Сначала вернулись звуки. Шум листвы, шорох трав. Потом к ним присоединилось пение птиц. Тоненькое цвириньканье овсянки, переливы малиновки, трели соловья…
Нос различил запахи луговых трав, подсушенных солнцем. Мята, чабрец, пижма…
И медовый аромат морошки. Знакомый с детства, неповторимый.
Не открывая глаз, Брент втянул носом воздух и прислушался. Сначала к звукам снаружи, потом к себе. Зверь внутри заворочался, потянулся, с хрустом разминая кости, и отозвался тихим рыком.
Уркх выдохнул и открыл глаза. Расфокусированный взгляд уперся в потолок. Знакомый такой, из тяжелых потемневших от времени бревен. Он нависал над головой молчаливым укором.
Брент не был здесь тридцать лет, а отцовская вирма не изменилась.
- Рханговы ляжки! – выругался он сквозь зубы.
- Брент?
Над ним склонилось девичье лицо. Бледное, осунувшееся от бессонных ночей. Встревоженный взгляд придирчиво заглянул едва ли не в самую душу.
-
- Зря вы поднялись, Ваше Высочество, – ворчал Рив, наблюдая, как прислуга помогает принцу одеться. – Не нравится мне все это.Эландриль жестом заставил слуг отойти и глянул на себя в зеркало. Оно отразило молодого худощавого эльфа с тонким и бледным лицом, на котором красными угольками светились глаза. Расшитый серебром камзол подчеркивал узкую талию, кружева на манжетах и вороте оттеняли белизну кожи, иссиня-черные пряди струились вдоль лица, а на затылке были собраны в сложную косу, украшенную изумрудами.Эти три дня он провел без эллевиан. Провел в постоянных и бесплодных попытках встать на ноги. Ему хотелось, чтобы, вернувшись, Ринкьявинн увидела его другим. Настоящим. Не живым трупом, беспомощным и ничего не решающим, а истинным эльканэ.И пусть разумом он ее отпустил, пусть мысленно смирился, что выбор девушки будет не в его пользу, но сердце болело по-прежнему. Оно не желало слушать доводы разума. Оно жило своей жизнью и все еще на что-то наде
- Замечательно! То, что нужно. А ну-ка, покрутись!Ринка послушно повернулась вокруг себя. Немного неловко из-за длинного подола, расшитого тяжелыми красными бусинами. Плотный узор из таких же бусин украшал и верхнюю часть платья: высокий воротник-стойку, плечи и спускался полукругом на грудь. От этого Ринке казалось, что у нее на плечах лежит по камню, которые по очереди тянули ее то в одну, то в другую сторону.Платье было ярким, красивым, но сшитым на более статную девушку. Ринка выглядела в нем жалко и даже жалостливо со своим бледным личиком и светлыми волосами. Воротник торчал до самого подбородка, а вот рукава оказались настолько длинны, что из-под них едва-едва выглядывали кончики пальцев.Но матушка Ильза, похоже, никаких недостатков не замечала. Или не желала замечать.Настоятельница монастырской школы, сложив на дородной груди пухлые руки, замерла с неподдельным восхищением на румяном лице:- Ох, Ринкьявинн, эрл Тамаск как увидит тебя, сразу влюби
В спальне эрла горели свечи. Красноватые, тусклые. Воздух наполнял резкий запах лекарств и притираний, который не могла перебить лавандовая отдушка. За тяжелыми бархатными гардинами прятались окна. На кофейном столике ожидала бутылка вина, два высоких бокала и фрукты. А в центре возвышалась огромная кровать с узорчатым подзором. Она напомнила Ринке языческий алтарь, виденный на гравюре в одной из книг. Алтарь, на котором юных девственниц приносили в жертву старому Рхангу – богу похоти. Ринка стояла, застыв истуканом посреди спальни. Внутри царила полнейшая пустота. Ни мыслей, ни чувств. Тамаск передал ее в руки молчаливых служанок, сухо отметив, что придет, как только она будет готова. Его слова прошли мимо сознания девушки, проскользнули, ничего не задев. Кто-то из женщин снял с нее нелепое платье, кто-то распустил волосы. Кто-то накинул ночную сорочку из тонкого батиста. Ринка отмечала все происходящее словно со стороны. Ей казалось, что в
