Цветные палатки и шатры, стоящие вдоль дороги, были заметны издалека. Сколько их насчитывалось? Может пятьдесят, может сто. Некоторые терялись в белесой утренней дымке, укрывавшей вытоптанное поле до самого леса. Деревья выступали из тумана как остроконечные шлемы великаньего войска, приготовившегося к битве и великодушно ожидающего, пока враги придут в себя после ночного забытья.
Цикады старательно приветствовали утро, и это радостное стрекотание отвлекало от совершенно ненужных тяжелых мыслей. Их разговор еще будет иметь свое продолжение. Когда-нибудь, когда Девона разрешит им разобраться между собой. Просто разобраться. Царапину на руке Дар обмотал платком, который девушка сунула ему в карман перед отъездом.
Тина была права в своих маленьких, но таких трогательных поступках. У нее был страх в глазах, когда страж пытался отрицать любое проявление этой заботы, этой женской битвы за то, чтобы быть ближе, еще ближе. За то, чтобы убедить саму себя даже
Сержант не стал раздумывать слишком долго и, спустя мгновение, кисет уже пошел по рукам солдат. Наконечники копий теперь смотрели не в сторону приехавших неизвестных, а нацелились в небо. Оно почти очистилось от серых туч и оказалось готово принять весь жар летнего солнца, поделиться им с людьми и с лесом, раскинувшимся по полям вокруг лагеря, и всем прекрасным миром, до которого никому не было дела.Сержант отошел в сторону и, присев на импровизированную скамейку из поваленного дерева, раскурил трубку. Ярне расположился рядом и некоторое время они, медленно выпуская дым, рассматривали собравшихся в тени деревьев на противоположной стороне дороги людей Ярне. Все происходящее напоминало книжный магический ритуал, но на самом деле страж испытывал настоящее удовольствие от происходящего. В конце концов, даже несколько минут такого спокойствия представляли настоящую ценность. Несколько минут, и придется возвращаться к игре.Теперь Ярне уже не был столь ув
В палатке их встретил полумрак. Слабые солнечные лучи, проникающие сквозь наполовину задернутые окошки, увязли в клубах табачной пелены тумана. Дымовая завеса была настолько густой и насыщенной экзотическими ароматами, что у Ярне проступили слезы, и защипало в носу. Невозможно было представить, сколько трубок должны были выкурить два человека, расположившиеся в углу полупустого помещения за большим раскладным столом, заваленным бумагами и заставленным бутылками. Пустыми или полными, разглядеть было невозможно.—Оставьте полог открытым, сержант. И можете идти.В голосе, пробивающимся сквозь клубы дыма, слышалась усталость и нетерпение.—Меня зовут Феррер. Впрочем, вы должны это знать. Ведь вы приехали с посланием от нее, — последнее слово майор произнес так, что не осталось никаких сомнений — он вкладывал в произнесенное особый смысл. — И не обращайте внимания на эту дымовую завесу. Бегущий в ночи
Воздух снаружи обдал сотней ароматов, и Ярне замер, с удовольствием впитывая всей кожей летнее тепло. В этой поездке можно было отыскать и приятные моменты. Он расстегнул и скинул кожаную куртку, оставшись в темной шелковой рубашке с вышитыми еще более черными языками пламени. Огонь вырывался из-под переливающихся искрами блестящих пуговиц, словно его источник находился под рубашкой. Казалось, что при каждом движении огонь оживал и жадно сжимал стража в своих объятьях. Сейчас разуться и пройтись по мягкой траве было бы совсем неплохо, но, видимо, их ожидало нечто особенное, и удовольствия стоило отложить на потом.Дар позволил себе только расстегнуть самую верхнюю пуговицу на своем мрачном камзоле. Мальчику нравился облик сурового воина, разбирающегося с проблемами элегантно и легко. Большинству таких как Дар хватало одного падения с небес на землю, чтобы потом смотреть на вещи намного серьезнее. Возможно, так и случилось. Во всяком случае, парень старался изо все
