Парень продолжил свою речь:
–Так вот, Дэини, послушай меня внимательно! Я уже несколько раз тебе это повторил, но ты, кажется, не придаёшь моим словам значения. Ты не одна! Я не знаю, зачем мы встретились с тобой на той лесной дороге ночью, не знаю, зачем ты оказалась здесь, но такова была твоя судьба, и моя судьба. В жизни ничего не происходит просто так! Любой наш поступок, слово, приводит к изменениям в нашем будущем. И раз мы с тобою встретились, кто, как не я, поможет тебе? Я не оставлю тебя одну! Расскажу о нашем мире, научу тебя, как здесь выжить.
У нас есть замечательная традиция: если ты кому-то спасаешь жизнь, то ты берёшь на себя ответственность за его дальнейшую судьбу. Как родители в ответе за детей своих, так и тот, кто спасает человека или лэгиарна, как бы даёт ему новую жизнь, а значит, отвечает за спасённого. Может быть, я возомнил о себе слишком много, и заявка, что я спас тебе жизнь, звучит слишком смело… Ведь ты сделала для меня ничуть не меньше! Но мне бы хотелось соблюсти традицию и позаботиться о тебе, Дэини! Ты можешь доверять мне во всём, как брату! И всё, что будет в моих силах, я сделаю для тебя, клянусь!
Ты сетуешь, что у тебя ничего нет, но главное, чтобы у тебя нашлись здесь добрые друзья – тогда будет и всё остальное. Надеюсь, я заслужу право называться твоим другом.
Ты можешь остаться здесь, в лесу Лэрианор! Здесь живут не только бессмертные, но и люди! Что касается одежды и еды – не думаю, что тебе позволят остаться голодной! А жить можешь в моём доме. Признаюсь, он слишком велик для меня одного. Там хватит места для нас обоих, к тому же станет веселее.
Женщины научат тебя каким-нибудь полезным ремёслам. А я, если ты пожелаешь, сражаться. Это не будет лишним для тебя, любительницы неприятностей!
Со временем ты освоишься здесь и будешь чувствовать себя, как рыба в воде. Потом, если захочешь, уедешь в город, к людям… Но я был бы рад, если бы ты осталась здесь навсегда!
– А у тебя не возникнет неприятностей? Я слышала, как та девушка говорила о каком-то старике, который недоволен тобой…
Наир слегка качнул головой.
– Он гневается не из-за тебя, а из-за того, что я пошёл на неоправданный риск и попался к охотникам за рабами. И Миланейя сердилась потому же… Она – моя сестра, а Старший – наш отец. Он – правитель леса Лэрианор.
– Так что же ты, выходит, наследный принц? – изумилась Настя.
– Не совсем… Принц – это сын короля, а король у нас один на всю Кирлию. Бездетный пока, кстати, – пояснил Наир. – А вот владетелей много. Каждый правит в своём краю. Мой отец – этим лесом, последним пристанищем нашего народа. А в остальном ты права: я – наследник этой земли! Так что у меня есть некоторые права. Я поговорю со Старшим, и он позволит тебе остаться здесь.
– Но мне вряд ли будут рады… Чужих у вас явно не любят! Сестра твоя несколько раз повторила, что мне тут не место! – припомнила Настя, всё поглядывая в изумлении на Наира – мало того, что бессмертный, так ещё и принц!
– Дело тут не в тебе! И не в том, что чужих у нас не любят, как ты говоришь, – Наир откинул со лба светлые пряди и замолк на миг, подбирая слова. – Видишь ли, Дэини, к пришлым в этом лесу относятся настороженно, потому что они могут оказаться… доносчиками. Я уже говорил тебе, здесь живут люди. Они вынуждены здесь обитать, потому что в любом человеческом городе их просто вздёрнут. Это те, у кого есть определённые… э… сложности с законом. Они скрываются здесь от стражей порядка.
– Разбойники? – дошло до Насти.
– Ну да, – неохотно согласился Наир, – можно и так сказать! Но они предпочитают называть себя «лесная вольница». Во главе с атаманом Эливертом. Поэтому, когда среди нас появляется новый человек, мы должны быть уверены, что он не выдаст тех, кто нашёл приют под пологом леса Лэрианор. Но за тебя я могу поручиться перед любым из разбойников и перед отцом тоже! И Эла убедим, поверь!
