Я бросила беспомощный взгляд в окно. Вот-вот начнет заниматься рассвет. Бежать прямо сейчас к Сейле? Или обождать до первых лучей солнца, при появлении которых местный маньяк забивается в свою берлогу? Боязно высовываться, но и бездействие сводит с ума. Да, понимаю, вряд ли Сейла что-то тут же сможет предпринять, но полученные в результате моих изысканий сведения рвались наружу, требуя, чтобы я ими с кем-то поделилась. Позвала в очередной раз Ворона, и сердце болезненно сжалось в недобром предчувствии. Не отзывается. Как такое возможно? Мог ли Шелд что-то сделать с лероссом? Все-таки Ворон не абы кто, а демон. Вот только что я знаю об их способностях? Сильны? Да. Могут изменять свою физическую оболочку и кратковременно находиться в невидимой форме, что позволяло им скрываться или незаметно подкрасться, например. Обладают магией, но в чем она заключается, помимо способности к ментальному общению, психическому воздействию и возможности влиять на окружающую среду в непосредстве

Мама занялась какими-то своими делами и ко мне с расспросами не приставала, хоть и замечала, что я явно нервничаю. Какое-то время я как неприкаянная слонялась из кухни в комнату и обратно. Время тянулось мучительно долго. Каждые десять минут я зачем-то косилась на часы, будто это нехитрое действие могло приблизить вечер. Все же живем мы в Ленинградской области, и сейчас, в отличие от Рестанга, здесь разгар лета и белые ночи. Так что за окном не потемнеет. Устав мозолить маме глаза, решила для создания алиби взять планшет и отправиться на улицу. Пусть она думает, что я пишу там, иначе когда-нибудь возникнет вполне закономерный вопрос, как я умудряюсь столь быстро писать, если совсем не сижу у компа, в отличие от былых времен, когда романы вносились в файл непосредственно мною. Лето в этом году выдалось не особенно теплым. Да, солнце светило вопреки обыкновению почти постоянно, но при этом температура редко поднималась выше двадцати градусов и слишком часто бушевали ед

Очнулась я от едкого запаха, отдаленно напоминающего нашатырь. В носу от него жгло и щекотало. Чихнула. И тут же в памяти возникло все, что предшествовало забытью. Распахнула глаза и поняла, что я не в своей комнате. — Где я? — спросила у стоящей возле окна и задумчиво взирающей вдаль Арлетты. — Это комната миора Поля. Литэ Сейла распорядилась переселить вас сюда. Хм, помнится, я мечтала посмотреть, как живет мой муж, но все не срасталось, вот и сейчас лишь скользнула по помещению быстрым взглядом и тут же спросила о наболевшем: — Арлетта! Там, на окне… — Кот? — уточняет она, и только сейчас я поняла, что женщина никогда не видела Ворона, ведь тот всегда прятался при ее появлении. — Каким он был? Цвет, какие-то приметы… — Кот как кот, — пожала плечами Арлетта. — Малость крупноват, пушистый. А цвет… пятнистый темно-серый и местами белый. А что? — Лапки, грудка и живот белые? — спрашиваю, боясь услышать ответ.  Арлет

Отец Поля скрылся за дверью, ведущей в холл, куда ранее удалился и миор Варлей. Сижу. Рассматриваю узор на белоснежной скатерти, а в голове сменяются мысли одна печальнее другой. Вот за что мне все это? Как я радовалась, узнав от Муза, что вновь смогу бывать на Рестанге. Намечтала, вернее, нафантазировала любовь до гроба для нас с Полем. И что? С той поры, как я вернулась, у нас и получаса не было, чтобы побыть вдвоем. — Литэ! — прервал мои грустные размышления голос официанта, взглядом указывающего на поднос в его руках и на стол. — Ах, да-да, — улыбнулась я ему. Получив разрешение приблизиться к столу, официант поставил передо мной сделанный миором Даркором заказ, положил столовые приборы и удалился. Исходящий от блюд аппетитный запах заставил глотать слюнки, что и не мудрено, ведь в последний раз я ела… А я вообще вчера ела? Все так завертелось. Ночная прогулка в комнату Шелда, потом разговор с Сейлой и наша первая попытка излечить Винса кровью его сестры.

  Впервые с тех пор, как я по ночам стала попадать на Рестанг, вечер подкрался как-то незаметно. Мы болтали с мамой о всякой ерунде, пекли пирожки с вишней; какое-то время я с загадочным видом сидела с книжкой в руках, вспоминая события минувшего утра, и лишь спустя час заметила, что та перевернута вверх ногами. А потом… — Ну-ка, умываться и спать! — скомандовала вошедшая в комнату мама. — Совсем от рук отбилась, пора браться за твое воспитание. Никакого режима! И это в твоем-то положении. Вот все твоему красавчику доложу. — А вот этого не надо, — вздохнула я. — Надо-надо! Еще как надо. Я чуть за голову не схватилась. Вот же, блин! Я, вернувшись из консультации, не додумалась все объяснить… Вернее, находясь под впечатлением от встречи с Павлом, не придала значения нашему с мамой разговору на пороге квартиры. Не опровергла ее предположение о его отцовстве, зациклившись на том, что детишек будет двое, и она уверовала на все