Чудовищное предложение

– Аарон, дорогой, ты меня совсем не слушаешь. – Кристи подкралась сзади, прижалась обнаженной грудью к моей спине, потерлась щекой о плечо. – Что-то случилось, милый? Я усмехнулся. Интересно, она и правда думает, что однажды начнет получать ответы? – Иди в душ, – сказал, не оборачиваясь. – Я присоединюсь через минуту. – Давай сразу вместе? – Кристи капризно надула губки. Посмотрев на нее, почувствовал раздражение. – Иди, – повторил с нажимом. Она поняла, что ошиблась с моим настроением, заулыбалась и, послав воздушный поцелуй, скрылась с глаз. Я снова уставился в экран рабочего смартфона. Перечитал сообщение от адвоката, поморщился, как от зубной боли. Впрочем, нет, зубную можно вылечить, а здесь проблему нужно было решать кардинально. Меня ждали перемены, и я пытался верить, что они к лучшему. “Ваша невеста прибыла с документами, – гласило сообщение, – везу ее в ваш загородный дом”. Надо же было ей так не вовре

Аарон Харрис Я люблю европейские машины, они изящнее американских марок, быстрее, резвее, солиднее. Помню, как в приюте украл у одного мальчонки модель “Шевроле-Импалы” и поклялся, что когда-нибудь у меня будет такая же, только настоящая.Мечта сбылась. К ней я шел долго: кровью, потом, перешагивая, если надо, через людей и беря свое по праву сильнейшего. Вот только когда в руках наконец появились заветные ключи от тачки, удовольствия я не почувствовал. Хотя езда на ней, несомненно, его доставляла.Вот как сейчас, когда я несся по шоссе из города к своему загородному дому и невесте.Пиликнул брошенный на соседнее кресло телефон, я лениво потянулся за ним, на мгновение отвлекаясь от дороги, чтобы прочесть:“Добрый день, мистер Харрис. Вы не отвечаете на звонки. Моя племянница уже прибыла?”Отложив телефон, я вновь вернулся к дороге. Старик Альбинони подождет, успею ответить.Но ита

Аарон Харрис Одного миллионера однажды спросили:– Как вы заработали столько денег?– Когда я был молодым, я приехал в Америку. В кармане у меня было два цента. На них я купил два грязных яблока. Помыл и продал каждое яблоко за четыре цента. Потом купил четыре яблока и также продал все яблоки…– И что было дальше?– Потом умерла моя тетушка и оставила мне в наследство 100 миллионов долларов! Каждый раз, когда я оглядывался назад в свое прошлое, то вспоминал эту историю. У меня не было богатой тети, и в Америке я родился, но что-то общее все же нашлось: два цента.Мне было двенадцать, когда вместе с еще двумя ребятами из приюта мы сбежали посмотреть на скачки. Деньги, само собой, у нас отсутствовали, но ипподром, к которому съезжались люксовые машины, из которых выходили дорогие женщины и мужчины, курящие сигары, манил таких юных неудачников, как мы.Мы

– Сочувствую.Весь вид Одри, стоило мне закончить, буквально кричал, что мой ответ уязвил ее.И я был доволен этим. Слишком рьяно она выпятила то, за что, собственно, я ее и купил – свою родовитость. На один миг она стала похожа на тех, кого я ненавидел в высшем свете, тех, кто заставлял меня ощущать инаковость.Как и тогда, в кабинете. Взгляд мисс Тосни оглушил во мне так тщательно выращенную человечность. Она смотрела с опаской и надменно, излучала холод и тревогу. Будто, несмотря на свой невысокий рост, была на голову выше. Я рос под такими взглядами. Одетый в простую одежду, небритый и небрежный, я вызывал у нее недоумение и даже отвращение. Был бы в руках мисс Тосни кошелек, она стала бы его прятать и звать полицейских. Ненавижу это в людях.Даже теперь от воспоминаний меня начинало трясти.Кто-то скажет, что дело попахивает комплексами, недостойными взрослого мужчины, я же отвечу: мне плевать. Имею право на свои слабости, о которы

К залу совещаний подходил взвинченный до предела.Давно не чувствовал себя настолько паршиво и странно. Казалось, уже и забыл, что такое настоящее волнение и тем более страх, но нет, ощущения не просто вернулись, а ударили под дых. Даже дышать было тяжело.Еще и Джим масла подлил… Чертов идиот! Сколько сил в него вложил, думал, он сможет преодолеть бич всех сирот – извечную жалость к себе и тягу к мнимой свободе. Хрен там. Улица снова стала его матерью.Но самое плохое во всей ситуации то, что и я каждый раз после каждого такого Джима начинаю сомневаться в себе.Смогу ли идти дальше? Смогу спокойно воспринимать косые взгляды, проглотить насмешки за спиной? Построю ли нормальную семью, зная об этой нормальности только из фильмов и книг? Единственное, что понимал всегда: попытаюсь сделать это, вложив все силы.Семья… Слово, приносящее с собой только злость и зависть. У меня никогда не было любящих родителей, братьев, сестер и тету