Настя посмотрела Наиру в лицо. Он не отвёл своего прекрасного взгляда. Ей не верилось, что всё это происходит наяву.
«Не бывает таких глаз! – подумала Настя. – Таких бездонных светлых глаз, где столько теплоты! Таких искренних, таких честных, таких добрых! Просто не бывает! И людей таких тоже не бывает! Ну… скажем, не людей, а лэгиарнов, но всё равно не бывает! Может, где-то в сказках, в книгах, в мечтах, но не в реальности. Чтоб кто-то вот так бескорыстно решил помочь чужой, случайно встреченной день назад, девчонке? Ведь ничем и никогда отблагодарить его я не смогу! Может, я его как женщина заинтересовала? Хотя, с такой-то красотой дамским вниманием Наир вряд ли обделён. А я, после своих приключений-злоключений, сейчас, наверное, выгляжу так, что мной детишек пугать можно! В чём же причина? Не могу поверить в искреннее сочувствие! Никто не станет добровольно вешать на себя такую ношу – заботу о чужом человеке! Ведь я сейчас как маленький ребёнок – всему учиться надо заново. Зачем ему эти проблемы? Нет, не могу я помощь от Наира принять! Не хочу его обязывать, в долгу перед ним быть не хочу! А как отказаться от его поддержки? Ведь пропаду же без него, сто процентов – пропаду!»
– Зачем тебе это? – спросила Настя без обиняков, напрямую. – Наир, я не могу понять тебя… Я тебе никто! Не жена, не сестра, не дочь, не любовница. Более того, я даже не из твоего народа! Чужой тебе человек. До этой ночи ты даже не подозревал о моём существовании. Ради чего тебе навешивать на себя лишние заботы? Ведь у меня за душой ни гроша! Я никогда не смогу отблагодарить тебя, вернуть тебе долг. Никакой тебе выгоды – одни хлопоты! Ведь у тебя, наследного принца этой земли, наверняка и без меня дел хватает! Тебе о своём народе надо беспокоиться, а не о пришлой чужестранке, подобранной в лесу!
Взгляд Наира обдал Настю таким ледяным холодом, что она отвела глаза.
– У нас нет таких славных обычаев, как у вас, – продолжала Романова, несмотря на каменное выражение его лица. – Но, если ты мне помогать намерен из-за того, что тебя традиция обязывает, то не стоит! Не могу я такие жертвы принимать! На шею тебе садиться я не желаю! Ни в моих это правилах! Ты, Наир, подумай, зачем тебе такая обуза?
Насте очень не понравилось, как изменилось лицо Наира за время её пламенной речи. Он перестал улыбаться, нахмурился и с отстранённо-равнодушным видом уставился в окно, где в солнечных лучах шелестело листвой красивое раскидистое дерево, слегка напоминавшее клён. Он молчал долго. И Насте стало не по себе от этой гнетущей, режущей слух, тишины.
– Да-а-а! – наконец сказал он, и изумрудные печальные глаза обратились вновь к Насте. – Не хотел бы я жить в твоём мире! К счастью, для тебя этот мир теперь тоже лишь тень прошлого. Жалости и презрения достойно общество, в котором не осталось и следа от таких понятий как добро, взаимопомощь, честь, благородство! Ты спрашиваешь, зачем я помогаю тебе? Но я не знаю, что тебе ответить. Ведь это же так просто, Дэини, что и объяснить такие простые вещи невозможно! Тебе нужна помощь – я помогаю, вот и всё! Когда-нибудь, возможно, мне понадобится твоя помощь, и ты поможешь! А если этого не случится, так что с того! Сделанное добро всё равно не исчезнет бесследно – оно станет частью Вселенной. Ведь мир – это не только горы, реки и небо, мир – это те, кто его населяет. И если каждый из нас будет делать добро – весь мир станет лучше, светлее, прекраснее! Разве для этого нужны причины? Почему ты считаешь, что должна непременно воздать мне за мою поддержку? Ведь и помощь-то по сути пустяковая! Мы протягиваем руку помощи каждому, кто приходит в наш лес. А учить тебя всему, что я сам знаю, это же удовольствие, а не хлопоты. Мы – разумная раса, и сила наша в единстве! Как же может быть иначе? Даже звери объединяются, зная, что так проще выжить. Я удивляюсь, как мир ваш ещё существует, если во всём вы ищите корысть, выгоду и расчёт? Ведь есть же ещё на свете то, что бесценнее денег: доверие, дружба, честь, любовь, доброе имя, память, да, в конце концов, самоуважение! Кем я буду, если брошу тебя в беде?! Да я возненавижу себя за это! Мир, в котором ты жила, остался в прошлом, как дурной сон… Проснись, Дэини! Не ищи врагов там, где их нет! Мне придётся многому тебя научить…
Но, вот мой первый урок – самый важный: запомни, в Долине Ветров немало зла и жестокости, но добра всё-таки больше, и оно сильнее! Научись верить в него! Ищи его в людях, в бессмертных, во всём, что тебя окружает, и тогда добро станет частью твоей жизни! И верь мне всегда! Я желаю тебе только счастья и никогда не предам!
