Глава 8Молодой мирай двигался по широким дворцовым коридорам, сверкающим золотом и серебром в свете заходящего солнца. Лицо его было хмурым, челюсти сжаты, как и кисти рук, испещренных венами. Он был недоволен, и в первую очередь самим собой.Длинный мощный хвост перемещался по гладкому мраморному полу как дикая морская волна цвета ночи, внутри которой сверкали золотые звезды.Это был Торриэн Золотой змей. Царевич дома Эннариш, лишенный права наследования. Природа наделила его черной чешуей, отдающей драгоценным солнечным металлом, и волосами того же невероятного сумрачного цвета. Грудь от левого плеча пересекал тонкий, едва заметный шрам.Как и все наги, Торриэн носил множество украшений: кольца, цепи, браслеты, и сейчас многие из них еле слышно позвякивали при движении. Это были символы власти и богатства, они блестели на пальцах, запястьях, чуть ниже плеч и на груди. По ним издали в царевиче узнавали члена правящей семьи. Даже здесь, на территории д

Глава 9Захлопнув дверь, Иллиана трижды повернула волшебный ключ в замочной скважине и спрятала его в маленьком кармане под юбкой. Пренебрегать безопасностью девушка не собиралась: раз мираи охраняют свои комнаты с такой тщательностью, значит, это неспроста.В широком коридоре замка ночь ощущалась неожиданно сильно. Здесь было темно и тихо, лишь свет редких напольных свечей отбрасывал на стены дрожащие тени. Золотые вкрапления в черных каменных плитках сверкали сейчас особенно ярко, и казалось, будто весь коридор – это огромное и бесконечное ночное небо с мириадами звёзд.Иллиана задержала дыхание, чувствуя лёгкую неуверенность. Может, стоило остаться в комнатах? Дождаться, пока шерисмирай придет к ней сам... В конце концов, какой смысл торопить скандал?Но девушка глубоко вздохнула, отгоняя страх, и шагнула вперёд, стараясь не обращать внимания на то, что в некоторых участках коридора свечи не горели, будто затушенные случайным порывом ветра или&

 Иллиана резко выдохнула, почувствовав, как волна мурашек просто слизывает ее с берега обиженного спокойствия в бушующее море.– Скучал весь этот месяц, – говорил он, затягивая ее все глубже и глубже. – Пытался выкинуть тебя из головы, но понял, что это невозможно. Мое маленькое сокровище…Еще немного, и она уже не сможет ничего ему противопоставить. Его бархатному голосу, осторожным, нежным ласкам, которых, казалось, тело ждало, как иссушенная земля – ливня. Он дотрагивался лишь до ее губ, но вся она с головы до кончиков пальцев уже превратилась в оголенный нерв.“Так нельзя… Это будто болезнь…” – подумала девушка, закрывая глаза и жадно хватая ртом воздух. Мечтая, чтобы он наклонился и поцеловал ее. Чтобы продолжал говорить, что не может без нее. Что мечтал о ней так же, как она мечтала о нем все это время.Нужно было как-то вырваться из этого плена, из этого безумия.&nd

Глава 10Стоило только открыть глаза, как в дверь постучали, и с другой стороны раздался голос служанки Герхарсии:– Завтрак для хасси!Иллиана зевнула, едва не ругнувшись нехорошим словом. Караулила она там ее, что ли?Слезла с постели и, завернувшись в халат, пошла отпирать дверь.Мирайя проскользнула мимо нее с подносом, едва кивнув в знак приветствия. Поставила яства на столик в холле и, бросив любопытный взгляд за приоткрытую дверь спальни, едва заметно улыбнулась.Искать причину этой улыбки не пришлось слишком долго:– Золотой змей так и не пришел, как я и говорила, да?Иллиана прищурилась, мечтая стукнуть служанку, которая сует свой нос, куда не положено.– Нет, – ответила как можно более спокойно. – Торриен решил, что мне стоит отдохнуть после дороги.– Так вы виделись? Ну, я очень рада, – торопливо проговорила она, постаравшись сделать доброжелательное лицо.

 – Да, – кивнул Торриен, и его золотые глаза, глядящие в огонь, были абсолютно серьезны. – Однако, возвращаясь к нашей теме. Рубин является камнем царей не только потому, что имя Иль-Хайят означало “рубин”. Ведь на самом деле нашу богиню звали Ава, а не Илли. Но дело в том, что огонь, который могла создавать возрождённая Иль-Хайят, обладал особыми свойствами. По ее желанию он мог либо убивать, либо исцелять. И был рубинового цвета.С этими словами Торриен шире распахнул пальцы, пламя на его руке стало ярче, больше. В нем вдруг начали переливаться разные оттенки, от голубого до зелёного. В итоге язычок вспыхнул, слепя глаза, и стал жгуче-оранжевым. А затем царевич сомкнул ладонь, окончательно его погасив.– Дети, внуки и правнуки Иль-Хайят тоже могли управлять рубиновым огнем, – говорил Торриен. – Но постепенно пламя ее потомков меняло цвет на обыкновенный, жёлтый. И теряло свои волшебные свойства, оставаясь л