Все обошлось.
Пуля прошла совсем близко, лишь чиркнув по коже и оставив небольшую царапину, из-за которой у Одри случился настоящий потоп из глаз. Увидев меня с перевязанным плечом – врачи перестраховались, хоть я и просил просто помазать чем-нибудь – невеста бросилась навстречу и, ощупывая всего, принялась целовать и плакать.
Она что-то бормотала о том, что совсем себя не берегу, что она чувствовала, что Донован мерзавец… И снова целовала, стирая тонкими пальцами слезы и вглядываясь в мои глаза, словно мы не виделись не пару часов, а несколько дней.
А я стоял пораженный и чувствовал себя так, будто выпил несколько бокалов выдержанного виски. Каждый жест и каждое слово Одри трогали до глубины души, задевали оголенные нервы…
Пуля меня практически не зацепила, о чем я неустанно повторял, пока гладил невесту по голове, плечам, спине… А про себя думал, что все могло быть иначе. Будь полицейский чуть ближе или дрогни у него рук
. Одри ТосниСвадебное утро началось еще ночью. Сначала в двери комнаты долго барабанила горничная, периодически говоря, что мы с Аароном сами просили нас разбудить, потому увольнять ее за исполнение приказа никак нельзя.– Господи... – хрипло простонал жених, зарываясь в подушку. – Одри, может, ну ее, эту пафосную церемонию? Просто подпишем документы и улетим в свадебное путешествие. Торт дорогие гости, думаю, преотлично съедят и без нас.– Нет. – Я собрала моральные силы и вылезла из-под теплого одеяла. Поежилась от прохлады, но решительно дошла до окна и распахнула ставни. В комнату влетел ветер, принося с собой бодрость, и я улыбнулась, глядя в рассветное небо. Светло-синее с одной стороны и расцветающее невероятными красками с другой. На одной половине до сих пор проглядывали звезды, а с другой из-за горизонта уже начинало показываться солнце.Красотища!– Вставай, – решите
– Алисия! – окликнула я жену Томаса, которая в данный момент скрылась на веранде нашего с Аароном загородного дома. – Подойти сюда, быстрее. Ты должна это видеть.Она выглянула из дверного проема и ахнула, зажав рот ладошкой.– А это не опасно?! – испуганно спросила она.– Нет, что ты. Тем более я все контролирую, – улыбнулась ей, придерживая за поводья Вейда, который смиренно вез на себе четырехлетнего Кристофера.– Тетя Одри, – спросил черноволосый мальчонка, вылитая уменьшенная копия Томаса. – У меня получается?– У тебя отлично получается, – улыбнулась я. – Вырастешь, станешь лучшим наездником страны.В глазах Кристофа зажглись звезды, а на лице его матери цвело умиление.– Кажется, любовь к тетушкам в роду у Матинсонов, – улыбнулась она. – Что Томас, что Кристоф!Я покачала головой и подвела Вейда с мальчиком ближе к матери.
– Аарон, дорогой, ты меня совсем не слушаешь. – Кристи подкралась сзади, прижалась обнаженной грудью к моей спине, потерлась щекой о плечо. – Что-то случилось, милый? Я усмехнулся. Интересно, она и правда думает, что однажды начнет получать ответы? – Иди в душ, – сказал, не оборачиваясь. – Я присоединюсь через минуту. – Давай сразу вместе? – Кристи капризно надула губки. Посмотрев на нее, почувствовал раздражение. – Иди, – повторил с нажимом. Она поняла, что ошиблась с моим настроением, заулыбалась и, послав воздушный поцелуй, скрылась с глаз. Я снова уставился в экран рабочего смартфона. Перечитал сообщение от адвоката, поморщился, как от зубной боли. Впрочем, нет, зубную можно вылечить, а здесь проблему нужно было решать кардинально. Меня ждали перемены, и я пытался верить, что они к лучшему. “Ваша невеста прибыла с документами, – гласило сообщение, – везу ее в ваш загородный дом”. Надо же было ей так не вовре