– Прости! – Настя шмыгнула носом. – Я, в самом деле, разучилась видеть свет! Ищу фальшь и лицемерие там, где их нет и в помине! Прости за недоверие! Я научусь видеть доброту, научусь в неё верить! Ты сказал, что был бы рад заслужить право называться моим другом, а я скажу, что считать тебя моим другом было бы величайшей честью для меня! Из всех мужчин, которых я знала, ты самый лучший, Наир! Я никогда не встречала никого, столь великодушного, благородного, отважного и доброго! Ты – лучший на всём белом свете!
Наир смущённо рассмеялся:
– Ой, Дэини, не торопись с такими похвалами! Я – лучший в этом мире, потому что я первый и пока единственный, кого ты тут знаешь! Когда ты познакомишься с настоящими героями Долины Ветров, ты поймёшь, что такое истинное благородство и отвага, и возьмёшь свои слова обратно!
– И не подумаю! – с шутливым вызовом пообещала Настя.
Она хотела добавить ещё что-нибудь серьёзное, поблагодарить от всей души Наира за заботу, но до слуха девушки донёсся тихий звон колокольчиков, и в дверном проёме возник высокий снежно-белый силуэт Миланейи.
– Я вижу, моя помощь Вам уже не нужна, миледи! Наир, в тебе пропал талант целителя!
Девушка вошла, и Настя наконец разглядела её лицо. Рыжая не ошиблась – та была удивительно хороша собой! Их сходство с Наиром было очевидно – только мужественные острые черты его лица у Миланейи как будто смягчались, сглаживались, делая её нежнее и миловиднее. В остальном, те же огромные глаза цвета первой листвы, золотые локоны, острые ушки, красиво очерченный рот. На шее ожерелье из крупных зелёных бусин. И в каждом движении столько грации, гибкости, мягкости – казалось, в комнату вошла сама Нежность!
– Я – Миланейя!
– Анастасия, – представилась Романова с лёгким поклоном головы, в ответ на такое же приветствие сестры Наира.
– Необычное имя! Как и ты сама, впрочем! – молвила златовласая.
– А мне она разрешила звать её Дэини! – заявил Наир с чисто детским хвастовством.
– Вот как? Может, и мне позволишь? – улыбнулась Миланейя.
– Почему бы и нет! Мне по душе моё прозвище! – пожала плечами Настя.
– Так может, ты для всех нас тогда будешь зваться Дэини? Поверь, тебя всё равно так прозовут! Имя твоё сложно звучит для речи лэгиарнов – оно не приживётся.
– А я и не возражаю! – согласилась Настя.
– Ну что ж, Дэини, как твоя боевая рана?
Анастасия подняла руку, плотно забинтованную от запястья до локтя, пошевелила пальцами.
