4

Я вошла в квартиру и захлопнула дверь за спиной.

Какое-то время таращилась на другую дверь, ведущую в комнату.

Странное разочарование нахлынуло ниоткуда. И, бросив сумку на пол, я стала перебирать в голове события прошедшего дня.

Медленно двинулась на кухню, поставила греться воду и, достав фарфоровый заварочный чайник, стала ждать.

Мои родители были странными людьми. Консервативными, можно сказать. Любили соблюдать старинные обычаи и ритуалы, наподобие правил заваривания чая. Хотя моя любовь к генеалогии и геральдике исходила не от них, но они всегда поддерживали меня. До тех пор, пока нас окончательно не развело по разным городам.

Заваривая чай по дедушкиному рецепту, я стояла и думала о том, что парень, приставший ко мне в кафе, видимо просто решил надо мной посмеяться. Не так уж мало людей знало о моих увлечениях. Может, кто-то видел и звезду. А я… Я как дура почти купилась на его бредни, позволила ему выложить коронную карту.

«Стать невестй принца из другого мира…» — мне стало обидно до горечи, и я едва не швырнула чайник о стену. Ничего более идиотского и придумать было нельзя.

Опустив чайник на стойку, я прошла в комнату, села за письменный стол и уронила лицо на ладони. Потёрла виски и, открыв глаза, уставилась на толстый старинный том, который лежал раскрытым передо мной.

В своё время я долго о нём мечтала, а когда наконец сумела отыскать, несколько месяцев копила, чтобы приобрести.

Это был справочник — очень редкий и очень древний, тысяча восемьсот девятнадцатого года. И в справочнике этом, как считалось, значились все гербы Российской Империи за прошедшие шестьсот лет. Все — кроме одного. Проклятой семиконечной звезды.

Я искала и в других книгах. В польских перечнях и даже в турецких, но… В общем-то, без всяких поисков понятно, что таких гербов в наших широтах нет. И в других странах — тоже не могло быть. В средние века гербовыми изображениями становились звери и птицы, иногда цветы, помещённые на геральдические щиты. Но никому в голову не пришло бы помещать на герб звезду… Его бы, наверное, язычником сочли.

Я привычным движением повернула ключ в ящике стола и, выдвинув его, выложила на стол старое полотно. Отрывок знамени, от которого мало что осталось. Угол его украшала искусно вышитая семиконечная звезда.

Я едва успела коснуться пальцами обрывка, когда за спиной раздался тихий свист — никогда не слышала такого раньше, как будто бумаги смахнули со стола, только громче в несколько раз.

И прежде, чем я осознала, откуда идёт этот звук, сильная рука зажала мне рот.

Я дёрнулась и замычала, попыталась отцепить от себя руку по пальцу, а когда не смогла, замолотила кулаками по столу.

— Уймись ты! — прошипели мне в ухо. Я не сразу поняла, что голос принадлежит тому самому незнакомцу, который надо мной пошутил. Когда же поняла, от неожиданности замолкла, и он продолжал: — Слышишь?

Я прислушалась, но ничего не услышала.

— Они уже близко. Надо уходить.

Мгновение я оставалась неподвижна от растерянности, а потом сообразив, что имею дело с сумасшедшим, быстро закивала.

— Бери знамя и идём.

Он убрал руку от моего рта, и я тут же завопила:

— На помощь!

А в следующее мгновение по стенам комнаты пробежали разноцветные блики. Две вспышки полыхнули по центру, и я увидела два человеческих силуэта в паре шагов напротив меня.

Чего они хотели, я понять не успела, потому что один из них рванулся вперёд.

Тут же Надаэр воздел руку и нападающего отбросило к стене. Он картинно влетел в мой книжный шкаф. Зазвенело стекло, а второй уже бросился в атаку следом за ним.

Краем глаза я видела, как Надаэр чертит в воздухе загадочные знаки, а затем второй пришелец взорвался в прыжке, так что брызги крови разлетелись по обоям.

Я тихонько пискнула — ничего более осмысленного в голову не шло.

— Надо уходить, — упрямо повторил незнакомец. Его случившееся явно не удивило.

Он перехватил мою руку и потянул прочь.

— Постой! Да стой же ты! — я пыталась вырваться, но без особых успехов. — А деньги, документы? Телефон, в конце концов! Мне надо родителям позвонить!

— Они тебе не понадобятся, — коротко отрезал Надаэр.

Он ненадолго замешкался у двери, пытаясь открыть замок.

Я, воспользовавшись случаем, вывернулась из его рук и отступила на шаг назад.

— Нет, так не пойдёт! Я хочу знать какого чёрта здесь произошло!

На последнем слове ощутила мощный толчок в спину и полетела бы кувырком, если бы Надаэр не развернулся и не подхватил меня одной рукой.

Другую он воздел перед собой. Я видела, как там, где его палец проходит сквозь воздух, загорается алый след, а в следующее мгновение за спиной послышались сдавленный крик и грохот.

— Идём.

Надаэр почти что вынес меня на лестничную клетку и бегом рванулся по ступеням вниз.

— Есть же лифт! — попыталась возразить я. Незнакомец проигнорировал мои слова.

Только когда мы оказались во дворе, он замешкался, оглядываясь по сторонам. Надаэр тяжело дышал, я — тем более. Он привалился к стене и не глядя на меня произнёс:

— Обычной дорогой идти нельзя.

— Ок, — только и смогла ответить я.

— Пойдём так, как я пришёл сюда. Главное — не возражай. Твоя воля очень важна. Ты же хочешь, чтобы я тебя от них спас?

— Да… — я растерянно кивнула.

Надаэр снова схватил меня за руку и рванул на себя.