Одри Тосни“Леди не торопится. Леди всегда полна сдержанного достоинства. Леди никогда не позволит окружающим понять, что ей страшно”.Наставления сестры Фелиции звучали у меня в голове весь перелет и сейчас просто громыхали набатом. Вокруг сновали люди, обегая меня стремительным потоком, а голос диктора в аэропорту ввинчивался в уши, скорее добавляя паники, чем развеивая ее.Большой и шумный Нью-Йорк с первых минут пребывания наваливался на плечи душным покрывалом и вколачивался в уши какофонией звуков. После родной солнечной Италии и пансиона, в котором я воспитывалась с девяти лет, тут все казалось слишком… СЛИШКОМ. Шумным, дымным, холодным…Поняв, что толпа сносит меня не в ту сторону, я покрутила головой и, увидев табличку, указывающую на зону выхода, направилась туда.Дядя говорил, что меня должны встретить. Он оставался единственным моим родственником после трагической смерти
Аарон ХаррисЯ люблю европейские машины, они изящнее американских марок, быстрее, резвее, солиднее. Помню, как в приюте украл у одного мальчонки модель “Шевроле-Импалы” и поклялся, что когда-нибудь у меня будет такая же, только настоящая.Мечта сбылась. К ней я шел долго: кровью, потом, перешагивая, если надо, через людей и беря свое по праву сильнейшего. Вот только когда в руках наконец появились заветные ключи от тачки, удовольствия я не почувствовал. Хотя езда на ней, несомненно, его доставляла.Вот как сейчас, когда я несся по шоссе из города к своему загородному дому и невесте.Пиликнул брошенный на соседнее кресло телефон, я лениво потянулся за ним, на мгновение отвлекаясь от дороги, чтобы прочесть:“Добрый день, мистер Харрис. Вы не отвечаете на звонки. Моя племянница уже прибыла?”Отложив телефон, я вновь вернулся к дороге. Старик Альбинони подождет, успею ответить.Но ита
Одри ТосниМеня трясло.Состояние мандража и полного шока нарастало с каждым шагом. Начало знобить.Этот мужчина просто не мог быть моим женихом. Дядя не позволил бы! Недалекий грубиян, коим предстал передо мной Аарон Харрис, пугал! За таких не выходят замуж, их стараются обойти, особенно при наступлении сумерек.Едва попадая в кнопки телефона, я набрала знакомый номер и, дождавшись ответа, взмолилась:– Дядя! Пер фаворэ, скажи, что это шутка! – забывшись, стала путаться в языках.– Прошу тебя, дорогая, не кричи. И говори на английском, твоему будущему мужу могут быть неприятны эти скачки в выражениях, я ведь предупреждал.– Прости. – Привычно склонив голову после выговора, опомнилась – ведь он меня не видит. Продолжила, понизив голос почти до шепота: – Но ты не представляешь, что сейчас произошло.– Расскажи.– Меня привезли в дом к Аарон
Аарон ХаррисОдного миллионера однажды спросили:– Как вы заработали столько денег?– Когда я был молодым, я приехал в Америку. В кармане у меня было два цента. На них я купил два грязных яблока. Помыл и продал каждое яблоко за четыре цента. Потом купил четыре яблока и также продал все яблоки…– И что было дальше?– Потом умерла моя тетушка и оставила мне в наследство 100 миллионов долларов!Каждый раз, когда я оглядывался назад в свое прошлое, то вспоминал эту историю. У меня не было богатой тети, и в Америке я родился, но что-то общее все же нашлось: два цента.Мне было двенадцать, когда вместе с еще двумя ребятами из приюта мы сбежали посмотреть на скачки. Деньги, само собой, у нас отсутствовали, но ипподром, к которому съезжались люксовые машины, из которых выходили дорогие женщины и мужчины, курящие сигары, манил таких юных неудачников, как мы.Мы
Одри ТосниКогда твоя жизнь настолько резко меняется, это сложно сразу принять.Еще недавно я делила комнату в пансионе с еще двумя воспитанницами, а сегодня в моем распоряжении целое крыло. Еще несколько дней назад я сама должна была заботиться о своих вещах, стирать и гладить, потому что любая образцовая хозяйка должна досконально знать обязанности прислуги, чтобы грамотно ею управлять. А сейчас…Я открыла один из шкафов в спальне и тупо уставилась на аккуратно развешанные немногочисленные вещи. Собственно, их у меня было до прискорбного мало… Горничные все сделали, пока я разговаривала с мистером Харрисом. Словно все уже заранее знали, что я соглашусь, что у меня нет вариантов.Закрыв шкаф, я сделала еще один круг по роскошной спальне, с опаской посматривая на огромную, стоящую по центру кровать. Именно на ней меня сегодня ночью властно и беспардонно… ТОГО. Сказать это слово даже про себя я не смогла.