– Славно! Теперь быстро заживёт. Больше нет нужды держать тебя здесь, – сообщила Миланейя. Добавила с виноватой улыбкой: – Хочу перед вами извиниться! Невольно слышала ваш разговор. Я не из тех, кто жаждет вызнать чужие секреты, но вы говорили достаточно громко. Так что вся история Дэини долетела до моего слуха через открытое окно. Я присоединяюсь к словам Наира – мы не дадим тебе пропасть! Наш лес – твой дом! И я рада принимать у себя такую гостью! А теперь, выйди, Наир, девушке надо одеться! Я принесла тебе платье, пока твои вещи сохнут. Их пришлось выстирать – они были испачканы кровью.
Наир направился к двери, а Миланейя развернула длинное белое платье, похожее на её собственное.
– Ты высокая для человека. Почти с меня ростом. Тебе оно подойдёт! – рассудила девушка.
Наир остановился на пороге, обернулся.
– Сестра, а что ворон? Он отыскал Эливерта?
– Всё в порядке, – сдержанно заверила Миланейя, не отвлекаясь от платья. – Он завернул в Жемчужные Сады, но теперь уже держит путь обратно. Скоро он будет здесь, как ты и говорил…
– Жемчужные Сады? – пробормотал Наир, уже выходя из комнаты. – Эливерт у миледи Лиэлид? Зачем?
– Узнаем, когда вернётся, – пожала плечами Миланейя. – Ну, держи! Посмотрим, как оно тебе!
***
Настя проводила выскользнувшего из комнаты Наира затравленным взглядом.
Ему она уже доверяла безоговорочно. Миланейя тоже убеждала Романову в своём расположении, но Рыжая помнила, с какой строгостью та пеняла Наиру, что он привёз чужую в их лес. Не то, чтобы она её боялась, но, оставшись с Миланейей один на один, ощутила некоторую скованность, напряжение. И это не укрылось от златокудрой дочери леса.
– Не смотри ему вслед так, словно он уходит навеки! Я тебя не съем и даже не укушу! Если мой брат счёл тебя достойной его дружбы и покровительства, ты можешь рассчитывать и на меня! Восхитительно! Словно это платье сшили для тебя! Дэини – дочь солнца, если бы не твои рыжие волосы, тебя можно было бы легко принять за девушку из нашего рода! В этом платье и отправишься на приём к Старшему!
– К Старшему?! – испугалась Настя.
–Ну да! Мы обязаны представить тебя правителю Лэрианора. Это неоспоримо, ведь всё, что происходит в его земле, затрагивает его интересы! Наир сейчас отправился к нему, чтобы объяснить… некоторые тонкости. Сама понимаешь – ситуация весьма необычная! Затем он придёт за нами, и мы отправимся все вместе к Старшему. Его имя Финриз ар Алар. Да не пугайся так, Дэини! Мой отец вовсе не так суров и страшен! Просто будь искренна, и это найдёт отклик в его душе! – заверила Миланейя.
И Настя попыталась унять волнение: «Это только первый шаг навстречу новой жизни – я не должна споткнуться! – сказала она самой себе. – Я смогу, всё смогу! Боже, как страшно, и как страшно интересно! Новый мир, непознанный и удивительный… И он ждёт меня!»
***
А Старший, вопреки ожиданиям, оказался совсем не старым! Впрочем, это Настю не удивило. Эльфы не старели, лэгиарны очевидно тоже! Старший выглядел лет на тридцать пять-тридцать семь, но вид у него был напыщенный, солидный, торжественный какой-то. Всё-таки правитель, что ни говори! Длинные волосы с тем же нежно-золотистым оттенком, что и у его детей, но ещё светлее. Высокий лоб венчала корона, вернее, золотой обруч в виде двух переплетённых меж собой ветвей. Статный, худощавый и царственно-спокойный. Единственное, что выдавало его возраст (исчисляемый, пожалуй, даже не столетиями) нечеловеческая мудрость в больших светло-зелёных глазах, не столь ярких и пронзительных, как у Наира, но таких же лучистых и светящихся добротой и милосердием.
Наир пришёл вместе с ним прежде, чем Настя успела покинуть дом Миланейи.
