Все-таки камера была та же. Это я поняла, нащупав бутылку, оставленную Крорром утром. Естественно, случайно. Но кроме того, рядом нашлось еще нечто маленькое, прямоугольное и шуршащее, в количестве трех штук. Уложив вдоль стены кожаное обмундирование, я умостилась сверху и, разодрав упаковку, принюхалась. Пахло чем-то злаковым и немного ванилью. Очевидно, это энергетические батончики. Когда-то в бытность почти счастливой жизни на улицах, нам с Лукасом удалось стянуть целую здоровенную коробку этой фигни из грузовика перед одним дорогим спортивным магазином, потому что мне показалось, что это шоколадки. Противный мальчишка тогда долго ржал над моей разочарованной физиономией и совал их мне при любой возможности, доводя до кипения, пока не бросалась на него с кулаками. Он ловко уходил от моих ударов, третируя, но и тренируя меня одновременно, уже тогда, в пятнадцать, нереально быстрый, сильный, гибкий… невозможно красивый…

Поднимались мы еще очень долго и в итоге очутились на огромной плоской площадке, бывшей еще и крышей цитадели. Хотелось бы сказать, что вид отсюда открывался замечательный, да только во все стороны простиралась все та же ониксовая пустыня, а я на нее уже до тошноты за эти два дня насмотрелась. Оставалось лишь небо, но что толку в него пялиться. Если у тебя нет крыльев, созерцание свободного пространства радости не принесет. И да, похоже, вся эта беготня и правда всерьез меня вымотала, раз все вокруг кажется мрачным и раздражающим.– Что-то вы долго шли, – заметила Илэш, сидевшая на парапете, свесив ноги наружу.Мак-Грегор комфортно расположился: примостил зад прямо на пол, привалившись к каменной кладке и вытянув перед собой свои длинные ноги. Интересно, как они сюда попали раньше нас? Красная что, просто притащила его наверх воспользовавшись крылья

– О, Войт! Как ты? – Хильда была единственной, кто открыто улыбнулся при моем появлении, остальные смотрели мрачно, а то и откровенно враждебно. Как будто это могло мне испортить аппетит.Ответила волчице неопределенным пожатием плеч. У меня от запаха пищи свело желудок и ноги ослабли, и чувствовала я себя дико уставшей, но не радовать же этими новостями злобно пялящихся на меня одногруппников.– За какие такие заслуги ей уже позволено есть? – подала голос шлюшка Картер, пронзая меня ненавистным взглядом. – Что, уже небось обслужила командира ради поблажек?Я не собиралась хоть как-то реагировать на ее выпад, пусть сама глотает свой яд, не достигший цели. У меня в планах подкрепиться кое-чем более питательным. Хильда резко повернулась к ней, явно намереваясь отчитать, но ее опередил тот

Мой противник оказался очень быстрым, как и предвидела, даже быстрее, и от первого удара я ушла, надо сказать, с трудом и то не полностью. Чиркнуть костяшкой по скуле он все же успел. От следующих я уклонялась гораздо успешнее, но слегка зацепить Рамосу меня, однако, удавалось. Засранец явно не был рядовым боевиком в банде с такими вот «рабочими» качествами. К тому же что это, на хрен, за приказ: «одни только нападают – другие защищаются»? Кто так дерется, ну реально? Если защита слишком долго остается пассивной, она теряет свою эффективность и является гарантией поражения. По крайней мере, на мой взгляд, уж точно. Рамос сделал выпад, глупо открываясь и слишком сильно искушая меня вывести его из строя ударом колена в печень, и я, как настоящая слабая женщина, не смогла перед этим устоять. Но хитрый ублюдок предугадал это, а может, и нарочно обдурил меня и перехватил ногу, лишая равновесия и опрокидывая на спину. Что я нен

То, что Крорр счел меня опять в чем-то накосячившей достаточно, чтобы лишить всех последних послаблений, было очевидно. Черт с ним, с полноценным ужином и нормальным душем, но на пару батончиков и бутыль с водой в углу я надеялась. Раскатала губы. Никто тебе, Летти, облегчать жизнь не обязан. Понятно это, но почему-то где-то на задворках сознания немного обидно. И еще раздражающе. А все потому, что, укладываясь с возмущенно урчащим желудком на стянутую с себя кожаную форму, я невольно вспомнила те месяцы, которые мы с Лукасом жили на улице. Тогда тоже поесть и раз в день, деля все поровну, было нам за счастье, а про помыться-то и говорить нечего. Но когда ночуешь в подворотнях и темных углах, согреваясь только друг об друга и от одного стянутого из приюта тонкого одеяла, вопросы гигиены не кажутся слишком уж актуальными. А воспоминания – это та еще проклятая штука. Они как цепочка с множеством звеньев. Только позволишь себе нащупать одно, безоби