Я – раб Ламповой, или Как укротить миллионера

Он даже меня не узнал!Я смотрела на человека, который сломал мне жизнь, и понимала, что судьбы таких, как я, для него как сухие ветки под ногами. Наступил и не заметил.Самоуверенный и высокомерный, получающий все по щелчку пальцев, Константин и сейчас оставался верен себе. Босой и полуголый, в облегающих джинсах, под которыми, – по слухам – он не носил трусов, все равно пытался хорохориться, хоть слова миллиардера и сбивали спесь с мажора, повергали в шок.Когда «Джинн», которого лишили волшебной силы, – то бишь власти денег, – посмотрел на меня, в его глазах легко читалась уверенность. Я знала этот взгляд. Так он смотрел на очередную заинтересовавшую его девчонку. Одну из череды бесконечных побед. Но вот только ко мне это никогда не относилось, я оставалась невзрачной тенью. Слишком бледной и слишком умной для таких, как он.Да и сейчас этот молодой привлекательный мужчина смотрел на меня лишь как на досадное препятс

Я лежал на кровати и рассматривал интерфейс приложения на телефоне. С усмешкой и легким недоумением следил за появляющейся на экране синусоидой. Эк девку плющит! Чему их в университете учат, если она испытывает столько радости? Или мне в наказание отец нашел одну из тех женщин, которые испытывают экстаз в библиотеке?Таких возбуждают не кубики на животе, а извилины в голове.Худо дело.И тут эмоциональная линия резко рванула вверх и почти достигла красной отметки. Да так приказ отца девка сама исполнит, без моей помощи!– Ну, же, – шепнул я. – Еще чуточку, и…В энтузиазме подскочил на кровати и, треснувшись головой о полку, взвыл и закрылся от повалившихся сверху книг. Отпихнув последнюю, процедил:– Всегда говорил, что лишняя информация может убить. – В животе согласно заурчало, и я потер свои кубики, которыми страшно гордился, ведь трудился над рельефом по несколько часов в день. – Жрать охота&hel

Попадос! Кажется, отец жестоко подшутил надо мной. Не может быть, чтобы девчонку не проняло. Наверняка, приложение сломано. Или вообще нет никакого «счастьеметра», а меня попросту развели, как последнего лоха.Но, если так, то…Я покосился на испачканную в торте девицу с перекошенным от неземного счастья лицом и, столкнувшись с взбешенным взглядом лазурных глаз, понял, что нужно бежать. Такого ужаса я не испытывал даже на Золотом побережье Австралии, когда планировал поймать волну, а встретился с акулой.Медленно, стараясь не делать резких движений, как и в случае с акулой, я приготовился отбиваться от разъяренной девушки. Но она неожиданно всхлипнула и, опустившись на колени, подняла осколки.– Вдребезги… Ты что, в футбол ею играл?!– Я куплю тебе такую же уродливую фигню, – великодушно пообещал я. – И набью ее нормальными деньгами, если перестанешь строить из себя жертву.– У тебя все

Глаза Женьки казались чуть меньше блюдец. Подруга протянула:— Офигеть…— И не встать, — жуя, поддакнула я. — Но главное, запомни — все это большой секрет. Я тебе рассказала только потому, что ты не трепачка.— Ой-ой, — фыркнула Женька, — да ты мне рассказала потому, что взорвешься, если ни с кем не поделишься.— Ну да, — уныло отложила я пирог.Кусок в горло уже не лез. То ли от того, насколько пирог бабки сытен, то ли от того, что пятнадцать минут закончились уже полчаса назад и пора строить из себя дрессировщика и возвращаться в клетку с одним очень наглым львом.— Не грусти, — сочувственно посмотрела на меня Женя. — Я никому не скажу. Еще и помогу тебе избавиться от чокнутого миллионера.— Как? — заинтересовалась я.— Как-как, — она «поправила» грудь нулевого размера, — соблазню, конечно!&md

И правда, чего я так испугался? Эта мелкая вредина на целых две головы ниже меня. Худая, как вешалка, только и может, что глазищами сверкать. Но боевой дух из Ламповой уже выветрился.— Да не исправить этого, — поникла она. — Разве не видишь?Вернулась к столу и показала мне лист с разноцветными разводами. Я пожал плечами:— Подумаешь, накосячил. Я тебе компенсирую все сразу, как только мое наказание закончится…— Это ты мое наказание! — снова заводясь, в ярости крикнула она. — Ты даже не понимаешь, что наделал. Джинов, ты идиот! Не все можно купить, не все так легко исправить. Вдохновение не приобрести, не сложить в баночку, не сохранить на счете. Ты мне только что вычеркнул из жизни целый месяц тяжелой работы, но даже не подумал, что нужно извиниться.— Мужчина не извиняется, а делает, — хмуро бросил я любимую папину фразу.— Да ты не мужчина! — снова повысила она гол