Правитель Лэрианора не сказал Насте ничего особенного, лишь пристально посмотрел в глаза, потом кивнул, как бы соглашаясь с какими-то своими мыслями, а затем, очевидно одобрив их, выразил ей признательность за помощь сыну в плену у герсвальдцев. На что Настя вполне справедливо возразила, что надо ещё разобраться, кто кому помог больше! Старший возражений не принял, а добавил, что Настя отныне под защитой леса Лэрианор, и он, как владетель этой земли, готов оказать ей любую посильную помощь. Настя Старшего от души поблагодарила. На этом аудиенция закончилась. После чего Наир повёл Настю в свой дом, а молчаливо присутствующая на приёме Миланейя осталась с отцом.
С этого началось первое знакомство Анастасии Романовой с Лесом Бессмертных. Игнорируя довольно обширные площади, все лесные обитатели селились в его северной части. Здесь, среди исполинских деревьев, в большинстве своём неизвестных Насте, образовался целый лесной городок. Некоторые деревья, надо заметить, в обхвате были больше, чем невысокие строения, служившие жильём для лэгиарнов.В основном, дома плелись из прутьев, как огромные корзины, и штукатурились каким-то светлым составом, похоже, местной разновидностью глины, белой, прочной и предохранявшей жильё от дождя, туманов и ветра. Некоторые дома более напоминали вигвамы американских индейцев или азиатские юрты, так как представляли собой деревянные каркасы, обтянутые шкурами животных. У многих очаги были прямо на улице, возле входа. Помимо обычной зелени леса, возле многих хижин виднелось нечто, напоминавшее клумбы. Яркие лесные цветы подбирались на них с такой тщательностью, что изысканные композиции, ко
ВоронЕсли рыщут за твоеюНепокорной головой,Чтоб петлёй худую шеюСделать более худой,Нет надёжнее приюта:Скройся в лес – не пропадёшь,Если продан ты кому-тоС потрохами ни за грош!Владимир Высоцкий.Почти месяц минул с того дня, когда Настя попала в Лэрианор.Вечерком, тёплым и погожим, пронизанным ароматами трав и лесных цветов, Настя сидела на крылечке их дома и наблюдала за дружеским поединком Наира и Атарея, приятеля лесного «принца». В пряном, нагретом солнцем, воздухе как молнии сверкали клинки, и Рыжая с восхищением следила за каждым их движением. Подобные дуэли позволяли усовершенствовать боевые навыки, избегая настоящей опасности.Это было красивое зрелище! Красивое и будоражащее кровь!Естественно, что победи
И без того огромные глаза Наира раскрылись ещё шире.– Я? Занятно! – усмехнулся хмуро лэриан. – Может, наконец, объяснишь, о чём речь? Откуда Лиэлид узнала, что ты в темнице? Зачем ты поехал к ней в Жемчужные Сады? И как тебя занесло в Хиклан?– Ну, с Хикланом всё просто, – начал Эливерт с последнего вопроса, и ухмылка на его лице стала ещё наглее. – Я, конечно, очень уважаю твоего отца, Наир, но вот его запрет на то, чтобы наша вольница охотилась вблизи Лэрианора, меня немного выводит из себя! Клянусь своей воровской хваткой, по дороге на Бактин ездят обозы купцов, которые так и просятся, чтобы их обчистили! А мои ребята только и делают, что пропускают этих толстосумов голодными глазами! Вот и приходится тащиться аж до Хиклана, чтобы заниматься своими делами…– Ты занимаешься не делами, а грабежом и разбоем, Эливерт! – перебил его Наир и ответил насмешливому атаману шайки такой же, как у него язвитель
–Ты хочешь ссоры, Эливерт? – холодно произнёс Наир. – Ты знаешь, как я уважаю миледи Лиэлид! Знаешь, как к ней относится Старший! Мне не нравится, что ты её оскорбляешь!– А по мне, так больше уважения вызывают девки с базарной площади! – не уступал Эливерт. – Они хотя бы не скрывают своей продажной сути. А твоя Лиэлид… Сказать по правде, миледи Дэини, Лиэлид отреклась от своего рода! Она из лэриан! Чтобы добиться власти она изменила свою сущность, даже пожертвовала бессмертием. По крайней мере, так говорят – но я думаю, что это вранье! Она изменила с помощью магии свою внешность, изменила острые ушки на обычные человеческие. И всё ради того, чтобы привлечь короля! Она обхаживала его до тех пор, пока не получила во владенье земли на юге Кирлии, богатейшие и красивейшие земли, с говорящим названием – Жемчужные Сады. Она получила место в Королевском Совете. А ведь такое даже в голову не могло никому прийти, что
