозит, с размаху мягко плюхнулся на передние лапы и понесся к нам еще быстрее и через секунду достиг последних телег.

Возницы в панике резко понукали дрожащих от звериного рева лошадок, скользящих по обледеневшей дороге из последних сил; повозки с грузами в любой момент грозили перевернуться; люди, спотыкаясь, в суматохе бежали, рискуя попасть под колеса телег.

Я, было, пожалела, что спрыгнула — сейчас была бы далеко впереди с криками бегущей толпы, но меня заворожило лицезрение ужасной встречи с медведем, который мгновенно задавил лошадку и добрался до рыжеволосого возницы, подмятого павшей лошадью и телегой.

Зверь уже шатался, заливая заледеневшие камни горячей кровью, а у раненого  появился шанс спастись.

Преодолевая парализующий страх, я двинулась к стражам, расчехляя лук...

Опытные охранники не спасовали, хладнокровно обстреляли взбесившегося зверя. Двое смелых молодцов оббежали рычащего медведя по краю, который в этот момент по-хозяйски навис над задавленной лошадью. Безумно рискуя, они вынесли покалеченного возницу прямо из-под самого носа взбешенного изувера и тут же спрятали окровавленного человека за небольшой скалой, пока его отвлекали другие стражники.

Народ больше не паниковал, заворожено следя за происходящим, а когда, наконец, озверевшего убивца охранники добили мечами, принялся веселиться.

Здоровый парень в меховом жилете, что мне раньше все улыбался, ловко выудил из глубин телеги глиняную кружку, большой бурдюк дорогущего приморского вина и понес его стрелкам, чтобы похлопав по каждого плечу, угостить хорошим напитком. Его примеру последовали и остальные: кто понес стражам окорок, кто лепешек, кто забродившего на фруктах горного меда…

Кто-то из мужчин взялся помогать вознице, перемотав поломанную ногу, кто-то для обезболивания вливал ему в горло крепкую бражку из дички.

Люди расслабились, улыбаясь, и с облегчением посматривая на громадного зверя. Это нападение всех объединило, хотя минуту назад они могли оттолкнуть друг друга в погоне за ускользающими возками.

Быстро собрав затупившиеся стрелы, охранники спокойно приняли дары от спасенных людей и сели обедать.

В общем, случился нежданный привал, которым надо воспользоваться. Скинув с плеч мешок на обледенелую землю, осмотрелась, куда бы пойти. И близко нельзя — люди, и далеко страшно, вон тут какие «ужасти» водятся!

Раненого возницу, тихо стонавшего в беспамятстве, уложили в повозку к щедрому детине с вином, а груз из поломанного возка раскидали по другим телегам. На месте, где зверь нагнал несчастную лошадь, остались залитые кровью обломки деревянных оглоблей и части развалившейся телеги.

Я припомнила, что и в целом виде на телеге сидеть невыносимо, а с переломами лежать… и представить страшно! Но пока все веселились и укладывались, наконец, выбрала куда лучше отойти по своим делам. У самого леса стражник, по-хозяйски сидевший на тюке с тканями из поломанной телеги, заметивший мое направление, сплюнул в сторону остывающей туши медведя и сказал:

— Опасно! Тут кругом пещеры. В них или разбойники спрятались или сокровища разбойничьи лежат. Кому как повезет! — Подмигнув, он грубо загоготал, я почти пожалела, что пошла в эту сторону, но тут он продолжил. — Помню, как мальчишками мы бегали здесь мечтали найти легендарную пещеру Райдера — место полное драконьих сокровищ.

— Ну и как, нашли? — усмехнулась я, не останавливаясь, выслушивая на ходу сумбурный рассказ стрелка.

— Нет… сокровищ не нашли, только мертвеца под вон те-э-ем склоном, — он рукой указал на одинокую тонкую скалу, — и все…