сумасшедший

a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a a

Притягиваю её снова к себе и она с характерным шлепком впечатывается в мою грудь. В глазах малышки загораются странные огоньки. Она возбуждена? Жаль, я уже не помню, как это происходит впервые. Но точно знаю, что для меня это будет не так как обычно. Всё по-другому. — Хочешь, чтобы я продолжил? — какой идиотский вопрос, учитывая то, что она ведь даже не в курсе, чем могут закончиться подобные обнимашки. Глажу её ровную спинку и склоняюсь к сладким губам. Она зачарованно кивает, не отрывая взгляда от моего лица. — Ты не испугаешься?

Рядовой директор средней школы внезапно обнаруживает у себя редкое психическое заболевание. Для его излечения он обращается к таинственному религиозному братству, которое, возможно, существует только в его воображении и нигде больше... «Роман Mediatores можно истолковать через призму историко-литературных или историко-философских параллелей, жанровых трансформаций, краеведческого или религиозного контекста. И, пожалуй, реализация каждой из этих возможностей по отдельности не приведёт ни к чему. Дело в том, что автор, как кажется, раз за разом пускает читателя по ложному следу. Причина этого не в усилении литературной занимательности. Причина в том, что в центре сюжета — поиск главным героем самого себя и себя в другом, а такой поиск, конечно, предполагает ошибки, точнее, отбрасывание не тех вариантов. Сюжет романа развивается в сторону трифоновской прозы, и уже не ждёшь ничего иного, а тебя перекидывают на поле прозы чеховской, затем, когда уж точно больше ничего другого не хочешь, помещают в брауновскую прозу, ещё и замешенную на местном материале. Соответственно этим сюжетным и жанровым трансформациям меняется главный герой романа Mediatores. Владимир Фёдоров осмысляет недавно прожитое, а это прожитое представляет собой поиск им вечной женственности. Главный герой ищет свою любовь, следуя за голосом собственной интуиции внутри своей головы, вглядываясь в “посредничающее”, “медиаторствующее” зеркало бёмевской Авроры, отражающей его самого, высшего, лучшего, и его бессмертную возлюбленную — в той девушке, которую он в конечном итоге найдёт. Многочисленные женские персонажи этого романа входят в жизнь героя и уходят из неё как неточные отражения, как отражения чьей-то другой Авроры. Но всё-таки Mediatores больше, чем любовный роман. Как больше он и псевдоисторического романа, и детективного, и медицинского, и какого угодно другого. Он про то, как вечно женственное по-дантовски исцеляет героя, который в какой-то момент болезненно, вплоть до мнимой душевной болезни осознал собственную бесцельность и нецельность. Как, вероятно, исцеляет и читателя романа, который день за днём расщепляет единую реальность на иллюзорные составляющие элементы». © Л. В. Дубаков

Единственный путь в мире – это путь в себя. В этом пути мы обретаем себя и открываем другой мир. Мир, скрытый от наших глаз. Мир, полный чудесных событий. Мир, который находится внутри нас. Вам только остаётся открыть дверь в этот мир, и вы не станете больше прежним человеком, потому что в этом мире вы познаете себя.

Добро пожаловать в мир, где нет границ к воображению. Мир, в котором нет правил. Мир, в котором единственный путь - это путь к спасению. И не стоит ждать спасения извне, а лучше поискать его внутри себя, потому что спасение только там. Желаю вам приятного приключения вместе с героями романа, который ведёт к спасению.

Они встретятся снова, чтобы сказать недосказанное и наверстать упущенное. Чувственно и жарко. От обид и от души, будто в последний раз…

В Нью-Йорке происходит серия громких убийств молодых девушек. Убийца, получивший в прессе прозвище «Ядовитый любовник», бросает вызов общественности, выкладывая в сеть страшно-красивые снимки своих жертв. К резонансному расследованию присоединяется молодой агент Эрика Доусон, чья подруга оказалась в числе убитых. На первом же задании Эрика сталкивается с неожиданной преградой в лице загадочного и сексуального художника Джейдана Престона, по ряду причин попавшего в список подозреваемых. Запретное влечение, возникшее к возможному убийце, может стоить ей карьеры и жизни. Жертвами «ядовитого» маньяка, становятся исключительно девушки с восточными корнями: он украшает их брильянтами, обнажает тела и скрывает лица масками, оставляя на коже арабскую вязь, значение которой предстоит расшифровать Эрике Доусон. Каково это осознавать, что в плену роковой страсти, каждый вдох может стать последним? И почему, ей кажется, что за маской циничного художника может скрываться еще более опасный хищник?

Я родилась сразу взрослой, потому что я – клон его жены… Он смотрел на меня внимательно сквозь стекло, а я смотрела на него. Его образ будто был выгравирован в моем сердце, моем сознании, в каждой клеточке моего тела. В его глазах я видела боль и вместе с тем надежду. В этом мире так просто сделать человека игрушкой, или игрушку человеком. Я запуталась…

Она считает его самодовольным хамом. Он счел ее безмозглой куклой. При первой встрече они ужасно поругались. При второй - едва не вцепились в друг друга. И что это значит. Может, то, что они предназначены друг другу? Ведь не зря же при каждой встрече искры так и летят между ними.

Решив перенести информацию из старой телефонной книжки герой погружается в пучину сводящих с ума воспоминаний. Теряя связь с реальностью он уже не может уловить разницу между прошлым и настоящим. А события прошлого и записи в книжке становятся единственной ниточкой, которые могут его спасти.