Едва они ушли, домом завладела мёртвая тишина, непривычная и режущая слух после недавних бурных споров.Наир молчал, рассеянно думая о чём-то своём. Очевидно, мысли его скользнули следом за Эливертом и сестрой, и он продолжал «переваривать» разговоры минувшего вечера. Столкнувшись взглядом с Настей, он улыбнулся устало и чуть виновато – наверняка ему пришлось не по душе, что знакомство Насти и Эливерта началось так, и она стала невольной свидетельницей их разногласий и распрей.Засыпающий лес тоже притих. Было слышно, как потрескивают в очаге угли давно прогоревших дров. Поздний вечер медленно перетекал в ночь, но спать не хотелось – слишком много беспокойных мыслей роилось в голове.За окном поднялся ветерок, зашелестел листвой в тёмных кронах деревьев, зашуршал по лесу. Запахло свежестью дождя, вечерней сыростью, грибами…И первые капли неторопливо застучали по крыше. Шум дождя навевал романтическую ностальгию
Дороги КирлииДальше тянется дорога,Обнимает сердце дрожь…Мне осталось ещё немного, Если верить,Что ты меня ждёшь…Ю.Чичерина.Лиэлид стояла у окна, озарённая дивным светом. Сияло золото её волос, и расшитое жемчугом платье, нежно-розовое и лёгкое, как лепестки яблонь, что по весне осыпаются с ветвей снежным конфетти. Яркое закатное солнце, сочным заревом расплескавшееся по небосводу за её спиной, врывалось в узкую прорезь окна, заливая комнату рыжим золотом своих лучей. И она сияла в ореоле этого тёплого света, как драгоценный бриллиант, казалась ожившей мраморной статуей, нереальным видением. Наир говорил, что она прекрасна, но он был не прав – Лиэлид была самими совершенством!СВЕТОЗАРНАЯ!И если бы в этом мире существовали ангелы, Настя решила бы, что встретила одного из них!Но п
Наутро, проснувшись на самом рассвете, она хотела встать и пойти поглядеть в розовом свете разгоравшегося нового дня, кого же прирезал ночью Эливерт, но почему-то так и не решилась. Настю глодало любопытство, но она побоялась, что, увидев, кто же скрывается под туманным словечком «всякое», потеряет покой раз и навсегда, и уже никогда не сможет без опаски уснуть у костра, пусть даже под охраной столь бдительных стражей.***Дни были похожи друг на друга, как братья-близнецы, и постепенно Настя начала привыкать и к изнуряющему зною, и к тряске в седле, и к тому, что к вечеру спина её ныла, а онемевшее мягкое место казалось деревянным. Всё это она принимала как должное и стойко сносила все тяготы пути, хоть это и было для неё так непривычно.Впрочем, к счастью Романовой, Эливерт то и дело предлагал остановиться и дать лошадям отдых. Он делал небольшие привалы по нескольку раз в день, жалуясь, что устал тащиться по такой жаре, и конь его еле волочит ноги
Путники проехали по узким грязным улочкам. Городок выглядел точно так, как обычно изображали в исторических фильмах о средневековье. Центральная улица худо-бедно мощена брусчаткой. Узкие переулки, лабиринтами разбегающиеся от неё, много грязнее и, видимо, частенько орошались помоями, потому запахи здесь оставляли желать лучшего. Домики – невысокие, крытые соломой и камышом, мазанки, чадящие в небо дырами очагов. Лишь кое-где красовались высокие двухэтажные терема, явно принадлежавшие людям зажиточным, возможно купцам, так как чаще всего на первых этажах располагались лавки и питейные заведения. Дом, к которому привёл их Эливерт, принадлежал как раз к числу таких хором.Это был трактир «Свиной окорок», и, так как ночь уже накрывала мир чёрной вуалью своих крыльев, друзья решили остановиться здесь.Тёмный душный зал с небольшими мутными оконцами освещался несколькими свечами и чадящими лампадами. В углу сутулый пьяный старичок, с косматой, как у панк-зв