Когда война, в которой величайший из величайших отказался принимать участие, прекратилась, угасла сама собой, он смог наконец почувствовать себя свободным.Здесь, в этом месте восход солнца был настолько прекрасен, насколько не смог бы даже вообразить величайший художник. Вообразить, передать силой духа, души холсту, найти такие же краски, эмоции. Хотя трудно утверждать наверняка, когда имеешь дело с полетом фантазии человека. Никакие расчеты не могут предусмотреть способности духа. Он как никто знал об этом. Он, который имел дело с таким количеством людей и таким количеством чудес, созданными их руками.Это кресло под ним тоже было изделием великого мастера. И пусть имя его уже давно исчезло в глубине той бездны времени, которое поглотило сознание сидящего в этом кресле человека, но красота сохранилась. Красота каждой вещи во многом заключена в соответствии своему предназначению. И удобство мягких линий подлокотников, за сотни лет не потерявших задум
Кресло, которое совсем недавно являлось единственным предметом в комнате, теперь было укрыто темным покрывалом, расшитым птицами с распростертыми крыльями. На полу был расстелен толстый серый ковер с рисунком в виде рвущихся в борьбе языков черного и красного пламени.На углу ковра, спокойно положив ладони на колени, сидела немолодая женщина. Седые, но еще густые волосы свободно падали на плечи, тонкая сеть морщин придавала ее облику хрупкость, но уверенный взгляд темных миндалевидных глаз служил предостережением от поспешных выводов. Свободные шаровары темно-зеленого цвета и такая же свободная блуза с короткой шнуровкой на груди намекали, что его собеседница предпочитала удобство и свободу красоте и традициям.На груди женщины висели несколько рядов бус с блестящими символами и фигурками.Перед ней стоял поднос с маленькими фарфоровыми чашечками и чайником. Реган ощутил, как изменилась атмосфера в комнате: от отвратительных аромато
—Жаль, что так случилось, Ярне.Она пришла к нему в его логово в железный дом, который ненавидела. Войдя, не ответила на приглашение, не присела и долго смотрела, как он приводил в порядок свое оружие.—Я только исполнял свой долг.Пламя играло в стиснутых ладонях, и сегодня он разрешил ему обжигать.—Это не может ничего изменить.Елена коснулась его щеки кончиками пальцами. Прикосновение, что нежнее дуновения ветерка и холоднее арктической ночи.—Я опять отослала его. Ты рад?Она отослала его. Но разве воин-поэт не отыщет причину вновь появиться здесь?От ледяного ожога остаются шрамы. Большинство из них можно легко излечить. Но не все.***Они отсутствовали не так много времени, однако внутри шатра произошли разительные изменения. Не осталось ни следа от дружеской встречи друзей майора. Бутылки, бумаги неизвес
Вино допили, майор пригласил всех к столу, и заговорщики приступили к позднему завтраку или раннему обеду в абсолютном молчании, прерываемом только просьбами передать хлеб или налить крепкого сидра. Впрочем, женщины пили только минеральную воду из большой стеклянной бутыли.Напряжение и нервное возбуждение странным образом испарились, оставив легкое послевкусие грусти с ароматом экзотической приправы на губах.Подождав, пока мужчины не покончат с ветчиной, женщины принялись собирать посуду. Забрав с собой нагруженные корзины, они почти сразу ушли, а хозяин, достав откуда-то из стоящего в углу военного ранца коробку сигар, пригласил стражей и священника наружу.Солнце уже стояло в зените, и вокруг нигде не было видно тени, в которой они могли бы укрыться от палящих лучей. Ярне с интересом посматривал в сторону Феррера, который до сих пор оставался в своем сюртуке-ветеране. От сигары он не отказался, в отличие от своего более молодого колле
Дар расставил коробки на огромном столе в два ряда. Коробки были разные, в основном просто грубые деревянные ящики. Неструганные дощечки отталкивали изломами торчащих щепок и глубоких царапин. Плотники торопились исполнить ее задание, и получилось тяп-ляп. Но это было неважно. Совсем неважно.Ковентина, сидящая у стены, знала, что должно было произойти. Знала и была не очень довольна. Теперь она почти всегда носила голубое. Или синее. По оттенкам можно было определить сегодняшнее настроение подруги.Хотя для Даны ее настроение уже не являлось секретом. Магия с каждым днем проникала все глубже и глубже, влияла все сильнее, и присягнувшая раскрывалась перед ней как книга, которую увлеченно читаешь изо дня в день, время от времени перепрыгивая через страницу, но потом все равно возвращаясь к пропущенному, чтобы понять и получить удовольствие от каждой новой строчки.Дар в своем ежедневном черном тоже все больше сливался в ее мысл