***

Мы пробежали по переулку несколько шагов, а потом стены зданий стали расплываться, как смазанная фотография.

Трёхэтажные старинные дома в мгновение ока превращались в шестиэтажные, на их месте появлялись современные супермаркеты. Машины появлялись и исчезали раньше, чем мне удавалось поверить, что они несутся на нас.

Сердце стучало всё быстрее. Мне казалось, я слышу топот преследователей за спиной.

«Господи, мои обои…» — билось в голове. «Мои книги… моя жизнь, в конце концов!»

Наконец, хотя я уже окончательно перестала понимать, где нахожусь, Надаэр замедлил ход.

Остановился и повернулся ко мне.

Я бешено вертела головой, пытаясь понять, куда мы попали. Прошло минут пятнадцать, но это место никак не находилось в четверти часа ходьбы от моего дома или даже в четверти часа бега.

— Какого чёрта? — выдал я ёмкий вопрос. И Надаэр почему-то усмехнулся. Понятия не имею, что в моей раскрасневшейся физиономии показалось ему таким смешным.

— Ты очень мила, — признался он.

— Это не ответ на вопрос о том, что произошло.

Надаэр улыбнулся, уже мягче, и пояснил:

— Ты же понимаешь, что мир не плоский?

— В школе я училась.

— Я не о ваших примитивных представлениях что мир — это шар. Я говорю о четвёртом измерении. Ты понимаешь, что было бы глупо предполагать, что мир — это лист бумаги?

Я моргнула.

— Я не сильна в физике. Допустим, что да.

— Пористая структура мира предполагает, что можно перемещаться по его поверхности — или двигаться насквозь. Что и пришлось сделать нам.

— Так… — осторожно произнесла я. — А те, кто были там… Кого ты убил?

Надаэр дёрнул плечом.

— Они знали, на что шли. А если и нет — глупо надеяться убить слабого и не ждать, что кто-то более сильный, чем ты, придёт за тобой потом.

— Убить… кого? — уточнила я. — Они собирались меня убить? Но зачем?

— Чтобы не позволить тебе стать новой королевой Аркенора.

Мне стало нехорошо.

— А если я… не собираюсь становиться королевой?

— Боюсь, им всё равно.

Я уронила лицо на ладони и потёрла виски, пытаясь привести в порядок ворох новостей, кружившийся в голове.

— Так, — согласилась я. — А теперь? Они продолжают меня искать? Они не придут за моей семьёй?

— Думаю… Нет, — сказал он, поразмыслив, — я постараюсь сделать так, чтобы их не нашли.

— Постараюсь?!

— Это самое большее, чем я могу помочь.

— Всё, чем ты уже помог — просто бесценно! — не выдержала я.

Однако, подняв взгляд на спутника, увидела, что ему больше не смешно. Ответной злости на лице тоже не было, и моя остыла в один миг.

— Надаэр, — произнесла я осторожно. — Давай честно. Я боюсь. И абсолютно не хочу идти с тобой.

Надаэр взял мою руку. Поднёс к губам и поцеловал. А затем заставил опустить ниже и засунуть во внутренний карман своей куртки. Пальцы сами собой нащупал листок из плотной бумаги.

— Тяни, — велел он.

Я послушалась, а когда освободила руку, обнаружила, что в ней находится билет. В тусклом свете фонарей мне удалось рассмотреть время отбытия поезда — двенадцать часов. И свою фамилию в углу. Ровно под ней значилось: Элирена, Хранительница Семиокой звезды.

— Что за… — только и выдавила я. — У тебя их целая пачка?

Надаэр с грустью посмотрел на меня и качнул головой.

— Если ты получила его — значит хочешь поехать, Элирена. Я не могу тебя заставить. Никто не покидает свой мир против воли.

Я снова опустила глаза на билет. Хочу поехать? Страх постепенно отступал, и с каждым мгновением я понимала всё отчётливей — да, хочу. Хочу покинуть эти серые улицы и увидеть места, где есть цвет.

Ничто не держало меня здесь, кроме прошлого. Но даже с прошлым я распрощалась сегодня, ещё не зная, какую грань собираюсь пересечь.

Меня никто не будет искать. У меня нет друзей, которых бы действительно волновало, где я и что со мной. Нет мужа. Парня, если на то пошло, тоже нет.

И хотя мне как-то не слишком хочется вступать в другой мир в качестве чьей-то невесты… Тем более в качестве невесты человека, которого я в глаза не видела… Должен же у них там быть развод?

Это, в конце концов, другой мир. И если мне там понравится — я найду способ сбежать от ненормальных, которые прочат мне брак.

А если не понравится… Я тем более найду способ сбежать. Вообще из этого мира.

Мне уже нечего терять. Я по уши увязла в их разборках и меня в любом случае будут искать, чтобы убить.

Я подумала, что это, пожалуй, даже хорошо. Страх исчезает, когда встречаешься с ним лицом к лицу.

— Идём, — произнесла я вслух и подняла глаза на Надаэра. — Где этот твой вокзал?

Спутник повёл в воздухе рукой, и глухая стена растворилась, превратившись в КПП. На сотрудниках железной дороги была незнакомая, чёрная форма, украшенная серебром.

Надаэр извлёк из того же кармана свой билет и протянул одному из них.

Взглядом показал мне сделать то же самое.

Сотрудник тщательно осмотрел оба билета, едва заметно поклонился и сделал рукой приглашающий жест.

Мы прошли сквозь узкий проход, зажатый между двух служебный будочек. Пересекая невидимую черту, я ощутила, как бёдер касается слабый электрический разряд. Надаэр коснулся моего плеча, как бы давая понять, что беспокоиться не о чем.

Я остановилась по другую сторону и огляделась по сторонам.

— Вот чёрт… — не удержалось на языке.