Еще день назад она была воспитанницей монастыря и примерной ученицей. Еще несколько часов назад она была новобрачной. И пусть жених оставлял желать лучшего, но он, по крайней мере, обещал ей дом и защиту.А теперь она стала вдовой, обвиняемой в убийстве супруга, и сменила покои эрла на городской каземат. Прибывший полицейский патруль долго не церемонился. Ей даже слова не дали сказать: скрутили руки за спину, надели наручники и затолкали в черный экипаж без окошек прямо в сорочке. Свой сюртук Герхард забрал, мстительно процедив, что в тюрьме он ей не понадобится. На улице царила глубокая ночь. У Ринки от страха и озноба зуб на зуб не попадал. Ее мутило, перед глазами плясали белые точки, и не было сил требовать справедливости или сопротивляться. Да и кто бы стал ее слушать?Полицейская карета доставила ее в городскую ратушу, в чьих подвалах находилась тюрьма.- Будешь сидеть здесь до суда, – пробурчал смотритель тюрьмы. Маленький, кривоногий, с
Ни Герхард, ни Ильза больше не появлялись. Пару раз приходили монахини, приносили немного еды и последние новости. От них Ринка узнала, что матушка нашла адвоката, согласившегося защищать полукровку. Да только он не слишком торопится. То ли денег мало ему предложили, то ли не верит в успех. Зато в один из дней к камере подошла незнакомая женщина. Молодая, белокожая, с надменным лицом. Чем-то неуловимо похожая на мэтра Лавьера. За ее спиной неловко переминался стражник, держа в руках тусклый фонарь. Не приближаясь к решетке, женщина глянула на Ринку так, словно та была виновата во всех ее бедах.Узница зачарованно уставилась на платье нежданной гостьи, расшитое серебром и рубинами. Такой красоты она еще не видала. Разве что в глупых мечтах. Несколько минут они разглядывали друг друга. - Надеюсь, ты здесь сгниешь, мелкая дрянь, – процедила красавица, испепеляя девушку взглядом. – Таким, как ты, в тюрьме самое место!Это стало последней кап
…Ее разбудил визг ржавых петель и дверного засова. Кто-то шел по тюремному коридору твердой, уверенной поступью. Вздрогнув всем телом, Ринка открыла глаза. Уставилась в нависающий потолок.Сначала она не могла понять, где находится и что происходит. Но уже через миг воспоминания накатили удушливой волной, встали в горле горьким комком.Суд. Ее же судили. Приговорили к ста плетям и изгнанию. Если только кто-то не рискнет спасти ее душу…И, кажется, такой безумец нашелся.Шаги звучали все ближе. Из-за поворота показался тусклый свет фонаря. Кто-то шел к ее камере.Охваченная ознобом, Ринка села, подобрала ноги под себя. Обхватила руками плечи, пытаясь согреться.И в этот момент из темноты коридора к решетке шагнул человек. Высокий, широкоплечий, в длинном плаще, под которым тускло отсвечивали звенья кольчуги. Он возник так внезапно, что узница инстинктивно отпрянула, вжалась спиной в холодную шершавую стену. Нервно вт
У выхода из подземелья пришлось все же остановиться. Там ждал сенешаль в окружении чиновников и тюремной охраны.- Вы же помните условие, благородный эрл? - Не забыл.- И вы непременно исполните его этой ночью?Брент сощурил глаза, примеряясь. Может, зря он жалеет этих червей? Всего один взмах мечом – и от них останутся только трупы.Но нельзя… Аэр не простит. Брент не имеет права привлекать лишнее внимание. Ни к себе, ни к девчонке. А он и так достаточно засветился, согласившись на этот брак. Был бы другой выход – использовал бы, не задумываясь. А теперь придется действовать исходя из того, что есть. Сенешаль будто что-то почувствовал. Отодвинулся за спины охранников. Даже голос его изменился, в нем проклюнулись нервные нотки:- Наше требование продиктовано исключительно заботой о благополучии этой несчастной. Вы должны консуммировать брак и предоставить доказательства прежде, чем покинете Таатаган. И не думайте, что нас легко
В голове царил полный сумбур. Она же не лекарь! Чем сможет помочь? Какой толк в том, что она перевяжет рану? А если рана глубокая и нужно ее зашить? А если он потерял много крови и умрет прямо здесь? О, Пресветлая Мать! Еще один покойник на ее совести! Тогда ее точно убьют! Порвут на клочки!Обрывки мыслей мелькали в ее голове, хаотично и бестолково. Пользы от них не было никакой.Напряженная, готовая в любой момент отскочить, Ринка потянулась к мужчине. Ее дрожащая рука уже готова было коснуться его плеча, когда Брент вдруг развернулся.Резко. Без предупреждения. Его рука взметнулась, перехватывая ладонь девушки. Пальцы сжались, заставив ее завизжать.Только что он трупом лежал! Она могла бы поклясться! А теперь сидит, вцепившись в ее ладонь мертвой хваткой и глядя в лицо мутным, бессмысленным взглядом.Оборвав визг, Ринка попыталась вырвать руку. Но это было бесполезно. Хватка Брента только стала сильнее. Он смотрел на н